Вновь оказавшись на улице, Маадэр стал приближаться к дому Боберга. Несмотря на то, что его подгоняло колотящееся, не сдерживаемое Вурмом, сердце, делал он это очень неспешно, то и дело останавливаясь. Несмотря на то, что в его крови еще оставалось порядочно эндорфина, он ощущал дремлющие электромагнитные импульсы по периметру дома – верный признак следящих устройств или датчиков. Далеко не все из них были безобидны – Маадэр не удивился бы, обнаружив пару закладок со взрывчаткой. Когда дело доходило до безопасности, Боберг мог выглядеть настоящим параноиком. Тем странее выглядело распахнутое окно его кабинета, которое притягивало взгляд.

Чтобы определить мертвый сектор камер, Маадэр потратил около часа. Тяжелая, хлопотная работа, вознаграждением за которое стала немилосердная мигрень. Ему приходилось прислушиваться к каждому электромагнитному голосу, до тех пор, пока внутри черепа не начинало звенеть, а из носа не капала кровь. Он составил мысленную карту сторожевых рубежей Боберга и медленно, шаг за шагом, преодолевал их, скрываясь в тени карнизов или перебираясь через соседние полуразрушенные строения. Тяжелая, выматывающая работа. Двадцатью годами раньше он справился бы с этим за четверть часа. Сейчас, приблизившись почти вплотную к цитадели нарко, Маадэр ощущал себя так, словно давно умер и лишь усилиями Вурма его мертвое тело каким-то образом удерживается на ногах. К тому моменту, когда он наконец добрался до фасада здания, сил оставалось так мало, что пришлось привалиться к холодному влажному камню всем телом.

«Ты дряхлеющий слабак. И если ты до сих пор жив, это моя заслуга».

Маадэр не стал удостаивать компаньона ответом. Его путь был еще не закончен, а лишним временем он не располагал. Изучив стену, он осторожно стал подниматься по ней.

Боберг уделял своей безопасности много внимания, но, видимо, слишком верил в технический прогресс, что сослужило ему плохую службу. Нашпигованный аппаратурой дом, казавшийся неприступным, был слишком стар, чтобы служить по-настоящему надежной крепостью – в его стенах образовалось множество прорех и выщербин, которые человек с определенным навыками мог использовать в своих целях. Маадэр двигался медленно, предпочитая бесшумность скорости. Умение не торопиться, сдерживать удары своего сердца во все времена было основополагающим для любого охотника, вне зависимости от того, на кого он охотился.

Он находил подходящие места, которые можно было использовать в качестве опорных точек, стараясь прижиматься к стене и не выдавать себя даже скрипом подошв. Он не занимался подобным достаточно давно, от непривычных усилий легкие клокотали в груди, сердце неровно билось об ребра, лицо заливало горячим потом. Вурм предпочитал не помогать ему, злорадно наблюдая за его мучениями.

Оказавшись у окна первого этажа, забранного толстой сеткой, Маадэр осторожно заглянул в него и увидел прихожую, в которой бывал не один раз. Оба телохранителя Боберга были на рабочем месте, один сосредоточенно изучал экраны мониторов, другой, хлодвиг, развалился в кресле, предпочитая дремать. Маадэр подумал, а выходили ли они вообще когда-либо из дома, или же Боберг держит эту парочку цепных псов постоянно внутри. Зная Боберга, он бы этому ничуть не удивился. А вот самого Боберга в ближайшем будущем и в самом деле ожидал сюрприз.

«Будет забавно, если ты сейчас сорвешься…»

Маадэр бросил взгляд вниз, чего, наверно, не стоило делать. Высота, конечно, не смертельная, но если не рассчитать сил… Он представил, как ветхий камень выскальзывает из руки и падает вниз, а секундой позже он теряет опору и летит вслед за ним. Вурм способен на многое, иногда даже на чудеса, но мгновенно сращивать сломанные кости он не умеет.

«Заткнись».

«Ты испугался. У твоего страха неповторимый вкус, я сразу его чувствую».

«Приятного аппетита. Надеюсь, ты заработаешь себе несварение».

