Лев внимательно принюхивался к девушке, а особенно к корзинке, стоявшей у нее на

коленях. Мурлыкнув и послав намекающий взгляд хозяину, лев заинтересованно

пошевелил усами.

– Да, Муфаса, там, видимо, любимец этой молодой леди. Невежливо прерывать его

отдых…

Приятно удивленная Гермиона тут же вмешалась:

– Ну, что ты. Это Криволапус, мой кот. И он вовсе не отдыхает

В корзинке яростно взвыли, а карета тронулась в направлении замка. Муфаса

радостно фыркнул. Он был на редкость коммуникабельным.

– Могу ли я Вас попросить позволить моему льву хоть одним глазком взглянуть на

это сокровище? А то он просто изведется от любопытства, – обратился Эр к

девушке, старающейся удержать на коленях яростно раскачивающееся вместилище

озлобленного вынужденным заточением книззла, нагло обозванного котом.

– Я бы с радостью, – подавленно произнесла девушка, – но, боюсь, что стоит мне

чуть приоткрыть крышку, как Косолапус сбежит. И обращайся ко мне на "ты", –

прибавила она.

– Осмелюсь высказать мнение, что он просто оскорблен тем, что ты ограничиваешь

его свободу таким варварским способом – лишая возможности осматривать и

обнюхивать окружающий мир. Ошейник с поводком гораздо эффективнее, – с этими

словами Эр полез в карман достал оттуда на глазах у ошарашенной публики простой

кожаный поводок с ошейником.

– Вот, – протянул он эту «сбрую» смущенной Гермионе, – Муфаса вырос из него.

Думаю, твоему красавцу он как раз подойдет. Иначе рискуешь долго уговаривать

любимца простить нанесенное ему оскорбление.

Дождавшись недоуменного кивка, Эр помог девушке «обуздать» рассерженного

Косолапуса и выпустить его, наконец, из корзинки. Взъерошенный, огромный рыжий

книззл со свирепой приплюснутой мордой получил, наконец, вожделенную свободу,

хоть и относительную. Они со львом внимательно обнюхали друг друга и, видимо,

заключили пакт о ненападении. Косолапус заметно успокоился и устроился на руках

у хозяйки.

– Это, кстати, книззл, а не кот. Называя его так, ты наносишь ему оскорбление.

Это все равно, что назвать человека обезьяной.

– Спасибо, – выдавила удивленная Гермиона. Рыжий молчал. Он недолюбливал наглого

рыжего котяру, – я верну ошейник и поводок сразу, как мы окажемся в замке.

– Ну что ты, – возмутился Эр, – оставь себе. Нам он уже не нужен. Приятно было

познакомиться.

С этими словами они с Муфасой покинули прибывшую к месту назначения карету.

Эру еще предстояло пережить распределение.

Глава 44

Большой зал по обыкновению был освещен сотнями свечей. Почти все преподаватели

уже заняли свои места. Ученики тоже понемногу рассаживались.

Эр, передав Муфасу в заботливые лапки эльфа, который должен был доставить

питомца в комнату его хозяина после распределения, присоединился к

первокурсникам под недоуменным взглядом профессора МакГонагалл. Этот молодой

красивый юноша и есть студент из Бобатона? Директор, конечно, предупреждал, что

тот весьма… экзотичен. Да. Попади такой на Гриффиндор, факультет, и так

сочащийся гормонами, станет просто неуправляем. Мысленно вздохнув, старая леди

повела сорок малышей и одного юношу в Большой зал. Не забыв выдать напутствие,

которое заученно повторяла на протяжении вот уже более сорока лет. Первоклашки

путались в непривычных мантиях (магглорожденные), робели (все без исключения) и

храбрились (чистокровки). И внимательно разглядывали Эра, возвышавшегося над

ними, как башня.

Наконец, они все вместе прошли в ярко освещенный зал и предстали перед уже

собравшимися и рассевшимися учениками и учителями. Быстро осмотрев стол

преподавателей, Эр встретился взглядом с холодными глазами своего мужа. Уголки

тонких губ мужчины слегка дрогнули и приподнялись, как бы ободряя.

Шляпа спела обычную песню, призывая всех сплотиться и объединится. Впрочем, как

и всегда.

