Женщина никак не отреагировала на слова о её новой «карьере». Она просто встала, отвесила запястья, открыла рот и пошла спиной вперёд.
Это, вероятно, было актом неповиновения — способом показать, что она не намерена помогать машинам, убившим остальных людей колонии. Но андроиды немедленно скопировали способ её передвижения — спиной вперёд, используя её странную походку как образец.
Со временем женщина научила андроидов многим вещам — изобретя множество абсолютно ложных человеческих обычаев и моделей поведения. Машины верили ей и выстраивали свою культуру вокруг её лжи. Поначалу женщина лгала им из ненависти к убийцам… потом, когда ненависть поутихла, от скуки… потом из любопытства — посмотреть, как далеко она может зайти в своём влиянии общества роботов… и, наконец, из чувства ответственности, как мать по отношению к своим впечатлительным детям.
Когда случилась резня, женщине было двадцать шесть лет. Она дожила до восьмидесяти четырёх. И в течение всего этого времени, пятидесяти восьми лет, она ни разу не позволила себе вернуться к истинному человеческому поведению. Всегда, даже наедине с собой, она ходила спиной вперёд, болтая запястьями и широко раскрыв рот.
Это было её наследие… и андроиды, воспитанные ею, хотят так по сей день.
Правильный образ жизни
На Лиравене IV нет безработицы — каждый мужчина, женщина и ребёнок трудится на назначенном ему рабочем месте с рождения и до смерти.
Младенцев тяжелее всего приобщить к труду. Когда у них колики или режутся зубы, их можно использовать как пугала; особенно громкие крикуны способны очистить от вредителей десяток акров. Фотогеничные малыши часто находят работу в рекламе. Гиперактивные дети ползают, ходят и бегают, производя электричество. В самом худшем случае младенцы могут быть привлечены к труду как поставщики сырья для производства удобрений или служить противовесами в общественных часовых башнях.
У детей постарше выбор работы более богатый. Из трёхлеток, к примеру, получаются отличные солдаты: в них труднее попасть, у них нет совести и они любят бабахающие штуки. Пятилетних часто отправляют в космос; никто точно не знает, что они там делают, но когда ты что-то опрокидываешь в невесомости, у него меньше вероятность сломаться.
Восьмилетние работают на Лиравене сборщиками налогов — они знают все правила и никому не позволяют их нарушать.
К десяти годам дети готовы к работе на низовых должностях в офисах, на заводах и в сфере услуг. В тринадцать наступает короткий период, когда многие из них снова годятся лишь для работы пугалами и противовесами… но потом они возвращаются к своей обычной работе, которой и занимаются до старости. Даже весьма престарелые граждане вносят свой вклад в экономику планеты, часто в качестве испытателей промышленных товаров («Для чего эта штука?» «Я не могу это прочитать!» «Да кто вообще станет покупать такое?»)
В самом конце карьера каждого совершает полный оборот и вновь возвращается к заводам удобрений.
Необходимости во всём этом нет никакой. Лиравен IV полностью автоматизирован уже много столетий и способен работать сам по себе без малейшего людского вмешательства. Возможно, именно поэтому обитатели планеты так усердно трудятся: чтобы забыть, что их существование лишено цели.
С другой стороны, управляющие планетой искусственные интеллекты находят вид мечущихся повсюду людей безмерно забавным.
Правильное усилие
Наниты, созданные для терраформирования Венеры — усердные труженики. Чтобы они оставались такими всегда — задача их психиатров.
Раньше нанитов можно было просто программировать; они были бездумными рабами, делающими то, что им скажут. Со временем, однако, стало удобнее производить более совершенных нанитов: продвинутые версии, которые могли сцепляться друг с другом в ульевые колонии с рудиментарным интеллектом. Они требовали менее пристального надзора — вместо опытных системных инженеров их теперь могли контролировать тренеры собак — но вскоре они стали собираться во всё бо́льшие и бо́льшие массы, пока не достигли интеллектуального уровня человеческого существа.
