На первый взгляд может показаться, что Гидаций писал для испанцев, точнее, только для галисийцев. Зачем иначе записывать время солнечного затмения И ноября 402 года? В Северной Испании, где он жил, затмение было полным, а в Константинополе его едва можно было заметить²³. Вторжение варваров в Испанию в 409 году нашло едва заметный отголосок в хрониках, написанных авторами из других стран. Большинство летописцев упоминают об этом событии, но лишь в нескольких словах, а автор из Восточной империи Марцеллин Комит обходит его молчанием. С другой стороны, для Гидация это было бедствием, которое стоило такого же внимания, как падение Рима в 410 году, потрясшее весь цивилизованный мир²⁴. Если считать, что количество строк, которое Гидаций уделяет тому или иному событию, соответствует значению, которое он этому событию придавал, то самым значительным из них в V веке, вплоть до 469 года, года окончания «Хроники», окажется завоевание везеготами Галисии и других частей Западной Испании в 456-457 годах. Это мнение, конечно, не разделяли авторы других хроник, не жившие в Испании. Так что Гидаций кажется самым настоящим провинциалом, которого интересует лишь то, что происходит в том заброшенном и нищем краю, где ему довелось прожить свою жизнь. Однако, как мы увидим (с. 128), дело обстоит не совсем так. Гидаций честно старался написать хронику мирового масштаба, он пытался бесстрашно преодолеть ограниченность своих знаний об окружающем мире, стремясь включить в свою работу любую доступную крупицу информации о Восточной Римской империи.

Гидаций был хорошо знаком с событиями, произошедшими в описываемый им период в Галлии и Италии, и иногда он дает нам такие сведения об этих странах, которые мы не находим у живших там авторов. Что касается Галлии, то Гидаций — единственный, кто написал о кампании 431 года, в которой Аэций разгромил восстание жителей провинции Норик. Он один приводит цифру в 20000 человек, говоря о бургундах, убитых при разрушении гуннами незабвенного Бургундского королевства в Вормсе в 437 году²⁵. (Правда, его авторитет помешал историкам подвергнуть сомнению эту маловероятную цифру.) Только от него мы узнаем о том, что в 430 году вблизи Арля Аэций захватил в плен знатного везегота по имени Анаольс и перебил его последователей²⁶. Гидаций был хорошо информирован о происходящем в Галлии, так как между Галлией и Испанией, как мы увидим позже, постоянно перемещались дипломаты и церковные деятели. Как ни странно, неофициальных, дружеских связей между аристократами двух стран было гораздо меньше, чем можно было бы ожидать, так как в необъятном собрании писем Сидония Аполлинария только одно или два письма адресованы испанцам²⁷. В то же время есть сведения о развитом торговом судоходстве между Галлией и Испанией в конце VI века, а если предположить, что такая торговля процветала уже в V веке, при жизни Гидация, то многие факты объяснить будет легче. Не надо забывать, что в V веке и в следующие за ним века любой, кто пытался перейти из Галлии в Галисию через восточные Пиренеи, должен был на своем пути преодолеть неприступные горы, населенные дикими язычниками басками; если же он, делая огромный крюк, двигался через Тар-раконскую провинцию, поднимаясь по долине Эбро, то по дороге на запад от Леона он бы неминуемо столкнулся с разбойниками горцами. И все же очевидно, что во времена Гидация жители Галлии и Галисии были в контакте и, скорее всего, путешествовали они не по горам, полным разбойничьих засад, а по морю.

