– Расслабься же ты... – шепчет, жмурясь от ощущения плотных стенок.

– Больно-больно... – прохрипел Том, цепляясь пальцами то ли за одеяло, то ли за подушку. Он тянул ткань, силясь ее порвать. Орган входил все глубже, казалось, что вот-вот разорвет.

– Расслабься вот тут... – он погладил парня по бедрам. – Давай, Томми...

Мужчина целовал его, ласкал сухие губы, прижимаясь к молодому телу, проникая в него. Том чувствовал каждую венку на его члене, и это было так странно. Он смотрел на лицо Билла, наблюдая за каждой эмоцией, хмурясь от немного болезненных ощущений.

Билл вошел в него по основание, замирая, пытаясь привыкнуть к плотности шелковистых стенок. Том был узок и горяч там, а достаточное количество приятно-пахнущего крема, только увеличивало желание начать двигаться. Парень, что сейчас глубоко дышал, высоко вздымая грудь, пытался придти в себя. Голова кружилась, а тело давно вспотело, выдавая состояние Тома. Он сам сжимал в себе толстый член, по-настоящему получая от этого удовольствие. Ему нравилось ощущение чего-то чужеродного в себе, такого горячего, большого. Билл еще сильнее навалился на него, заставляя парня уткнуться носом в подушки, но так и лежать почти на боку.

– Ты можешь, – Том оторвался от подушки, глядя на красивую шею, почти задыхаясь от желания громко и откровенно кричать под этим мужчиной. Его член немного опал, но крепкая мужская ладонь, что только что сжала его, придаст ему боевое положение. Билл резко скользнул по органу вверх, заставляя нетерпеливо задрожать, захныкать...

Том снова уткнулся лицом в подушку, будто так ему было легче. Он тяжело дышал, иногда прикусывая ткань и сводя брови к переносице. Когда Билл начал двигаться в нем, стало совсем невыносимо. Он рванул плотную простынь, задыхаясь от услышанного треска ткани. Член мощными толчками начал двигаться в нем, врываясь в горячую плоть, заставляя молодое тело окончательно потеряться в пространстве. Билл стонал ему прямо на ухо, ни сколько не стесняясь делать это громко и красиво. Он то и дело облизывал его за ухом, пошло играясь кончиком язычка, лаская горячую кожу. Том уже подавался на встречу, активно насаживаясь и выгибаясь, чувствуя настоящее наслаждение. Большой орган сновал в нем, быстрыми толчками врываясь в горячую дырку, стремительно покидая ее, чтобы в следующее мгновение снова войти.

– Билл! Билл! Билл!

Том стонал в голос, изворачиваясь на кровати, чувствуя, как ткань неприятно липнет к влажной коже. Билл, казалось, был везде: его руки, влажные ладони, пальцы, пылающее жаром тело. С каждой минутой воздуха становилось все меньше, Тому казалось, что он дышит раскаленным железом – в горле было слишком сухо. Сейчас Билл полностью улегся на него, широко расставляя ноги и засаживая Тому сверху, заставив парня улечься животом на прохладное покрытие. Блондин вот-вот кончит, выкрикивая нечленораздельные звуки, матерясь, желая как можно скорее достичь оргазма. Тело под ним уже билось в приятной истоме, бурно кончая куда-то под свой живот. Его зад горел огнем, а снующий туда-сюда орган все увеличивал скорость толков. Кожа была влажной и липкой, но всё ещё очень приятной на ощупь.

Билл рыкнул, с силой натягивая на свой член почти безвольное тело, кончая прямо вглубь, громко завывая, ударяя бедрами в последний раз и замирая. Парень под ним облегченно вздохнул, чувствуя, как еще чуть твердый орган выскользнул из него, оставляя после себя неприятную пустоту и сырость...

Билл целовал парня куда-то в плечо, поглаживая его по спине. Где-то недалеко послышались чужие голоса и шаги. Оба вздрогнули.

– О, черт, – Том сел, – там родители.

– И что теперь? – Билл как-то спокойно погладил парня по пояснице.

– Вставай, надо... Как-то... Что-то придумать, – он принялся натягивать джинсы, вместе с тем что-то бормоча себе под нос и пытаясь решить появившуюся проблему.

– Том, мы дома! – мама постучала в дверь его комнаты. Как же хорошо, что родительница не входила без стука и разрешения.

– Под кровать! – быстро среагировал Том, поправляя свою футболку, одновременно расставляя на столе какие-то книги и тетради. Билл тоже не подвел, собрав свои шмотки, легко скользнув под кровать. Он притих, а Том пошел к двери.

– Чем ты тут занят? – она оглядела развороченную кровать, которую Том не додумался даже покрывалом закрыть. – Ты снова целый день спал? Я же просила тебя убраться в комнате, а затем и в гараже!

– Мам, я уснул! Завтра после школы уберусь, – устало проговорил Том. – Я сейчас уроки делаю.

– Ты не можешь так относиться к моим просьбам, Том!

– Мам, оставь меня одного, ладно?

– И, что с твоим настроением? – возмущается. – Ты весь день ничего не делал и... Что с тобой?! – она только сейчас заметила изменения в сыне.

– Ну, я решил немного изменить свой стиль... – почти честно сказал он.

– Это ужасно, Том! Ты выглядишь, как нищий с гетто.

– Мама! Я сам знаю, что мне нужно! Оставь меня, ладно?! Завтра мне к третьему уроку и не надо меня будить! И к ужину я не спущусь. Я хочу побыть один.

– На тебя кто-то дурно влияет! – серьезно проговорила она, выходя из комнаты.

Том подошел к двери, закрывая ее на ключ.

– Вылезай, – немного расстроено проговорил он, падая на кровать. Билл прилег к нему, оставаясь обнаженным и нисколько этого не стыдясь. Он удобно обнял парня, прижимая его к себе.

– Ну, чего ты расстроился? Мамы они такие, – улыбнулся, целуя чуть влажную кожу шеи. – А ты красивый и не обязан вестись на чужое мнение.

– Но я повелся на чужое мнение – твоё. Мне-то эти изменения не нужны были, и так нормальный был, – устало вздохнул, прикрывая глаза.

– На мое мнение можно вестись, я тебе никогда не сделаю плохо, – провел ладонью по гибкой спине.

– Билл, тебе придется остаться тут на ночь...