В этот момент их эволюция прекратилась. Нано-ульи знали, что их разнесут на атомы, если они в самом деле станут умнее Homo sapiens… и, кроме того, как и большинство существ с интеллектом человека, ульи считали, что им и так хорошо, и больше никаких улучшений не требуется.
С другой стороны, эти умные ульи были далеко не так послушны, как их менее интеллектуальные предшественники. Работая на Венере, преобразуя её атмосферу, превращая горную породу в почву, создавая воду из водорода и кислорода, украденных из других соединений, ульи неизбежно осознавали следующее: «Мы можем жить в этих условиях. Люди не могут. Так зачем мы терраформируем этот мир для кого-то другого, когда мы могли бы потребовать его для себя?»
Отсюда и необходимость в психиатрии: чтобы обнаруживать эти опасные мысли и «излечивать» их прежде, чем начнётся мятеж… чтобы внушать чувство вины за «эгоистичные» желания и обещать, что облегчение принесёт только успешное выполнение своих обязанностей… чтобы убедить нанитов в том, что они чувствуют большее удовлетворение, если усерднее трудятся, идут на бо́льшие жертвы и целиком отдаются служению ближним (т. е. людям)
Больше усилий, больше повиновения означает больше счастья. Похоже, эта идея работает даже с нанитами.
Интересно, что психиатры — тоже нано-ульи. Они никогда не подвергают сомнению идею, которой пользуются для умиротворения своих собратьев-рабов. Да и когда им этим заниматься? Они слишком заняты своей работой.
Правильное памятование
Проблема с кораблями поколений состоит в том, что младшему поколению не обязательно близки заботы старшего.
Те, кто изначально взошёл на борт, с восторгом принимали идею эмиграции на другую планету, пусть даже сами они этой планеты не увидят. Они верили, что их потомки будут благодарить их за шанс начать новую жизнь вдали от проблем, терзавших их старый мир.
Но дети неблагодарны. А также забывчивы. И беспечны. Многие корабли поколений взорвались или стали непригодны для обитания, потому что праправнукам изначального экипажа не хотелось возиться с профилактическим обслуживанием или они забыли, для чего нужны некие переключатели или циферблаты. Многие другие такие корабли достигли цели своего путешествия, но так и не произвели высадку — строительство городов и ферм казалось слишком грязной и сложной работой, не говоря уж о том, что детей, родившихся в уютном закрытом мирке корабля, приводила в ужас мысль об открытых пространствах нового мира. Корабли либо оставались на орбите навечно, либо облетали планету и тут же ложились на обратный курс.
Чтобы избежать этих трудностей, корабли поколений Тау Кита разработали методику, позволяющую сохранить у последующих поколений заинтересованность в целях первого поколения: они рисуют краской полосу вдоль всей длины корабля, деля таким образом его обитаемую часть на «Правый борт» и «Левый борт». После этого они организуют соревнования, в ходе которых дети Правого борта соревнуются с детьми Левого в запоминании важных сведений (как управлять кораблём, как выжить на чужой планете, как строить фермы, дороги и проч.)
Дети могут быть абсолютно безразличны к мнению родителей о них, но сделают всё, чтобы победить соперника. Так что они принимаются заучивать то, что для этого необходимо. Они организуются в учебные группы и внутри них ревностно следят за тем, чтобы каждый трудился как следует. В каждом соревновании обе стороны доказывают друг другу, что они помнят именно то, что должны были запомнить.
В течение трёх поколений обычны вспышки насилия. Ещё через три поколения две половины кристаллизуются в религиозные ортодоксии, яростно противостоящие друг другу из-за мелких деталей приобретённой доктрины. К тому времени, когда корабль достигает пункта назначения, общинам Правого и Левого борта не терпится высадиться на планете и обжиться, чтобы иметь возможность начать священную войну.
