Но Жанна не желала сдаваться. Уж если женщина решила сделать мужчину счастливым, остановить ее может только очень сильнодействующее средство – типа равнодушия или явной измены, к чему Глеб Аркадьевич не был готов. Ассистентка наблюдала за страданиями шефа с плохо скрываемым злорадством. У Яны имелись собственные понятия о том, как нужно строить отношения. «Это как хвосты купировать, шеф! – бодро излагала свои соображения Казимирова. – Лучше сразу, одним махом, а не по кусочку. Ведь ежику ясно – вы друг другу не подходите». Но Глеб Аркадьевич все тянул, надеясь, что Жанна сама сообразит: их отношения зашли в тупик.
Однажды дама приехала в клинику в отсутствие ветеринара и принялась выспрашивать ассистентку о Звоницком. Ну, тут уж Яна, что называется, оторвалась по полной! Она доверительным тоном сообщила, что ее шеф – жуткий сердцеед, женщин меняет как перчатки. Причем со всеми использует одну и ту же беспроигрышную стратегию: два похода в ресторан, один в консерваторию или театр – и готово, жертва сама падает на диванчик немолодого Казановы!
Когда Глеб Аркадьевич узнал об этом инциденте, он – обычно мягкий и вежливый – в голос наорал на ассистентку. «Что вы себе позволяете! – кричал побагровевший от ярости Звоницкий. – Это жестоко и бесчеловечно – так поступать с бедной женщиной, вся вина которой только в том, что она хочет устроить свою личную жизнь!»
Но Казимирову громким голосом было не напугать – папа-военный приучил дочку, что двойка по физике обсуждается на тех же децибелах, что и отдаются команды на плацу. «Да что вы говорите, шеф?! – фальшиво удивлялась девушка. – Значит, эта Жанна – просто маргаритка на лугу! А вы знаете, что она меня расспрашивала о вашей бывшей жене? О том, по какой причине вы развелись и какие проблемы были в вашей жизни? А еще ее очень интересовало, сколько вы пьете и не имеете ли других вредных привычек! Ну, про ваши доходы она тоже не прочь была узнать – сколько бабла приносит ваша клиника… Да вы мне должны быть благодарны, шеф, что я вас спасла от этой выдры!»
– В каком это смысле – спасла?! – удивился ветеринар. И девушка, прыская в ладошку, поведала, что наговорила Жанне такого, после чего она и на километр не подойдет к ветеринару. Глеб Аркадьевич страшно обиделся на Яну. Больше всего его потрясло то, что девушка, до того соблюдавшая нейтралитет, пополнила ряды женщин, пытавшихся руководить жизнью Звоницкого. Почетное место в этом своеобразном клубе занимала домработница Звоницкого, Варвара Михайловна. Поскольку Глеб Аркадьевич был сирота, добрейшая дама взяла на себя некоторые функции отсутствующей матери – при этом ее ничуть не смущало, что в свои почти пятьдесят Глеб Аркадьевич вполне в состоянии сам распоряжаться собой и шансы попасть в «плохую компанию» у него очень малы.
Ветеринар обиделся и целую неделю не разговаривал с ассистенткой, точнее, разговаривал, конечно, но только по работе. Душевные беседы обо всем на свете прекратились до тех пор, пока Яна не пришла однажды с виноватым видом и принялась извиняться.
– Ладно, шеф, ваша взяла, – хмуро поглядывая на Глеба, сказала тогда ассистентка. – Я больше не буду так грубо. Но и вы тоже хороши – как можно в ваши годы так паршиво разбираться в женщинах?!
Звоницкий так и не узнал, что там такого наговорила Казимирова, но Жанна исчезла с горизонта. Правда, перед этим успела сделать Глебу прощальный подарок. Однажды дама возникла на пороге клиники с какой-то коробкой в руках. Звоницкий многозначительно поднял брови, и ассистентка тут же скрылась в смотровой. А Жанна выставила на стол свой груз и сообщила:
– Я пришла попрощаться. Вот, Глеб, это тебе от меня подарок. На день рождения. Я, конечно, обижена, что ты мне не сказал о своем юбилее… И о том, что уезжаешь за границу… Но я умею прощать. В знак моей признательности дарю тебе это.
– Что это? – поинтересовался Звоницкий, пытаясь осознать несколько вещей сразу. Во-первых, день рождения у него второго сентября, а на дворе стоял декабрь. Во-вторых, никакого юбилея у Глеба не намечалось. В-третьих, за границу он тоже не собирался… Оставалось предположить, что это последствия мистификации Казимировой.
– Это аляскинский маламут! – гордо ответила Жанна.
– У тебя там что, собака?! – изумился Звоницкий. – Живая?
