-Как что? - заторможено удивился стражник - Продашь, поменяешь, себе возьмёшь.

   -И до ближайшего базара на себе тащить? - хмыкнул я.

   -Почему на себе? - не понял мужик - Погрузим на повозки.

   -Не, - отмахнулся я - ещё объяснять каждому стражнику - где я взял столько оружия, да ещё и в крови.

   -Да мы все подтвердим, что оружие взято в бою!

   -Не, с оружием связываться не хочу, оставьте себе. Вам и веры больше, и почистите как положено, и на повязки деньги сгодятся.

   -Но...

   -Всё, про это закончили.

   Мужик насупился, но сейчас было не до обид, и он с задержкой, но кивнул.

   -Как скажешь, господин - он чуть помолчал - До Чангара уже рукой подать, но сейчас у нас могут ходить только пятеро, и вести обоз как обычно мы не сможем. Придется вести лошадей "челноком", а это займёт много времени. Я не вправе задавать тебе вопросы и что-то просить, но всё же спрошу - ты побудешь с нами хотя бы сегодня и завтра?

   В мужике чувствовался бывалый воин, но вопрос он задал с такой затаенной надеждой, что мне даже стало неудобно. Понятное дело, что потеряв почти всех своих людей, он подрастерял и часть своей уверенности, но была ещё неуловимая нотка, словно от моего ответа зависело невероятно много.

   Чангар - непонятно что это, но вроде где-то как-то я это название слышал. Недалеко - это может быть и день пути, и неделя, но он попросил быть с ними сегодня и завтра. Значит, до Чангара завтра дойдём или случится что-то важное. Что это может быть? Кто-то едет на помощь или встречать? Чем может грозить мне? Неизвестно. А вот если завтра и в самом деле доберёмся до этого Чангара, то совместная поездка может быть очень удобной - обозники подтвердят, что я был хороший, всем помогал и мне можно верить. Для меня плюс? Плюс, значит можно и задержаться.

   Я кивнул.

   -Да, пару дней я побуду... рядом. В ваши дела вмешиваться не стану, делайте что считаете нужным, а я... я прикрою вас со спины.

   Прозвучало не очень хорошо, но после некоторого раздумья обозник, как мне показалось, вздохнул с явным облегчением.

   -Я благодарен господину за его доброту!

   Снова поклонившись, обозник ушел, а я испытал легкий укол совести. Эх, знал бы он, что я встрял в их разборки совершенно против своей воли, может, и благодарности бы резко поубавилось. К тому же, мои благие намерения обычно заканчиваются ещё большей кровью, и неизвестно, чем закончатся эти. Во всяком случае, лишних три десятка трупов я уже обеспечил, и как это аукнется в дальнейшем, не предскажет никто.

   Пользуясь своим статусом "стороннего наблюдателя", разлегся на земле и принялся наблюдать за обозниками. Людей, способных ходить, осталось пятеро. Повозок - пятнадцать. Чисто арифметически - один человек на три повозки. Будь дело где-нибудь на равнине, лично я попробовал бы цеплять поводья к передним повозкам, чтобы один возница мог управлять сцепкой из трёх повозок, но здесь лес, много поворотов, корни частенько горбатят дорогу, и управлять лошадьми трудно.

   Обозники решили проблему проще, и сразу стало понятно упоминание "челнока". Пять человек взяли за уздцы лошадей первых пяти повозок и отвели их метров на сто вперёд, в пределах видимости. Вернулись, взяли следующую пятерку, отвели вперёд, снова вернулись.

   Теперь всё понятно. Медленно, изматывает, но двигаться вперёд можно и никто не потеряется, не отстанет. Даже я, старательно изображающий кривоногого.

   Двигались мы крайне медленно, и за пару часов прошли от силы три километра. Честно говоря, я не понимал упорства, с которым измученные израненные люди цеплялись за эти повозки. Можно ведь просто бросить часть повозок. Даже если там что-то особо ценное, то и тогда можно устроить лагерь, оставить там все повозки и людей, а одного-двух отправить вперёд за помощью. Всяко-разно было бы быстрее и надежнее. Боятся за сохранность? Вроде и повода для этого нет. Да, напала банда, но она перебита, и сильно сомневаюсь, что при её численности здесь ещё кто-то промышляет. Опять же, судя по одежде, в живых остались только охранники, и какой им интерес тащить чужое имущество? Боятся за свою репутацию, своеобразное чувство чести (взялся доставить - умри, но доставь)? Черт его знает, что ими движет. Ну, разве что до этого Чангара и в самом деле рукой подать. Но тогда почему не отправить всадника за помощью? Ладно, это я опять начинаю гонять мысли по кругу. Будет хоть какая-то информация, тогда и будем думать.

