- Том? Я думал, ты не придешь... – Тихим голосом то ли спросил, то ли предположил он.

- Почему? – Удивленно приподнял бровь я, делая вид, что совершенно не понимаю, о чем он говорит.

- Мне показалось, ты вчера сильно разозлился на меня... – Пожал плечами Анхель.

- Я думаю, мы выяснили этот вопрос и поняли друг друга, так зачем же мне пропускать любимый факультатив и терять хорошего приятеля? – Непосредственно улыбаясь, ответил я, с облегчением замечая, что Анхель улыбается в ответ.

- Ну, и отлично, Том. Ну, и отлично... – Графитово-серые глаза Анхеля подозрительно блеснули, заставив стаю мурашек пробежать по моей спине. Каждый раз, глядя в холодные глаза Анхеля, внутри закрадывался какой-то иррациональный страх, будто он представлял для меня потенциальную опасность. Но я отгонял от себя это чувство, списывая все на расшатавшиеся нервы.

Я едва смог выдержать шестьдесят минут занятия, хотя обычно не замечал времени, увлекаясь, но сегодня я постоянно ерзал, как непоседливый первоклассник, периодически роняя ручку, лазя за ней под стол. Анхель нечитаемым взглядом посматривал на меня, однако молчал. И когда факультатив, наконец, подошел к концу, я нетерпеливо вскочил и стал скидывать ручки и тетради в сумку.

- Что это с тобой сегодня? – Услышал я за собой насмешливый голос Анхеля. – Наверняка натер мозоли на заднице.

- Чего? – Набычился я.

- Ты так ерзал, что это было бы совсем не удивительно.

- Ничего я не натер! – Пробурчал я, смущаясь поедающему меня взгляду парня.

- Том, у тебя ведь закончились пары? Может, пройдемся пешком, прогуляемся? – Предложил Анхель. Это было мне только на руку. Нужно было вывести его на разговор о Билле.

- Да, давай. Конечно. – Поспешно закивал я и, надев сумку на плечо, приготовился следовать за ним.

Какое-то время мы шли молча. Я обдумывал, как лучше начать разговор, хотелось зайти издалека, а не рубить сплеча, но отчего-то мозг совершенно отказывался думать в нужном направлении. Анхель молчал и тоже выглядел задумчивым. Промаявшись еще минут пять, я набрал больше воздуха в легкие и без обиняков спросил:

- Анхель, откуда ты знаешь Билла Каулитца?

Мне показалось, он даже вздрогнул от имени гадюки. Неужели гаденыш и его доконал так, что беднягу передергивает от одного его упоминания?

- C чего ты взял, что я его знаю? Нет, ну то есть я, конечно, знаю, ведь он известный фотограф, - на этих словах Анхель ехидно усмехнулся, -  и человек моей профессии просто не может его не знать, но вот лично...

- Он сам сказал об этом. - Резко прервал я нескладные речи парня. Анхель глянул на меня жестко, остро кольнув потемневшим взглядом.

- Вот оно как… – Задумчиво протянул Анхель и, немного помолчав, неожиданно агрессивно спросил, – значит, вправду он успел и с тобой “поработать”?

- Да, мы работали вместе несколько месяцев, я исполнял обязанности его пресс-атташе в Лондоне! - С кирпичным лицом отчеканил я, не желая понимать открытых намеков Анхеля.

- Пресс-атташе, значит? Ну-ну...

- Да, именно так. Анхель, так ты не ответил на мой вопрос? -  Продолжал настаивать я.

Было видно, что парню не хотелось говорить об этом, от одного только упоминании о Билле,  без того острые скулы обрисовывались еще четче, делая лицо злым и даже жестоким.

- Мне неприятно об этом вспоминать, и я хотел бы забыть о том периоде моей жизни, Том, но если тебе это важно… Мы встречались и довольно долго жили вместе. И знаешь, что я тебе скажу? Билл Каулитц, как пустыня, все живое на радиусе ста метров от него умирает и иссыхается! У  него нет ничего святого, нет никаких чувств, кроме эгоизма и самодовольства, рядом с ним не выживают... Я уверен, ты смог почувствовать это... – Анхель теребил длинными пальцами повязанный вокруг его шеи шарф, блуждая глазами вокруг и не останавливаясь ни на чем конкретном. Казалось, он был на грани тихой истерики. Господи, неужели гадюка и ему сломала жизнь? Меня охватило какое-то необъяснимое чувство солидарности и понимания чувств Анхеля, хотелось утешить его, рассказать свою историю и показать, что не все потеряно!