Сама мысль, что кто-то может подарить ему пса, казалась ветеринару настолько дикой, что он никак не мог осознать – похоже, сейчас ему придется перейти в категорию собаковладельцев.
– Неужели ты думаешь, что я настолько жестока – дарить тебе неживую собаку?
Звоницкий приблизился и очень осторожно приоткрыл коробку. Оттуда немедленно послышалось щенячье тявканье, и на ветеринара уставились круглые, как пуговицы, глаза.
– Подожди! Постой! Я не могу принять такой подарок! – слабо протестовал Звоницкий, но Жанна уже развернулась на каблуках, бросила через плечо: «Прощай! Пусть этот песик напоминает тебе обо мне!» – и гордо покинула клинику.
Звоницкий вынул щенка из коробки и посадил на стол. Щенок бешено завилял хвостом и в порыве чувств сделал громадную лужу. С первого взгляда Звоницкий определил, что перед ним самая обыкновенная дворняжка.
Казимирова подошла к столу, посмотрела на собачку и подняла на Глеба виноватый взгляд:
– Простите, шеф! Это все из-за меня!
– У вас мания величия, Яна, – вздохнул Глеб Аркадьевич. – Нет, это все из-за меня. Несите тряпку…
С этого момента жизнь немолодого ветеринара превратилась в кромешный кошмар.
Пророчество Жанны – «пусть этот песик напоминает обо мне» – сбылось на все сто процентов. Не было дня, чтобы Глеб Аркадьевич не поминал романтичную даму и ее подарок самыми последними словами.
Пес оказался не только редкостно некрасивым, но и на удивление бестолковым. Звоницкий знал, как воспитывать собаку, – в давние времена, во время службы в армии, он два года был кинологом. Но песик оказался феноменально необучаемым. Он делал лужи где попало, грыз все, до чего мог дотянуться, а прогулки с ним были для прихрамывающего Звоницкого настоящим испытанием.
При этом песик очень много ел и необычайно быстро рос. Из лохматого очаровашки щенок превратился в длинноногого несуразного собачьего подростка с кривым крысиным хвостом и ушами, одно из которых стояло, а другое висело. Такого за долгие годы общения с собачим миром Звоницкий еще не видывал.
Нельзя не сказать, что Глеб Аркадьевич не пытался избавиться от нежданного подарка. Побившись с месяц, ветеринар принялся спешно искать для пса новый дом. Но оказалось, никто не горит желанием взять к себе собаку, которая похожа одновременно на пуделя, ротвейлера и терьера. Кудлатую шерсть грязно-серого цвета невозможно было как следует расчесать, в итоге Звоницкий плюнул и принялся стричь собаку. Красоты псине это не прибавило, чего уж там… Так что никто не польстился на необыкновенное животное, и Звоницкий прекрасно их понимал. Конечно, можно было отвезти скотину в приют… Некоторые вообще завозили ставших ненужными питомцев далеко в лес и бросали там. Но Глеб не мог так поступить.
В очередной раз отчаявшись сбыть с рук подарочек, ветеринар обратился к собаке с такими словами:
– Слушай, а может, перекрасить тебя в блондина, а? Да нет, не поможет… И ведь фото в Интернете даже не передает твой неповторимый запах! Видимо, эти люди умнее, чем кажутся…
Пес умильно смотрел на Звоницкого.
– Знаешь, кто ты такой? – продолжал ветеринар. – Ты мое наказание за слабость к женскому полу, вот ты кто! Я, конечно, не буддийский монах, и обетов не давал… Но, честно говоря, роман с этой Жанной я завел больше от скуки. Понимаешь? Она даже не очень-то мне и нравилась…
Пес опустил второе ухо – был у него в запасе такой трюк.
– Да, верно понимаешь… Так что придется мне тебя оставить. Давно пора придумать тебе имя… О! Грязный Гарри! Нравится?
Песик сказал «гав», и судьба его была решена.
Два дня назад, уезжая в гости к Карауловым, Глеб Аркадьевич поручил Гарри заботам домработницы. Отчасти с его стороны это была месть. В самом начале ветеринар решил перевоспитать щенка при помощи голода – это жестокий, но очень действенный способ. Пса не кормят до тех пор, пока он не станет покорным и послушным воле хозяина. Каждый день, приходя с работы. Звоницкий ждал, что пес подползет к нему на пузе, но тот продолжал упорствовать – грыз ботинки, ножки кресел и при этом вовсе не выглядел голодным – наоборот, пузо юного негодяя было круглым, а морда довольной. И только потом ветеринар сообразил, что вся его педагогическая система разбилась о доброе сердце домработницы. Варвара Михайловна тайком подкармливала несчастненького…