   К концу третьего часа обозники измотались до предела, и хотя ещё не стемнело, решили остановиться у первого попавшегося ручья. Поставили повозки как попало, но лошадей всё-таки распрягли и даже напоили (а их, между прочим, было три десятка). Я, как последняя сволочь, сидел в седле и спокойно наблюдал, как измученные люди пытаются сделать обычные лагерные дела, обустраиваясь на ночь. Даже когда развели костер и начали что-то готовить, предпочел отъехать в сторону и развести свой костерчик. Некрасиво? Может быть. Даже наверняка, но я не мать Тереза, чтобы жалеть всех подряд. Спас от смерти, пусть и за это спасибо скажут. Можно было и помочь, и у костра посидеть, может, узнал бы что и об обозе, и о нападающих, и о причинах непонятной жестокости. Но без этих знаний я как-нибудь обойдусь, а вот в ответ пришлось бы рассказывать и о себе. Кто, откуда, почему, а этого мне совершенно не хочется. Легенда у меня вроде уже отработана, не раз проверена, но мало ли. А так... Ну, нелюдимый, ну, неприветливый и неразговорчивый. Обозники, похоже, приняли меня за мага, случайно оказавшегося на месте боя, а какой спрос с мага? Кто посмеет высказывать ему претензии или требовать вежливого обращения? Никто. Ну, разве что другой, ещё более сильный маг. А для всех остальных я по-прежнему нищий больной человек, едущий к родственнику на лечение. Вся магия - только старый жезл, способный лишь оглушить человека. Защитный артефакт, не более.

   Немножко успокоив совесть, я тоже принялся за привычные вечерние дела - напоить- покормить лошадь, приготовить лежанку, сготовить похлебку. Пока закипала вода, решил разобраться с добычей, которую принёс обозник. В кошеле оказалось десятка два довольно симпатичных колец и перстней из золота, десяток золотых монет, целая горсть цепочек, кулонов и непонятных побрякушек. Многие были из драгметаллов, но я без сожаления отложил их в сторону. Вскоре у меня осталась лишь небольшая горсть меди. Я потряс её на ладони, и нехорошее ощущение усилилось - это что же была за банда, если в карманах у них так мало мелочи, а кольца они предпочитали золотые?! Будь они пиратами в теплых морях - я бы подумал про богатую добычу. Но здесь, в глухих лесах?

   Мелочь я сложил в узелок к своей, а вот всё остальное ссыпал обратно в мешочек и зашвырнул в кусты. Глупо было выбрасывать золото, но кто знает, сколько на нем крови. А уж про кольца и украшения и разговора не было - не дай бог я их где-нибудь покажу, а их кто-то узнает. Нафиг-нафиг. Золота у меня и своего хватает, а лишние улики и неприятности мне не нужны.

   Неспешно перекусив, понаблюдал за охранниками, сидевшими у костра, и стал устаиваться спать. Привычно поставил охранные и защитные вихри. Вряд ли обозники захотят на меня напасть (да и зачем им это), вряд ли появится ещё какая банда, но это уже стало привычкой. Влиятельных врагов я приобрёл больше, чем нужно обычному человеку, и нападать они будут без разговоров и предупреждений, с одной только целью - убить.

   Ночь прошла спокойно, а утро началось с похорон - умер охранник с перерубленной рукой. Это было ожидаемо, так как он потерял много крови, но всё равно произвело гнетущее впечатление. Вроде всего один человек, не то, что вчера, но этот человек мог жить, но... не судьба.

   Обозники тоже были подавлены, и в дорогу тронулись, даже не поев.

   Вскоре начался приступ, и несколько следующих часов снова выпали из жизни. Боль была почти привычной, но её неотвратимость снова и снова наводила на мысли о смерти. Сегодня может переживу, а что будет завтра? Сколько я смогу терпеть? Когда непонятная болячка решит, что играть со мной уже хватит? Успею ли я добраться до целителя? Вопросы без ответов, но что я ещё мог сделать?