Думаю, врач понял то, что Том изнасилован, ведь если он делал ему укол в пятую точку, этого не избежать. Хорошо, что не стал ничего говорить, как известно, многие изнасилованные мальчики стараются скрыть эту правду, чтобы не быть посмешищами и изгоями.

Беру брата за плечи и разворачиваю к себе, он затравленно смотрит на меня, ожидая какого-нибудь наказания. Я лишь обратно прижимаю его к груди – не хочу обвинять его, видимо, это я виноват во всем, не потащил бы я Тома в театр, он бы и не узнал о существовании брата.

Доктор, больше не обращая на нас внимания, выходит за дверь, притом громко хлопнув ею.

- Я сейчас усну, домой надо, – тихо проговаривает Билл – успокоительное начинает действовать.

- Сегодня ночуешь у нас, а завтра, если ты сможешь, то поговоришь с Томом, – а потом тише добавляю. – Если и он сможет.

POV Tom

Просыпаюсь от дикой головной боли, кажется, мозги распухли, и череп стал мне мал. Все, на распродаже куплю себе новый, более вместительный. Поворачиваюсь на спину, Боже, зачем я это сделал?! Хочется закричать, но я лишь закусываю губу и, мужественно переворачиваюсь на бок. Надо бы не забыть еще и попу новую купить, лишь бы не Б/У-шную, хотя, мне и эта дорога, пусть будет воспоминанием. Черт, вставать-то надо, не буду же я под себя ходить. Кряхтя и постанывая, перекатываюсь на живот и теперь сползаю с кровати, опуская ноги в мои любимые пушистые тапочки. Медленно встаю, но сразу же хватаюсь за первую попавшуюся поверхность – тумбочку у кровати – опираюсь об нее и, тяжело вздыхая, начинаю свой долгий путь альпиниста до ванной комнаты…

Открываю дверь к своему сегодняшнему самому желанному другу, включаю свет и быстрее расстегиваю джинсы, в которых я, по всей видимости, и уснул вчера, но спасибо, что хоть укрыли одеялом…

Спускаю джинсы вместе с боксерами и облегченно выдыхаю, по понятным причинам. Стою весь расслабленный, как дверь резко открывается и в проеме появляется Билл. Удивленно смотрю на него, а он замирает в проходе, и глядит прямо «туда», не отрывая глаз и приоткрыв ротик. Я улыбаюсь, пока мой мальчик этого не видит, и как ни в чем не бывало, продолжаю свое действие.

- Я знаю, что у меня большой, – будничным тоном проговариваю. – Видимо, ты не заметил этого, когда имел меня, – усмехаюсь.

- Черт, – шепчет, не сдвигаясь с места.

- Проходи, что ли, – произношу, уже застегивая джинсы. – Ты ведь не просто так сюда пришел, – с трудом отхожу, жестом приглашая Билла войти.

Он явно находится в ступоре, поэтому просто стоит и моргает своими удивленными глазенками. Сейчас я думаю, интересно, и кто кого трахнул тут из нас двоих. Ощущение, будто это он жертва – смешно даже.

- Все, ухожу-ухожу, – поднимаю ладошки вверх, вроде как показывая, что я не опасен.

- Том, – тихо окликает меня – я даже успел удивиться – резко поворачиваюсь на зовущий меня голос. Зря я это сделал, получился такой же эффект, как когда я вставал с кровати, поэтому, пошатнувшись, цепляюсь за открытую дверь. Билл тихо ойкает и быстренько подбегает ко мне, позабыв о своей нужде.

- Что случилось? – обеспокоено спрашивает меня, подхватывая под руку. Трогает мой мокрый от пота лоб, ругается сквозь зубы, и ведет обратно в мою комнату. Я ничего не говорю, лишь следую за Биллом. Он аккуратно кладет меня на кровать и теперь рыскает по комнате в поисках чего-то неизвестного мне. Вскоре раздается победный крик, и любимый быстро подходит ко мне.

- Открой рот, – строго просит, ей богу, мамочка.

- Зачем? – осторожно спрашиваю, боясь, что в моем рту окажется какая-то дрянь.

- Сказал, открой – значит, выполняй, – брови свел у переносицы, отчего вид у Билла стал зловещий. Поэтому я побоялся с ним перепираться дальше и просто открыл рот, а он всунул мне в него… градусник.

- Закрой, – командует.

Исполняю и начинаю посасывать металлический конец, который до попадания ко мне в рот был холодным и вкусным.