- Ты любил его? – Прошелестел сухими губами я.

- А как ты думаешь, если я загубил свою карьеру ради него, только бы быть с ним? А он в благодарность посмеялся надо мной и, сказав, что я наивный дурак, бросил, уехав в другую страну, где ему предложили хорошую работу. – Я оцепенел, увидев увлажнившиеся глаза Анхеля. Он всегда казался очень сильным парнем, стервецом даже, и эти непролитые слезы совсем не вязались с его образом плохого мальчика. Я понимал его чувства, ведь Билл поступил со мной аналогично. Настроение со скоростью света покатилось под откос. Билл не изменился и не изменится никогда. И почему я решил, что значу для него больше, чем  значил бы кто-либо другой? Откуда во мне столько глупого доверия и наивности?

- Ты, как я вижу, тоже имел удовольствие столкнуться с “культом личности Билла Каулитца”? – Невесело усмехнулся Анхель, видя, как помрачнело мое лицо.

- С чего ты взял?

- Том, я довольно хорошо успел изучить Билла, и знаю его вкусы на парней...

- Мне казалось, что мы уже обсудили этот вопрос и договорились, что парни меня не интересуют!

- Кого ты обманываешь?.. Я же вижу, что и твоя душа выжжена этим человеком. Том, у нас одно горе и мы могли бы помочь друг другу забыть о боли, чтобы жить дальше... – Анхель подошел ближе и с надеждой воззрился на меня.

- О чем ты толкуешь? – Нервно переминаясь с ноги на ногу, спросил я.

- Ты мне нравишься, Том... – Анхель многозначительно посмотрел мне в глаза и тут же опустил их, будто смущаясь.

- Анхель…

- Нет, Том, ничего не говори! Я не прошу тебя сразу ответить на мои чувства, просто подумай. Не руби сплеча, а я подожду. – С этими словами Анхель, быстро наклонившись, поцеловал меня в щеку и, махнув мне рукой, сбежал, оставив ошарашенного меня одного.

Весь следующий вечер и ночь я маялся, сидя дома. От мыслей не было покоя, спать не хотелось и не моглось, в голове все прокручивались и прокручивались слова Анхеля: «Билл Каулиц, как пустыня, все живое на радиусе ста метров от него умирает и иссыхается…». Неудивительно, что он так подорвался ко мне, услышав имя Анхеля, испугался, что я пойму все. И до меня, наконец, дойдет, что из себя представляет Билл Каулитц во всей красе, и я перестану лелеять наивные надежды отыскать внутри его холодной души тепло и понимание. Как же глупо, ведь внутри него пусто. Черная дыра, пожирающая все чувства и эмоции, оставляя только вакуум.

Мне казалось, что я схожу с ума, потому как пылающий гнев, сменялся во мне безропотной апатией. То хотелось пойти к Анхелю и назло гадюке принять его предложение, то, наоборот, сбежать самому, чтобы не думать и не вспоминать.

Вконец вымотав себя морально, я решил пойти и напиться с горя, но сил на это попросту не хватило, и я провалился в глубокий сон.

Я проснулся от звона в голове и, потирая глаза, попытался вспомнить, сколько же вчера выпил, что в ней теперь так дико звенит. Но уже через секунду понял, что не пил совершенно, и звонят это в дверь. Бегло бросив взгляд на часы, я тихо матюгнулся, электронное табло высвечивало едва больше семи утра. На предположение кто бы это мог быть, мозг выдал всего одно имя, от которого меня бросило в жар.

- Неужели?.. Неужели, неужели? – Шептал я, как заведенный, нервно переминаясь у двери и не решаясь ни посмотреть в глазок, ни открыть замок. Но звон раздался вновь, вынуждая действовать решительно, и я, зажмурившись как маленький ребенок, повернул замок и рванул на себя дверь.

Мне казалось, что несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Изучали. Находили мельчайшие изменения во внешности. Кожу Билла покрывал теперь темный загар, оттеняя его черные глаза, делая их глубже, мистичнее. Он вглядывался в мое лицо, пытаясь уловить эмоции, понять, рад ли я ему. И я был рад. Несмотря ни на что, я был безумно рад снова видеть свою гадюку, свое счастье и горе. Хотелось броситься к нему и крепко сжать в объятьях, но что-то держало, не давая сдвинуться с места.