— Анастасия Александровна, я знаю, что вам трудно, и, прежде чем предложить эту должность, по телефону разговаривал с вашим мужем. Он мне ответил, что не возражает. Слово за вами.
Она удивленно посмотрела на него.
— А когда вы с ним разговаривали?
— Перед вашим приходом. Думаю, целесообразно будет, если вы лично поговорите с ним и завтра дадите ответ. Хорошо?
Когда закончились занятия во второй смене, Настя, не задерживаясь, пошла-домой. Ей не терпелось поговорить с мужем. Подходя к дому, издали увидела его у окна. Помахав ему рукой, быстро вошла в подъезд. Он, ожидая ее, заранее открыл дверь. Поцеловав его, она спросила:
— Скучал?
— Да. Тебя можно поздравить?
— Думаю, нет.
— Почему?
— На эту тему мы поговорим позже.
Когда сели ужинать, Настя долго молчала. Алексей терпеливо ждал.
— Алеша, выслушай меня внимательно. Школа работает в две смены. Работы там непочатый край. Если я соглашусь, то у меня вообще не будет времени, чтобы лишний часик с тобой побыть. Ты об этом подумал?
— Настя, я хочу, чтобы ты стала директором школы. Ведь ты сама об этом когда-то мечтала.
— Да, Алеша, мечтала. Но жизнь мою мечту по-другому повернула. От мечты остались одни воспоминания.
— Я так не думаю. Выслушай меня. Тебе нельзя отказываться. Помнишь, как однажды ты рассказывала, что твою маму хотели назначить директором школы, но она тяжело заболела. Осуществи ее мечту. Из тебя получится хороший директор, ты оживишь школу. Для тебя ведь она второй дом. Ты просто влюблена в нее. Я же это по твоим глазам вижу.
— Алеша, я устала. Ты можешь понять? Устала!
— Если ты хочешь меня огорчить, можешь отказаться.
Она удивленно посмотрела на него.
— Ты что, на самом деле хочешь, чтобы я стала директором?
— Да, хочу. Мне будет приятно, что ты станешь жить полноценной жизнью.
— А по-твоему выходит, что сейчас я живу неполноценной жизнью?
— Выходит, так.
— Что-то я тебя не поняла. Может, объяснишь?
— Можно и объяснить. Мы прожили вместе уже много лет и я тебя хорошо изучил, мне понятны твои эмоции и чувства, желания, движения души и не только это. Однажды я поинтересовался у Димы, как ученики относятся к маме. Он ответил, что они без ума от тебя. Особенно девчонки старших классов. Ты представляешь, как школа обрадуется, если ты согласишься стать директором. У тебя много фантазий в работе. Ты детям нужна, а это многое значит. Я проучился в четырех школах и лишь об одном директоре вспоминаю с теплотой. Остальных я забыл. А забыл по простой причине — они не оставили о себе добрую память. Честно говоря, я завидую тому, что ты работаешь в школе. Постоянно общаться с детьми, видеть, как они на твоих глазах взрослеют, как у них рождается первая любовь, разве это не прекрасно? Зайти утром к первоклашкам в класс и сказать: «Доброе утро, дети мои!». Разве это не счастье? А когда войдешь к старшеклассникам, то через призму времени словно увидишь себя — юной, красивой, сидящей за партой… Да ради этого хочется жить и жить!
Он говорил так искренне и с таким вдохновением, что Настя невольно улыбнулась. Когда он замолчал, она грустно произнесла:
— Где бы мне найти такую школу, о которой ты такую сладкую песню спел.
— А ее, Настенька, не надо искать. Такую школу ты сама можешь сделать. Если бы я был учеником, я был бы счастлив видеть такого директора, как ты. Я хочу, чтобы ты согласилась стать им. Будет трудно — добрым словом помогу.
— Алеша, сейчас работать в школе стало намного сложнее, чем в наше время. Авторитет и престиж учителя давно упал…
— Позвольте, уважаемый мой учитель, с вами не согласиться! Свой авторитет учитель создает сам, своей любовью к ученикам, честностью и порядочностью… А если учитель не пользуется авторитетом, то…
Настя поверхностно слушала его. Мысли были заняты совсем другим. Да, она мечтала быть директором, чтобы школу сделать такой, какой ей хотелось, но несчастье с мужем выбило ее из колеи и она чувствовала усталость. Ей уже было не до школы. До нее донесся вопрос Алексея:
— Ну что, я убедил тебя?
