Он прошёлся по комнате, глядя в окно. Вокруг нас сгущалась зловещая тишина.

- Знаешь, что я хотел сделать тогда, стоя под их окнами?! - Вскричал он - Я, я хотел лишить Ричарда всего, что только можно. Я хотел сжечь его дом. Дотла. Чтобы он оказался на улице безо всего.

- Ты чудовище, Генри - говорю я. - У него же маленькая дочка. Неужели, ты хотел её смерти, смерть невинного существа. Всё это пострадало бы только из-за твоей обиды.

- На свете есть люди страшнее меня - Говорит Гиена.

Меня ужасал этот кошмарный человек.

- Нет, Генри - говорю я. - Ты самый ужасный человек. Впрочем, это ты расскажешь уже в суде. А Ричарда не уволят.

- Кто меня засадит туда?! Ты?! Не смеши - сказал он. - У тебя совсем нет доказательств. А словам не поверят.

- Поверят. - Отвечаю я. - Только не моим. А твоим.

- Ты думаешь, что я признаюсь им? Ха-ха-ха. Я, что, похож на Иисуса?

- Ты уже признался. - Говорю я, показывая ему телефон. - Я всё записал на диктофон. Посмотрим, как ты теперь запоёшь.

- Сволочь! - Заорал Генри, набрасываясь на меня.

Я смеюсь в истерике.

- Ты так слаб, Генри. Ты поступил как крыса. Хотел убить всю семью.

- Считаешь меня злом, а себя добром? - смеялся он в истерическом смехе.

- Нет ни добра, ни зла. - Отвечаю я. - Есть только люди.

Я наношу удар за ударом. И меня невозможно остановить. Этот маленький человек ничего не может сделать против меня. Я бью снова и снова. И это был не только гнев за Ричарда, это был так же выход моим эмоциям, что скопились во мне за то долгое время. Я бил за школьные обиды, бил за расставание с Дорой. Я вижу, как брызнула кровь в темноте. Продолжаю бить. Мне становится так легко. Удар за ударом. Его лицо превратилось в отбивную. А я не мог остановиться. Ведь я был такой же безумец, как и Генри. Всегда со мной было что-то не так. Я не соответствовал норме. Но что такое норма? Это какой-то образ, которого должны придерживаться люди. Но если я не могу вылепить из себя то, чем они хотят, чтобы я был, неужели, я не достоин этой жизни? Ведь это всё сплошная чушь. Ошибаются люди, которые пытаются загнать меня в клетку из их представлений, но не я, который не может ошибаться только тем, что живёт своей жизнь. Я просто никогда не хотел идти в ритме толпы, находясь в поисках собственного пути. Люди не вправе меня судить. Я сам себе судья. И мне нравится эта жизнь, хотя я не знаю почему. Я хочу жить, и я буду жить, не обращая внимания на других, так как считаю нужным. И никто не вправе мне помешать.

Я слышу женские визги. Жена Генри плачет и кричит. А я продолжаю работать руками. Я чувствую столько освобождения. Я, словно, заново родился. Никогда не думал, ято буду наслаждаться этим, не столько, потому что хотел бить, сколько потому что Генри это заслуживал.

- Боже, уберите его! - Кричит Генри. - Уберите его от меня!!

Я помню, как в кабинет Гиены ворвались полицейские. Помню вкус их дубинки. Помню, как на меня нацепили наручники, а меня самого повели куда-то вдаль.

Генри лежал и стонал от боли. А я лишь презрительно улыбался, глядя ему в лицо, пока меня не увели.

Затем темнота.

Первое, что я увидел, когда очнулся, это было ничего.

Вокруг пыльные серые стены и ужасный сырой запах.

- Где я? - спросил мой голос.

- Что, проснулся? - сказал мне какой-то грубый голос. - Ешь свою вонючую похлёбку. Она уже полчаса тут воняет. Невозможно.

- Где я? - спросил я.

- Ха-ха. А то ты не знаешь? За решеткой, конечно же. А ты, что думал, ты в ад уже попал?

- Надеялся.

- Чудак - сказал мужчина с тем же грубым голосом.

- Где именно мы находимся? - спрашиваю я.

- В полицейском участке, конечно же - Говорит мужчина.

Я поднялся, и присел, вытянув ноги.

Повсюду чувствовался мужской запах. Я чихнул. Мужчина повернулся ко мне и заговорил.

- Меня зовут...

- Какая разница, как тебя зовут! - закричал я. - Мне всё равно. Оставь меня.

- Ну, ладно. - Говорит он. - Я просто пытался быть вежливым.

