— То-то я гляжу — шрам через все лицо…
Решив замять неприятную тему о шраме, Ихсан попытался изменить направление разговора.
— А теперь так и сидите тут целыми днями? — спросил он.
— Вначале стыдно было, как это я, солдат, пойду попрошайничать, но, когда заболела жена, пришлось. Есть-то было нечего… А кто меня, калеку, на работу возьмет? Кому я такой нужен?
— Так у вас и жена есть?
— Была… — вздохнул несчастный. — Умерла год назад… А я вот втянулся в это дело… Веселее тут. Знакомые появились. Есть с кем-поболтать… Да и лучше меня никто не знает нравы этого вокзала.
В голосе инвалида появились нотки гордости.
— Всех, наверное, знаете, — подыграл майор.
— Ну а как же!
Вдруг в голову Ихсана пришла, как ему показалось, нелепая мысль, что бывалый солдат мог видеть Феридэ.
— А вы не помните, — попытался разузнать он, — недели три назад здесь была девушка…
Майор подробно описал Феридэ. Внимательно выслушав, безногий задумался. По задрожавшим на его висках жилкам было видно, что он напряженно пытается вспомнить девушку, о которой шла речь.
— Нет, не знаю такой, — через минуту отрезал бывалый солдат. — Если и была, то однажды…
Ихсан решил попробовать еще раз.
— А парня — сухопарого такого, рыжего, в очках — не знаете?
Калека, взмахнув руками, без промедления ответил:
— Студента, что ли?
Ихсан оживился:
— А почему вы решили, что он студент? Ведь у вас в городе университета нет…
— Нет, — согласился калека, — но на каникулах у нас бывает много студентов. Они все как на одно лицо. Каникулы кончаются — уезжают. А этот остается, как белая ворона… Частенько тут бывает. Придет в аллею, сядет и книжку читает. Говорят, у его дяди целый пансион есть.
— Пансион?! — оторопел майор.
— Да, для бедных. Он и мне предлагал туда ехать.
— Почему же не поехали?
— Не доверяет ему наша братия, я имею в виду старожилов… И я тоже не верю.
— Но ведь пансион гораздо лучше ночлежки… — удивился Ихсан.
— Так-то оно так, — покачал головой собеседник. — Но я что-то не припомню, чтобы потом те, кто туда отправлялся, еще хоть раз попадались мне на глаза…
— А что, он всем предлагает?
— Сначала всем, а теперь все больше чужим… Наши-то его знают. Даже прозвали рыжим муравьем.
— Рыжий муравей?
— Да. Слишком уж настырный… Так его одна острая на язык баба обозвала, когда студент свел ее мужика. С того времени так и пошло — рыжий муравей да рыжий муравей…
— Не любите вы его что-то, — заметил майор.
— А за что его любить?
Ихсан почувствовал, что нашел верного союзника в своих поисках и поэтому решил открыться.
— У меня к вам дело, — осторожно начал он. — Ведь я не просто так спрашивал о девушке…
— Я догадался. — Калека посмотрел в глаза майору. — Столько людей перевидано! Вы мне сразу понравились. И не подумайте, что из-за денег… Короче, выкладывайте, в чем ваше дело.
— Пропала моя любимая, — без предисловий сообщил майор, решив, что оговорки только осложнят и без того запутанное дело.
— Просто и ясно, — поддержал бывалый солдат. — Люблю, когда так напрямик. Но хочу задать один вопрос: она что — из нищенок?
— Нет, — пояснил Ихсан. — Просто, когда она приехала сюда, была без гроша в кармане. Так получилось… К тому же ей пришлось на перекладных долго ехать, а здоровье у нее не так чтобы хорошее…
— Понятно, — кивнул головой инвалид. — Дальше.
— Человек, который подвозил ее на баркасе, видел, что девушку увел ваш… — майор вдруг замялся, но, вспомнив кличку, досказал: — рыжий муравей.
Калека задумался.
— Но есть еще одна задачка, — продолжил Ихсан. — Я объездил все пансионы в Варне и окрестностях. Моей любимой там не было… Где же тогда находится пансион дядюшки студента?
— Этого никто не знает, кроме тех, кто туда поехал, но они почему-то не возвращаются и не могут рассказать об этом.
— Не слишком ли много тайн вокруг скромненького студента?! — начал заводиться Ихсан, непроизвольно сжимая кулаки. — Может, мне подойти к нему и как следует разобраться?