— Убедил, но я не хочу, я устала работать.
Она посмотрела на настенные часы. Было около двенадцати ночи.
— Пошли спать, утро вечера мудренее.
Утром, провожая ее на работу, Алексей попросил, чтобы, возвращаясь домой, купила шампанское. Она поняла без слов, для чего шампанское, и усмехнулась.
— Ты уверен, что я соглашусь?
— Да, уверен.
Она поцеловала его в щеки, вышла. Пройдя немного по улице, обернулась. Алеша сидел у окна. «Я люблю тебя!» — в мыслях произнесла она и помахала ему рукой.
Настя сидела у себя в кабинете, когда зашел Виктор Трофимович и положил перед ней устав КПСС. Она вопросительно посмотрела на него.
— От начала и до конца выучить наизусть. Вам придется вступать в кандидаты КПСС.
— Виктор Трофимович, мы уже с вами разговаривали по этому поводу, и я однозначно ответила, что в партию вступать не буду.
— Без партийного билета, уважаемая Анастасия Александровна, директором школы вас не поставят.
— Но я не хочу быть коммунистом!
— Вы меня огорчаете.
— И потом… Я вышла из того возраста, когда вступают в партию!
— Это не комсомольская организация, где учитывается возраст. А в партию вам придется вступить. Согласие на должность директора дает райком КПСС. А если вы не член партии, то никто с вами не будет разговаривать. Поняли? Учите устав и программу партии. Думаю, за неделю вы управитесь. Если что непонятно, обращайтесь ко мне, помогу. Кроме этого, вам необходимо от коммунистов нашей школы взять три рекомендации. Одну даю я, а две обещали дать Иванова и Кудымова. На следующей неделе будет партийное собрание, и мы примем вас в кандидаты КПСС.
— Но я уже вам ответила: в партию вступать я не буду.
— Может, объясните причину?
— Пустые прилавки в магазинах, спаивание народа, война в Афганистане… Разве это не причина?
Такого ответа Виктор Трофимович явно не ждал. Некоторое время он молча обдумывал ее слова, потом спросил:
— А вы в меня как коммуниста верите?
— Вам верю, но речь не о вас. Я имела в виду руководство вашей партии.
— Тогда все нормально. Таких, как я, в партии миллионы. Я тоже недоволен руководством нашей партии, но это ничего не значит. В партии много честных людей.
— Допустим, я вступаю в партию. Как вы думаете, от этого я стану работать лучше?
— Когда у вас в руках будет партийный билет, будет больше ответственности.
— По-вашему выходит, что без партийного билета я работаю безответственно?
Директор был обескуражен таким вопросом и не знал, что ответить. Чтобы избежать дальнейшей полемики, в которой явно проигрывал, он примирительно произнес:
— Хорошо. Неволить вас не буду. Вопрос о вступлении в партию оставим открытым. Я сегодня поговорю с секретарем райкома, может, он согласится утвердить вас и беспартийной в должности директора школы.
Вечером, придя домой, Настя рассказала, как директор школы агитировал ее вступить в партию. Алексей, задетый тем, что жена нелестно отзывается о партии, спросил:
— А почему ты недовольна партией?
— Можно подумать, что ты доволен, — в таком же тоне ответила она.
Между ними вспыхнул спор, который закончился обоюдным молчанием. Больше трех часов они не разговаривали друг с другом. За всю совместную жизнь это была самая продолжительная размолвка. Первой не выдержала Настя и пошла на примирение.
— Алеша, пойдем прогуляемся. На улице так хорошо.
— Не хочу.
Она села рядом, положила голову ему на плечо.
— Тогда давай просто так посидим.
Он хотел отодвинуться от нее, но она удержала:
— Алешенька, не надо на меня сердиться. У меня и так на душе муторно.
На следующий день у парадного входа Настю ждал директор школы.
— Доброе утро, Виктор Трофимович.
Он молча кивнул, взял ее под руку.
— Анастасия Александровна, вчера я был у первого секретаря Ленинского райкома партии Егорова и разговаривал по поводу вас. Он пригласил вас на беседу. Только убедительная просьба: когда речь пойдет о причине вашего отказа вступать в партию, в своих высказываниях, пожалуйста, будьте осторожны. Не забывайте, кто ваш собеседник, чтобы после вашего разговора не было чреватых последствий.