После чего слово неожиданно взял Директор.

– Здравствуйте, дорогие ученики школы чародейства и волшебства Хогвартс! В этом

году у нас совершенно беспрецедентное событие – в нашу школу из Бобатона

перевелся ученик. Его мы распределим в первую очередь. Надеюсь, что факультет,

на который попадет этот, вне всякого сомнения, достойный молодой человек, станет

ему второй семьей, как и любому другому нашему студенту.

Зал замер. Сотни любопытных взглядов уперлись в Эра, как лучи маггловских

прожекторов. МакГонагалл, получившая знак от Дамблдора, прочистила горло, и,

сверившись с длинным свитком, который держала в руках, четко произнесла:

– Хар-Эрри Абигор ибн Анвар, лорд Принц.

По залу прокатился гомон. Древние рода магической Великобритании все были

наперечет. И, конечно, всем чистокровным, получившим более-менее достойное

воспитание, было известно, что род Принц совсем недавно обрел главу. И это – не

какой-то Хар-Эрри. Но таких осведомленных было меньшинство. Остальные взирали на

молодого лорда, открыв рот. Семнадцатилетний глава – полный нонсенс. Гермиона же

нервно сглотнула. Принц – девичья фамилия матери небезызвестного Северуса

Снейпа. А значит, этот юноша – его родственник. Своими сомнениями она поделилась

с соседями.

Новость молниеносно облетела зал. Выдвигались самые невероятные предположения.

Самым распространенным было такое: красавчик-новенький – сын Ужаса подземелий и

какой-то чистокровной ведьмы. А значит, этот Хар-Эрри унаследовал титул, будучи

более чистокровным, чем его отец. Жадные до сплетен взоры обратились к

ненавистному преподавателю и… так и замерли, не в силах поверить. Ублюдок-Снейп,

как ни в чем ни бывало, потягивал из кубка вино, а свечи отбрасывали яркие

отблески на его чистые (!!!), длинные волосы. Но выражение надменного

неудовольствия на его холеном (!!!) лице не оставляло сомнений – это точно он.

Злобный, ненавистный носатый ублюдок. И как у этого монстра мог получиться такой

красивый сын? (О том, что юноша мог приходиться хогвартскому зельевару кем-то

другим, почти никто даже и не задумался)

Тем временем, Эрри, усмехаясь (демонический слух позволил ему в полной мере

насладиться всеми версиями), спокойно и с достоинством сидел на табурете и вел

беседу со старой знакомой.

«Ооо, какие… создания под кровом Хогвартса! – произнесла Шляпа, сразу, лишь

коснувшись блестящих волос, – Хог говорил о тебе. И просил всячески

посодействовать. Есть какие-то особые пожелания?»

«Ага. Ничего не говорить директору и отправить меня на Слизерин»

«Ммм, ну, Альбус меня просил отправить тебя на Гриффиндор, но я вижу, что этот

факультет тебе совершенно не подходит. Когтевран – мелко. Да, пожалуй»

– СЛИЗЕРИН!!!

Директор поперхнулся чаем (впервые на его памяти Шляпа отказалась помочь),

Северус чуть расслабился (что было заметно только Эру), МакГонагалл облегченно

выдохнула (не придется следить за тем, ночует ли это чудо у себя в кровати –

пусть Северус с ним мучается), Драко напрягся (его авторитет под угрозой), а

остальные слизеринцы сдержанно зааплодировали. Эр с достоинством поднялся,

послал улыбку своему мужу, тоже лениво хлопавшему в ладоши, и направился к

своему столу.

Панси и Милисент приглашающе отодвинулись друг от друга, и Эрри ничего не

оставалось, как усесться между ними. Прямо напротив младшего Малфоя. Который не

спешил возобновлять знакомство, что-то напряженно прикидывая в уме. Дознание,

видимо, он решил отложить на более поздний срок. Эр на это только усмехнулся и

принялся знакомиться с остальными. Смутил девушек, поцеловав каждой ручку,

обменялся рукопожатиями с парнями. Особенно внимательно его разглядывал Блейз

Забини. Сын прекрасной сирены, которую Эр очаровал на балу у Малфоев.