— Если бы мне мои нога, то я, окажись на вашем месте, так бы и сделал, — полугрустно-полуиронично проговорил инвалид и, хитро усмехнувшись, добавил: — А потом бы… угодил в тюрьму, к большой радости рыжего муравья.
Майор молчал, вопросительно посматривая на своего собеседника. Тот, выдержав небольшую паузу, полушепотом продолжил:
— Я знаю, что за свою безопасность он платит дежурному полицейскому…
— Что же мне делать?
В ответ бывший солдат лишь пожал плечами.
— Но мне нужно попасть в этот пансион! — не сдавался молодой человек.
— А пансион ли это? — в унисон мыслям Ихсана проговорил калека.
— Это уже не важно!
— Не горячитесь! — попытался успокоить своего нового друга бывший солдат. — Поспешность никогда никому не помогала. Вы лучше подумайте.
— Может быть, мне проследить за ним? — предложил Ихсан. — Или порасспросить извозчиков?
— Говорят, он обыкновенно едет куда-то за город, так что проследить за ним и остаться незамеченным не получится. А что касается извозчиков, то рыжий муравей ездит на коляске со своим возничим. Она обыкновенно стоит там. — Калека указал на правый край площади. — Когда с кем-нибудь из нищих он выходит на площадь, коляска трогается, и как бы невзначай студент останавливает ее…
— Неплохо, — прокомментировал майор и задумался.
— Просто не знаю, что вам и посоветовать, — подвел итог своему рассказу инвалид. — Думайте сами… А помочь я всегда помогу.
Лицо Ихсана вдруг просияло:
— А что, если студент сам меня пригласит?
Инвалид с недоумением посмотрел на молодого человека.
— Это каким же образом?
Майор улыбнулся:
— Разве я не похож на нищего?
Скорчив гримасу, калека проговорил:
— Даже если вы оденетесь в лохмотья, ваше лицо, манеры и руки выдадут вас.
— Зато у меня есть опыт в этом деле, — весело ответил Ихсан, вспомнив, как однажды, для того чтобы добиться расположения Феридэ, ему уже приходилось перевоплощаться в бедняка.
— Не получится, — замотал головой инвалид.
— Ну, это мы еще посмотрим…
11
Как и было условлено, через несколько дней в номер Ихсана постучался какой-то оборванец и сообщил, что рыжий муравей на вокзале и инвалид ожидает офицера.
— Хорошо, — ответил майор, — я сейчас приду.
Дождавшись, пока оборванец исчезнет за дверью, Ихсан переоделся и подошел к зеркалу. Содрогнувшись от увиденного и оставшись довольным собой, он спустился в холл, и под недовольные возгласы портье вышел на улицу.
Погода для конца октября была просто замечательная. Светило солнце, дул легкий ветер, под ногами шелестела листва. Не пройдя и ста метров, Ихсан вдруг почувствовал, что уже успел натереть мозоли на ногах — найденные им на свалке ботинки оказались на несколько размеров меньше. Страшно зудело тело, ведь несколько дней майор вынужден был не пользоваться душем. К волосам он и вовсе боялся прикоснуться после того, как посыпал их песком и вылил сверху стакан компота. Новая роль явно смущала офицера, но что было делать! Ради того, чтобы отыскать Феридэ, сейчас он был готов даже свои тонкие интеллигентские пальцы сделать квадратными. Но, к большому огорчению Ихсана, это оказалось невозможным, а потому он выбрал себе роль спившегося инженера. Сунув руку в нагрудный карман ветхого пальто и нащупав там револьвер, майор недовольно покачал головой. «Главное, не делать таких ошибок», — подумал он и, забравшись в карман, расположенный с другой стороны, достал двухсотграммовую плоскую бутылочку с какой-то вонючей брагой. Остановившись и прикрыв одной рукой нос, он выпил половину ее содержимого и, заткнув горлышко скрученной из бумаги пробкой, возвратил емкость на прежнее место.
Вначале Ихсан почувствовал себя отвратительно, но потом стало немного лучше, а еще через некоторое время и вовсе хорошо. По крайней мере теперь майора не беспокоили взлохмаченные и скрутившиеся в сосульки волосы. Им овладело полное безразличие к своему внешнему виду. «Начинаю вживаться в образ», — с радостью отметил он, заметив, что вначале пялившие на него глаза прохожие теперь стали отводить взгляд.
