– Откуда знаешь?

– Эмет ревет в своей комнате. Я исполнил свое обещание, Том. Я был с тобой настоящим, я не сделал тебе ничего плохого.

Том, конечно, задумался над его словами, если так посмотреть, то да – Билл ведь ему ничего не обещал. Но тогда откуда это щемящее чувство в груди?

– Я не любил Эмета, – тихо-тихо проговорил Том. Он смотрел в карие глаза мужчины, чувствуя, как голова начинает кружиться.

– Я тоже так подумал… – Билл кивнул. – Но как ты понял?

– Мама рассказывала, что в одно время в нашем городе было тяжело с апельсинами, но я очень хотел попробовать этот фрукт. Тогда, чтобы не расстраивать маленького меня, родители дали мне то ли персик, то ли абрикос и сказали, что это апельсин. И у меня так и повелось, что другой фрукт заменял мне апельсин. Как ты думаешь, когда я понял, что ошибался?

– Когда попробовал настоящий апельсин? – Билл спросил без задней мысли, но потом до него дошло, к чему его слова.

– Да, Билл. К сожалению, чтобы понять, что я не любил Эмета, мне пришлось влюбиться по-настоящему.

Мужчина почти задохнулся от накативших эмоций. Том же был спокоен, по лицу так даже холоден. Но внутри ему было жарко, он ненавидел свой врожденный гуманизм. Он простил. Вот так внезапно, осознавая, что любит того, кто точно виноват, но опять же, в чем?

Билл тяжело дышал, уткнувшись лицом в ладони. Сердце в груди вот-вот выпрыгнет. Оно долбится внутри него с бешеной скоростью, обещая вот-вот сорваться с цепи. Он и подумать не мог, что можно не произнося знакомое всем «Я тебя люблю!», сбить с ног волной чувств и эмоций. Вот так просто, на ровном месте.

Том видел, что произвел на мужчину нужный эффект, конечно, были сомнения в правдивости всего происходящего, но внутренняя доброта и любовь к людям не позволили случившемуся выжечь в нем веру в лучшее. Он тихо поднялся с кресла, подходя к дивану, залезая на него с ногами.

Билл расслабленно вздрогнул, когда теплые ладони поползли по его телу, когда Том обнял его, снова ничего не говоря, но давая понять, что прощает. И может, Билл, в самом деле, ни в чем не виноват, но больнее, чем он, Тому еще никто не делал. Но парень был благодарен за эту боль, которая помогла ему открыть в себе нечто новое, действительно поверить в себя и разглядеть истинные чувства к Эмету, открыть в себе любовь к мужчине.

Билл притянул парня к себе, крепко обнимая, целуя его скулы, шею, щеки. Он беспорядочно водил ладонями по гибкому юношескому телу, иногда касаясь теплой кожи поясницы. Том чувствовал себя странно, понимая, что по собственной воле отдается Биллу, что тоже хочет его прикосновений. Билл уверенно сминал ладонями его ягодицы, массируя их через одежду. Парень в его руках медленно двигал бедрами, будто проверяя намерения мужчины. Он глубоко целовал его, лаская своими ладонями кожу лица и шеи, сводя с ума тихими постанываниями. Билл скользнул ладонями под ткань домашних штанов, обнаруживая, что под ним не было белья.

Том, придя со школы, пошел в душ, но почему-то не соизволил одеть под спортивные штаны трусы. И он никогда не признается ни себе самому, ни кому бы то ни было в том, что сделал это осознанно.

– Сделай мне, как в прошлый раз, – зашептал Том на самое ушко.

– Легко…

Том встал коленями на диван, изогнулся, прогибаясь в пояснице. Билл одним уверенным движением стянул с него штаны. Открывая для себя упругие ягодицы. Он сразу же скользнул языком по ложбинке, спускаясь к яичкам, заставляя Тома пошире расставить колени. Билл взял пальцами возбужденный член, вбирая его в рот, массируя ладонью. Отпустил. Вновь увлажняя ложбинку, но не касаясь сжатого отверстия. Том оглянулся, глядя через плечо на Билла, мужчина улыбнулся, глядя ему в глаза, одновременно касаясь кончиком языка горячей дырочки. Парень громко вскрикнул. По телу побежали приятные волны тока, такого, который будоражит каждую клетку организма, заставляя чувствовать небывалое наслаждение. А Билл размашисто вылизывал запретное место, иногда надавливая кончиком языка на дырку, в такие моменты Том подавался назад, силясь почувствовать в себе кончик чужой плоти. Билл улыбался, смачивая слюной теплую кожу, он провел пальцами по складочкам светлого ануса, вновь лизнул, вырывая из Тома новый крик блаженства. Мужчина вошел в него пальцами, склонившись губами ниже, вновь захватывая истекающий смазкой член. Он быстро двигал головой, в такт движениям пальцев, одновременно и растягивая молодое тело, и отсасывая. Том схватился ладонями за подлокотник, подаваясь вперед-назад. Он в голос постанывал, часто облизывая пересохшие губы.

Билл вошел в него спустя несколько минут, не предупреждая, сразу же задевая чувствительную точку. Том взвыл и от боли, и от ударившего в голову наслаждения. Мужчина придерживал его за талию, толкаясь членом в мокрый проход. Он с силой бился яйцами о влажный проход, громко выдыхая, иногда хрипло рыча. Парень в его руках умело подавался навстречу, подмахивая задом, корчась в муках наслаждения. Билл входил в него резко, быстро двигая бедрами, натягивая на член извивающееся тело.

– Я больше не могу, – Том заголосил, сжимая свой член.

– Еще немного… – мужчине пришлось ускориться, заставляя Тома еще громче кричать, выстанывать его имя, почти биться в истерике. Парень чувствовал, как его собственный член истекает смазкой и спермой, готовый в любой момент излиться. Его тело с каждой секундой напрягалось всё сильнее в ожидании оргазма. Билл шлепнул его по заднице, а громкий звук от удара и стал последней каплей. Тома начало трясти, он быстро задвигал ладонью по члену, кончая, пачкая свою грудь и покрытие дивана белесыми каплями.

Билл резко перевернул парня на спину, разведя его колени в стороны, мужчина начал быстро дрочить себе, рвано выдыхая горячий воздух. Том, находящийся под действием оргазма, в пол глаза следил за тем, как Билл кончает на его пах, на его живот, громко называя его имя…

Тяжелое тело укрыло Тома, словно одеялом. Он обнял его, прижимаясь щекой к влажной коже плеча. Билл дышал куда-то ему в шею. Тело снова начало болеть. Сильно. Мужчина все-таки потревожил старые раны. Но Трюмперу было все равно, сейчас он был уверен в своих решениях.

Билл коснулся кончиком носа теплой шеи, оглаживая ладонью бок, на котором разлился огромный пурпурный синяк. Улыбка поползла по его лицу, от понимания, что любовь, о которой он ничего не хотел знать, может даже, почти не верил в нее, но почему-то слишком страстно желал ее, наконец-то пришла.