Что касается Италии, то наш летописец упоминает одного уроженца Рима по имени Пасцентий, жившего в Асторге в 448 году. Мы не знаем, что заставило Пасцентия туда приехать. Возможно, это было связано с манихейством — он был манихеем, а может быть, причина была другая²⁸. Судя по словам Гидация, путешествие из Италии в Галисию не было чем-то экстраординарным. Присутствие итальянского иммигранта, видимо, ни у кого не вызывало удивления. В 447 году Туррибий, епископ Асторги, смог послать своего дьякона Первинка в Рим, который благополучно вернулся в Галисию. Кроме того, Гидацию было известно о восшествии на трон и о смерти западных императоров, о линчевании патриция Феликса в Равенне в 430 году и соперничестве Бонифация и Себастьяна с Аэци-ем²⁹. Он хорошо знал о сокрушительном походе Аттилы в Италию в 452 году (с. 135), об убийстве Аэция в 454 году и о многом другом. Более того, единственный из всех писателей того времени, он рассказывает о Палла-дие Цезаре, сыне императора Петрония Максима, и его женитьбе на дочери Валентиниана III³⁰. Можно сказать, что он был знаком по крайней мере с самыми значительными событиями, произошедшими в Италии во время его епископского служения.

И это еще не все. Когда Туррибий и папа Лев I в 447 году переписывались по поводу присциллианства, их письма, видимо, доходили до адресатов без всяких препятствий, но через несколько лет, когда власть захватили свевы, все изменилось. Когда папа пожелал разослать во все западные провинции некоторые сочинения Флавиана, патриарха Константинопольского, и Кирилла Александрийского, посвященные ереси Евтихия, он, видимо, не смог послать эти документы в Испанию или по крайней мере в Галисию напрямую. Документы вначале отослали в Галлию, и уже из Галлии они стали известны Гидацию в 450 году³¹. Когда в октябре 451 года собрался Халкидонский собор, а 27 января следующего года Лев I решил сообщить западным провинциям об удовлетворительных выводах, сделанных этим великим экуменическим собором, он написал епископам Галлии, и ему пришлось просить их проследить за тем, чтобы эти хорошие новости дошли до Испании³². Очевидно, папа не мог быть уверен в том, что письмо, отправленное в Испанию, дойдет до адресата, даже если это письмо касалось дела величайшей важности. Однако он был почти уверен в том, что сообщение между Галлией и Испанией не прервалось. Затем, когда около 450 свевов и басков, а также, как мы увидим, багаудов, перерезали сообщение между Тарраконской провинцией и Галисией, из Галлии можно было добраться только морским путем. Таким образом, можно предположить, что новости из Италии в начале 50-х годов V века доходили до Гидация через Бискайский залив. О смерти Западного императора Ливия Севера в 465 году Гидаций определенно узнал из Галлии, так как он сам говорит о том, что сообщение это было принесено из Гал-лии послами-свевами, которым случилось находиться там в это время³³. Новости не приходили напрямую из Италии в Испанию или, точнее, из Италии в Галисию, так как вполне возможно, что Тарракона или Картахена получали новости прямо из Италии.

Как оказалось, Гидаций действительно получил документы, посланные из Галлии в 450 году, но нет сведений о том, что он знал о содержании триумфального письма, написанного Львом в январе 452 года. Еще более удивительно то, что он, очевидно, не знал о самом Халкидонском соборе. Впрочем, Халкидонский собор оказал до странности мало влияния на западный мир, если не считать папского престола. Те вопросы, которые были насущными для Востока, Запад не волновали; если на Западе и узнали о восточном соборе (на котором не было ни одного представителя Запада), то известие это было встречено в основном с непониманием и безразличием³⁴. И все же, если Гидаций об этом услышал, неужели бы он не упомянул об этом хотя бы вскользь, как это сделал Проспер Аквитанский в своей хронике? Столетие спустя значение Халкидонского собора было уже очевидно для Мартина из Браги и галисийских епископов. Что же касается

Гидация, то легче поверить в то, что он никогда о Соборе не слышал, чем в то, что он не обратил на него никакого внимания, посчитав его пустяком, недостойным даже одной-единственной строки в его книге. Тот факт, что Гидаций не получил письма, написанного Львом в январе 452 года, скорее можно объяснить не плохим сообщением, а тем, что галльские епископы просто его не переслали, так как не придали ему большого значения.