Следующая неделя прошла спокойно – Нарси, получив от Эрри в подарок к помолвке подключенный к Инферно камин, частенько пропадала «внизу», оставив Драко на попечение Люциуса. Блейз же теперь все чаще составлял компанию Эннесараиму, который приобрел привычку неожиданно выскальзывать из тени, отлавливая Блейза, идущего в библиотеку или на урок, и страстно целовать его, под аккомпанемент недовольного шипения Драко. Ифрит же, играющий роль Принца, стал молчалив и замкнут, о чем-то напряжено размышлял, и это очень настораживало Эрри-Поттера. Он встревожено пытался выспросить у друга, как продвигаются дела с Люциусом, но Адиль лишь хмуро отмалчивался или делал вид, что не слышит. Блейза он полностью игнорировал, несмотря на все попытки того объясниться и убедить, что Люциус остался в прошлом. Адиль смотрел сквозь него и притворялся глухим. Эннесараим видел состояние своего бывшего любовника, но решил, что его попытки завязать разговор перерастут в банальную драку, которая совершенно точно не сблизит упрямого ифрита с его не менее упрямой Искрой.

Абигор стал гораздо спокойнее, а Рона-Аэтти Эр вообще потерял из виду – тот появлялся только на занятиях, бесследно исчезая сразу, стоило колоколу сообщить страждущим ученикам, что учебный день подошел к концу. Эрри был рад за отца. Все его чувства буквально вопили о том, что всегда холодный и замкнутый, Первый Герцог понемногу оттаивает. Глаза его наливались теплым светом, стоило им найти в толпе рыжую шевелюру «Ронни», а всегда плотно сжатые губы обретали чувственный абрис и наводили на мысль о поцелуях.

Северус пропадал в лаборатории, понимая, что «финальная битва добра со злом» может иметь самые непредсказуемые последствия. Если кто и беспокоил Эрри помимо Азама, так это Гермиона. Девушка стала бледнее, под глазами залегли тени, она больше не тянула руку на уроках, хоть и продолжала быть первой во всем. В ней как будто угас тот невидимый, жаркий огонь, поддерживаемый ощущением, что она и ее бесценные знания нужны хоть кому-то еще, кроме нее самой. Заучки Грейнджер больше не было, на ее месте оказалась просто очень одинокая молодая девушка с пышными волосами и грустными глазами, которые с тоской следили, как Гарри уходит вместе со слизеринцами, как подшучивает над повеселевшим Роном во время обеда, с каким интересом ловят каждое его слово надменный Малфой, мечтательный Блейз и погруженный в себя Принц.

Теперь, когда не нужно было заставлять Гарри и Рона учиться, попадать в различные приключения и разгадывать загадки, учеба давалась Гермионе еще проще, чем раньше. Если бы не задушевные беседы с директором, во время которых старый маг давал понять, что не оставил надежду на восстановление отношений между бывшими друзьями, то школа была бы для девушки самым спокойным местом. Дамблдор пытался подтолкнуть гриффиндорскую отличницу в нужном ему направлении, но верный кристалл, который умная девушка так и не сняла с шеи, заблаговременно сообщал ей, что чай, предложенный собеседником, пить не следует, если хочешь оставаться в трезвом уме и твердой памяти. А Гермиона хотела. А потому не спешила пробовать сомнительные напитки и открыто брататься с Гарри.

***

Ранним субботним утром Северус еще спал, Аэтти еще с вечера улизнул в Инферно, Адиль исчез в неизвестном направлении, Блейз отбыл к матери, а Драко грустил. Видя состояние младшего Малфоя, Эрри про себя обругал родителей, занятых только проблемами в своей личной жизни, и пригласил юношу на «пижамную вечеринку». Посиделки затянулись за полночь, Северус не мешал им, из лаборатории сразу отправившись в постель, а его «юный супруг» совершенно не заметил, как уснул в своей официальной комнате, устроив на кровати Ронни хмурого Малфоя.

Стоило часам пробить восемь утра, как посреди комнаты возник красивый молодой… человек. Он был довольно высок, но, вместе с тем, удивительно пропорционален и грациозен. Одет посетитель был, на взгляд чистокровного волшебника, совершенно дико: новенькие голубые рваные джинсы обтягивали длинные стройные ноги и упругую задницу, белая футболка – довольно широкие, но не перекачанные плечи. Длинные светлые волосы были собраны на макушке в высокий хвост, ярко-синие глаза, прикрытые черными пушистыми ресницами, сверкали еле сдерживаемым весельем, а чувственные розовые губы чуть улыбались.

