Я опять обжигаюсь, мама и догораю дешёвой спичкой. Моя склонность к нелепым драмам оказалась лихой привычкой. Думаю о тебе и о том, как ты оставила меня, повесив все проблемы. Прости, я не имею права тебя в чём-то обвинять. Ты поступила, как считала нужным. Я не верила в любовь, а она долгие годы была у меня перед глазами. Ты и папа. Вот это была любовь.

Челси, моя маленькая принцесса. Ты не должна была видеть всё это, чувствовать это. Ты ещё слишком маленькая. Тебе всего 4 года. И мне страшно только из-за того, что когда ты вырастешь, не будешь помнить ни папу, ни маму, ни меня. Будешь одна. Прошу тебя, не повторяй моих ошибок.

Мередит, ты сделала для меня действительно много. Ты была со мной тогда, когда никого не было. Слушала меня, помогала мне. Ты чудесная и я желаю тебе счастья. Чтобы у тебя были детки и вы все были счастливы. А вот я сломалась, как соломинка. Рассыпалась вдребезги и меня унёс ветер и больше он меня не вернёт назад.

Бабушка, ты у меня самая лучшая. Конечно, ты совершала ошибки, но скажи, кто в нашей семье их не совершал. Эта наследственное. Спасибо, что дала мне шанс. Шанс на новую жизнь. Я только не до конца воспользовалась ней.

Что живу и дышу, улыбаюсь, но всё через боль.

И как дура, реву вспоминая / считая потери…

Что меня не спасают друзья, никотин, алкоголь,

Что устала стучаться в закрытые наглухо двери.

Я сожгла всё своими руками, и теперь этот огонь уйдёт вместе со мной. Где был рассвет, теперь тёмная ночь. Где был огонь, теперь белый снег. Где было ясно, теперь сплошной туман. Чужие люди учили меня, как жить. Но человек учится только на своих ошибках. Может, поэтому я делала их так много. Просто хотела побыстрее научиться, вот и поспешила. Ища ответа между запятыми, целуя в души тех или иных, мы смотрим за ошибками чужими, но учимся, к несчастью, на своих.

Я просто открываю глаза и вижу свет. Чёрт, он такой яркий и от него веет теплом. Я знаю, что ты пришёл за мной. Поднимаюсь и иду. Уверенно так, с гордо поднятой головой. Но на секунду останавливаюсь и поворачиваю голову. Слёзы заливают мои глаза. Я вижу их. Лиам, Сара, Найл, Тони и… Луи. Господи.

Ну и как мне простить тех, которые клялись беречь,

И любить, и ценить… а потом уходили бесследно…

Я потом их пыталась искать среди тысячи плеч…

И носила в себе эту боль, чтоб не знали как скверно.

Лиам, береги пожалуйста Сару. Она нуждается в тебе. Оберегай её. Я верю в вашу любовь.

Найл, я не виню тебя. Ты мой лучший друг. Я не знала, что ты так сильно влюблён в меня. Честно не знала. Но точно понимаю, что никогда не смогла бы полюбить тебя так же сильно, как ты любишь меня. Прости.

Сара, ты стала моей настоящей подругой и мне жаль, что я дружила с тобой так мало времени. Ты заслуживаешь счастья. Держись, не падай духом. Лиам тебе поможет. Я знаю.

Тони, ох Тони, ты заслуживаешь счастья. И я рада, что ты уехал. Так тебе будет лучше. Потому что ты видел, что вокруг меня слишком много неприятностей. Будь свободным.

Теперь в моём доме, которого нет, тихо засыпает моё бедное сердце. Не будите его, пожалуйста. Оно устало от боли и больше не хочет страдать. Там, неподалёку спит и моя раненная в спину душа. Её, прошу, тоже не трогайте. Она больше не хочет мучиться.

Луи, твоя маленькая Семми сломалась. Но знаешь…так мне и надо. Потому что если бы я слушала своё сердце, не попала бы в эту ситуацию, а лежала бы сейчас у тебя на груди, касалась твоей щеки и шептала, что люблю тебя. И это ужасно невыносимо, когда знаешь, что совершил ошибку, но ничего не можешь поделать.

Мне только одно интересно, почему ты в меня так влюбился? За что мне такая честь? Может это небольшой бонус за всё, что мне пришлось пережить. Только вот я совсем им не воспользовалась, если не считать нескольких ночей и твоих признаний в любви. Прости меня, Томмо. Прости, что не сказала, как сильно я тебя люблю. И тогда, в нашем последнем разговоре, я ответила неправильно. Нужно было сказать «Не оставляй меня пожалуйста никогда». А теперь у меня не осталось ничего. Пусто. Там лишь вода.

По утрам просыпаться, не зная, зачем новый день.

Это жутко – с утра наливать чай в одну только кружку

Или кофе. Неважно. Совсем никаких перемен.

И никто – ни звонком, ни письмом – тишину не нарушит…

В последний раз смотрю на свои руки и вспоминаю тот сон. Тот кошмар. Он оказался вещим. Я тону. Утопленница. Теперь в буквальном смысле. Луи, заботься, пожалуйста, о моём котике. О моём Томе. Забери его к себе. Он бывает агрессивен (весь в хозяйку), но он очень тебя любит, ведь ты спас его. Томлинсон, я останусь с тобой на фотографиях и в твоём сердце. И знаешь…я была сильная, но только с тобой.Кто-то из нас двоих точно сошёл с ума, осталось лишь определить весь мир или я.

Ну и как объяснить это всё? Этот страх. Эту боль.

Когда душу другим, а они так бессовестно – в клочья…

Я не знаю, за что так меня наказала любовь…

Я устала от боли… Я, правда, хочу счастья

.Очень…

Моё море… оно бушевало, извергалось и штормило. А теперь на нём штиль. И даже чайки не кружат. А сейчас конец. Спасибо, Господи, что даровал мне эти 18 лет. Больше из них я была счастлива. Я верю в реинкарнацию, поэтому можно в следующий жизни я буду морковью? Морковь не одухотворённый предмет, поэтому не может ничего почувствовать, а значит я больше не буду чувствовать боль. И плюс меня будет любить Луи. Господи, что я несу? Может быть предсмертный бред? Похоже, что да, потому что другим словом это не назовёшь. Хаха. В общем, грасьяс, жизнь. Нет, ты не была ла кончита, ты была ла перфекта! В последние секунды буду думать о самом любимом. О Барселоне. Моей Барселоне.