Билл просто стоит какое-то время надо мной, пристально оглядывая с ног до головы. Оценивает, наверное. Потом смотрит на часы, стоящие на тумбочке, которая сегодня спасла меня от полета, резко подается ко мне и вытаскивает градусник. Внимательно смотрит на показатель, а я сгораю от нетерпения узнать сколько.

- И? – спрашиваю, почесывая открывшийся животик.

Билл тоже обратил на это внимание, и теперь смотрит за моими плавными движениями, а я специально напрягаю пресс, чтобы выявились мои кубики. Мой мальчик облизывается и с трудом поднимает свой взгляд на мое лицо.

- Пониженная, – отвечает, и нисколечко не удивляет меня.

Конечно, если вчера был жар, и меня напичкали сильными антибиотиками, то сегодня должна быть обратная противоположность.

- Не страшно, – отмахиваюсь. – А вот кто бы мне помог переодеться? – задумчиво тяну, – Билл, ты ведь мой друг, – выделяю это противное слово «друг». – Поможешь? – делаю самое мило личико, на какое только способен.

- Нам… нам надо поговорить, – немного заикаясь, произносит, видимо, он сейчас думал, как сказать мне это.

- Да, – соглашаюсь, удобно устраиваясь на боку, немного отодвигаюсь, уступая место и для Билла.

POV Bill

Волнуюсь, да так, что руки трясутся. Не зная, как унять эту дрожь, просто прячу их за спиной. Сегодня, когда я увидел Тома, дико испугался того, что он сейчас будет меня обвинять во всем. А он, как ни в чем не бывало, начал разговаривать со мной, будто я ничего и не сделал ему. Даже назвал меня другом, правда, в этом слове было очень много сарказма, но я чувствую, что он ни в чем не винит меня. Теперь он лежит, пристально и доверчиво заглядывает в мои глаза, а я в свою очередь старательно прячу их. Ведь я не могу ответить взаимностью на его чувства, я даже не могу этого представить. Было бы легче, если бы Том был девушкой, которую я лишил девственности, а он ведь ПАРЕНЬ.

- Том, – не знаю, как подступиться к началу разговора. – Я сожалею, мне стыдно, – каждое слово сопровождается глупой жестикуляцией. – Я не понимаю, как это произошло. Это просто какое-то недоразумение! – восклицаю все еще не до конца веря в произошедшее.

- Билл, я все понял, – просто отвечает. – Ты не виноват, что я влюбился в тебя и что сказал о своих чувствах в неподходящий момент. Вернее, что я вообще раскрылся перед тобой, – вскидываю быстрый взгляд на Тома, замечая, как его глаза наполнились влагой, которую он поспешно смаргивает. – Но, я надеюсь, это не помешает нашей дружбе, ведь мы хорошо проводили время.

Боже, я просто не могу слушать его бред! По идее, я должен сейчас стоять на коленях и слезно вымаливать прощения, а не то, что сейчас происходит.

Том унижается, и все ради того, чтобы быть просто моим другом. Больно от всего… я чертов эгоист! Его так побила судьба, а тут еще и я появился на его блондинистую голову.

- Том, – стон. – Что мне сделать, а? – мне так стыдно, что я элементарно не могу посмотреть на него. – Мы будем друзьями, – твердо говорю. – Мы будем лучшими друзьями, – а потом тихо добавляю: – до тех пор, пока я не уеду из этого города, – вздыхаю.

- Что? – казалось бы, вот, только что он был слаб, а теперь нашлись силы, чтобы крикнуть на весь дом и подскочить на месте.

- Ведь гастроли не вечны, – оправдываюсь. – Еще месяц, и я уезжаю, – с сожалением.

- Нет, – шепчет еле слышно, в этом шепоте столько отчаяния. Вновь я, не жалея Тома, извращаюсь над его искалеченной душой, и этого никогда не исправить.

- Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя, мой друг?

- Не уезжай, – на грани слышимости.

- Не могу.

- Тогда ляг и обними меня, – будто маленький ребенок, ищущий защиты, но не у того он ее просит.

- Хорошо, – соглашаюсь и подползаю к Тому, устраиваюсь впереди него. Сейчас это можно, в последний раз такая вольность. Он кладет свои руки мне на живот, крепко обнимает и притягивает ближе, утыкается своим холодным носом мне в шею, а я просто жмурюсь от удовольствия, которое мне приносит тепло, исходящее от тела Тома.