- Тогда ты не туда попал - огрызаюсь я.

- Да что на тебя нашло вообще?

Я продолжаю сидеть и смотреть в эти мрачные стены. Временами, по ту сторону решётки проходит какой-нибудь человек в форме. Оставшееся время, меня и моего сокамерника глодала тишина.

- Да тут сойти с ума можно - говорит мужчина. - Ещё и ты приятель молчишь как рыба. Хоть слово бы сказал.

- А что тут скажешь теперь? - Говорю я.

- И правда. - Отвечает он. - Здесь уже ничего не поделаешь.

Продолжаю пристально смотреть в одну точку, словно в ней находятся все ответы.

- За что тебя схватили? - Говорит мужчина.

- Драка - говорю я.

- О, ты везунчик ещё. - Отвечает он. - Я вот убил человека.

- И как ощущения?

- Ты издеваешься?! - Вскричал он. - Это ужасно. Хотя, знаешь, впрочем я ничего не почувствовал. Я знаю, что это будет глодать меня всю жизнь. Но сейчас я ещё не осознал, что убил человека.

Я сажусь поудобнее. В животе урчит. Но я даже боюсь взглянуть на эту похлёбку.

- Я тоже ни куска в рот не взял - Говорит мужчина. - Такая отвратительная еда. Уж, лучше с голода умереть. Да, жаль, что ты неразговорчивый. Я тут уже два дня с ума схожу. Ни словом ни с кем не перемолвился.

Я вижу, как в маленьком окошке, что находилось в конце коридора, проглянуло утро.

Может быть, часов одиннадцать. Кто знает. Кто знает.

Не знаю, правильно ли я поступил, что влез в эту семью. Измена Агнесс была лишь поводом. Но я сблизился с этой семьёй, и так получилось, что спугнул врага, оказавшись в нужное время в нужном месте. Я не верю, что совпадения не случайны. Но это произошло, и я чувствую небольшое удовлетворение. Ричард меня ненавидит. Агнесс боится. И только Кейт, я знаю, по-прежнему скучает по мне.

- Я немного вздремну - говорит мужчина. - А что ещё здесь делать, верно?

Я также попытался закрыть глаза. Но никак не мог забыться.

В моей жизни ничего не происходило, но я постоянно что-то рассказывал, потому что многое происходило у меня внутри. Теперь в моей жизни столько всего произошло, но я не знаю, что рассказать, потому что внутри у меня ничего не происходит.

Пустота.

Сегодня Ричард поедет на Поинт-Сквер. Я отчётливо представляю его рабочий день.

Скоро он пойдёт на обед в закусочную, где подметает Саманта. Перекусит и снова примется за дело. Про меня он думать не захочет, но удивится, когда узнает, что Генри не вышел на работу. А затем известия о нас донесутся и до его слуха.

Через несколько часов человек в форме и с каменным лицом принёс нам обед. Я даже не посмотрел на то, что там лежало. А запах пыли перебивал запах еды.

Мужчина проснулся и взял в руки свою тарелку.

- Сегодня ещё можно есть - говорит он. - Попробуешь?

- Нет - оборвал я.

- Тогда, можно, я съем и твою?

- Ешь.

И до меня стало доноситься его усиленное чавканье. Из-за этого я не мог сосредоточиться на своих мыслях. Мужчина радостно постанывал, проглатывая кусок за куском, а заодно подразнивая и мой желудок.

- Как вкусно. Как вкусно.

Провожу рукой по волосам. Здесь так душно.

Я поднялся и прошёлся от одной стены до другой. Затем ещё раз.

- Что? - говорит мужчина. - Проблемы с пространством, да? Тут не разгуляешься.

Продолжаю ходить туда-сюда.

Мужчина управился с одной тарелкой, чтобы приняться за другую.

- Ты точно не будешь? - говорит он.

Я покачал головой.

- А зря - говорил он, набивая полную глотку.

Слегка размяв ноги, я начал делать лёгкие упражнения. Наклоны вперёд-назад. Затем попытался достать пальцами до пола. Спина немного хрустела, а все мои суставы стонали.

- Ты бы так не напрягался - говорит мужчина.

Но я продолжаю заниматься. Разминаю шею, поясницу, руки. Затем я падаю на землю и начинаю отжиматься.

- Да ты лихач - Говорит мужчина.

Сердце начинает усиленно стучать. Чувствую лёгкое головокружение. Сколько же я не занимался. Делаю ещё подход, а затем сажусь в позе лотоса на холодный пол, который чувствую всем своим существом.