Несколько раз ему пришлось сделать перерыв. Левая рука не помогала, лишь мешала, топорщась бесполезным отростком и задевая камень. Стоило сделать неосторожное движение – и боль колючими клещами впивалась в кость, сладострастно дробя ее в осколки. Маадэр стискивал зубы, некоторое время отдыхал, прижимаясь к холодному камню, и продолжал свой путь. Если Вурм рассчитывал на то, что он станет ныть, ему предстояло разочароваться.

Но и Вурму была не чужда жалость. Маадэр почувствовал, как его тело становится легче, мышцы, еще недавно нывшие от нагрузки, заработали слаженно и сильно, а сломанная рука перестала обращать на себя внимание.

- Спасибо, - буркнул он, не останавливаясь.

«К твоим услугам», - только и сказал паразит.

Добравшись до открытого окна, Маадэр задержал дыхание и, приникнув к массивному подоконнику, заглянул внутрь. В кабинете Боберга и верно горел свет. В этом не было ничего странного – хитрый нарко утверждал, что способен спать лишь днем, и то не больше двух часов в сутки. Маадэр склонен был этому верить – при лошадиных дозах поглощаемых Бобергом наркотиков нервная система давно должна была перестроиться на иной, не вполне человеческий, ритм. Но столь же постоянным Бобрег был и в вопросе собственной безопасности. Как человек умный и расчетливый, он не питал иллюзий относительно количества своих врагов, оттого в его доме двери и окна всегда были заперты намертво. Маадэр резонно рассудил, что если старый ублюдок и изменил своим привычкам, то это весьма удачное стечение обстоятельств.

В кабинете горела лампа. В ее свете Маадэр видел контур тела Боберга – тот сидел за своим столом, низко склонившись, то ли читая какие-то бумаги, то ли изучая что-то лежащее перед ним. Однако Маадэр не считал его нарочито расслабленную позу поводом для того, чтобы расслабиться самому. Он не без оснований полагал, что в столе у Боберга найдется тревожная кнопка, на зов которой быстро отзовутся дежурившие внизу головорезы. Это значило, что охоту следовало вести по всем правилам.

«Давай!» - шепнул он мысленно.

Вурм понял его правильно. Небольшая, хорошо рассчитанная порция норадреналина выпарила из вен слабость и усталость. Маадэр почувствовал, как его тело начинает тихо звенеть от переполняющей его энергии. Окружающие предметы приобрели зыбкий голубоватый контур, дыхание участилось. Эйфория, которую принес на своих волнах прилив сил, была похожа на ощущения, даримые эндорфином, но куда мягче. Маадэр улыбнулся – и ночь ответила ему порывом ветра, который уже не казался холодным. Однако долго поддерживать такое состояние Вурм не мог, следовало спешить.

Маадэр оказался внутри одним мягким бесшумным прыжком. Если бы Боберг попытался хотя бы протянуть руку – он сломал бы ее одним движением, быстрее, чем тот сообразил бы, что происходит. Но нарко остался недвижим. Возможно, неожиданное вторжение застало его в редкий момент сна, но обострившийся слух Маадэра не чувствовал чужого дыхания.

Он приблизился чтобы рассмотреть то, что сперва показалось ему причудливым, искажающим бликом лампы. И замер, не дойдя до стола нескольких шагов.

- Ах ты старый хитрый уродец… - пробормотал он, покачав головой, - Я предполагал, что ты закончишь свои дни подобным образом, но не думал, что так скоро.

Увиденное заинтересовало и Вурма.

«Не могу сказать, что он стал выглядеть лучше, чем при жизни, но облик его определенно изменился. Ты не ощущаешь голода? Этот проклятый запах…»

- Помолчи хоть сейчас.

«…и хрустящая корочка… Нет, в таком виде он все же нравится мне куда больше, вынужден это признать».

- Это не огнемет. На мебели и полу нет отметин. Ардорит… Старого хитреца выжгло изнутри.

«Ты выглядел бы так же, если бы не я – помнишь?..»

- Из-под меня не натекло бы столько горелого жира… Черт, даже ботинки хлюпают…

«Но проделано ловко, согласись».

- Не спорю. Кто бы ни ухлопал Боберга, сделано не без изящества. Он умудрился не всполошить охрану внизу, значит, был или достаточно коварен или достаточно опытен.

«Он мог бы подмешать ардорит в пищу, но Боберг был слишком подозрителен, чтоб принимать от кого-то еду или выпивку».