Нежданный гость возник совершенно бесшумно прямо посреди спальни, и, засунув руки в карманы, стал покачиваться с пятки на носок, игнорируя тот факт, что ноги его были босыми и должны были замерзнуть на холодном полу промозглых подземелий. Юноша, выглядевший лет на двадцать, терпеливо ждал, пока на него обратят внимание. Высунувшиеся из-под одеяла Эрри и Драко удивленно разглядывали пришельца. В конце-концов Эрри фыркнул, вылез из постели и насмешливо поздоровался:

– Здравствуй, Андрес, чем обязан?

– Доброе утро, Мастер. Отец сказал, что я должен быть воспитанным демоном и пригласить Дракона на свидание, если уж он мне нравится до потери человеческого обличья. Я приглашаю тебя, наследник Малфой, на прогулку. Яхта ждет нас на побережье… – он чуть задумался, видимо, вспоминая незнакомое название, – кажется, на вашем языке это звучит, как «Греция».

Драко ошарашено хлопал светлыми ресницами и разглядывал необычного гостя. На рауте в честь помолвки он не успел как следует рассмотреть напавшего на него демона. Но вот конкретно сейчас вынужден был признать, что синеглазый… симпатичный.

– Одевайся, Драко, мы будем в гостиной, – усмехнулся Эрри и, ухватив Андреса за локоть, переместился в гостиную Северуса.

– Как отец отпустил тебя? – поинтересовался Советник, усаживаясь в кресло перед камином.

– С трудом. На мне ошейник, отсекающий магию, по силе я сейчас равен наследнику Малфою. Его Третья Светлость решил, что мне будет полезно попытаться решить проблемы не с позиции сильного, а ведя диалог, – юноша усмехнулся и остался стоять лишь вежливо поклонившись в ответ на предложение присесть.

– Ты был наказан за свою выходку? – спросил Эрри, рассматривая молодого демона и недоумевая, когда тот успел вырасти из пеленок и превратиться в красивого юношу.

Андрес молча развернулся спиной и потянул со спины футболку, обнажая золотистую кожу, исполосованную свежими багровыми рубцами, вздувшимися, как дождевые червяки.

– Мда, – раздалось с порога спальни. – Мало того, что ночевал неизвестно где, так и еще имеешь наглость раздевать молодых людей прямо в моей гостиной.

Молодой демон моментально привел одежду в порядок и поклонился:

– Доброе утро, Ваша Милость!

– Да ну? – не поверил Северус. – Эрри?

– Андрес, наследник Голубого Дома явился пригласить Драко на свидание, – пояснил Советник, заключая недовольного супруга в объятия.

– И ты позволишь? – уже спокойнее спросил Нгар Его Шестой Светлости. – Люциус будет огорчен потерей сына, если этот… несдержанный юноша растерзает его.

Если бы Андрес мог, он бы покраснел. Но некоторые демоны были лишены этой возможности самой природой.

– Я безопасен, Ваша Милость, – смиренно уверил он недовольного мужчину. – Сдерживающий ошейник, надетый на меня отцом, не даст трансформироваться. Как и применить силу, уровнем превосходящую магию Дракона. Наследник Малфой в безопасности.

– В безопасности от чего? – поинтересовался Драко, появляясь через дверь, ведущую в комнаты Эрри.

– От кого. Андрес в ошейнике, тебе нечего бояться…

– Я и не боюсь, – процедил Малфой и его серые глаза зло сверкнули. – В случае чего это он будет объяснять невесте своего отца, по совместительству являющейся моей матерью, где я и что со мной. Не думаю, что мои увечья помогут установлению мира в новой ячейке демонического общества.

Молодой демон смотрел на Драко с восхищением: перебить Советника, сразу обозначить свое изменившееся положение и при этом ни разу не оскорбить. В открытую, во всяком случае.

– Дракон, окажете ли вы мне честь, приняв предложение прокатиться со мной на яхте? – чопорно осведомился Андрес, но глаза его задорно сверкали.