— Хочешь сказать, ты не задирал ей юбку и не трахал её?

Красные щёки были ей ответом, но он всё же выпалил:

— Конечно, мы выражали нашу привязанность в физической форме. Но там было больше любви, чем в этом.

— Да? Ладно, какой был её любимый цвет?

— Я не знаю, но она носила много голубого.

Раздраженная его длительной защитой этой другой женщины, мертвой женщины не более, Кети засыпала его вопросами.

— Любимая еда? Цветок? О чём она мечтала? Как планировала назвать своего первого ребёнка? Какой десерт заставлял её закрывать глаза и стонать?

Его рот захлопнулся.

— Ты не знаешь ничего из этого, и всё же утверждаешь, что любил её, эту мёртвую женщину, которая, вероятнее всего, была всё это время в Аду и даже не потрудилась найти тебя. Ты идиот.

— А ты больная.

— Да лучше быть больной, чем тупой. И думать, что я позволю тебе жить.

— Кети, — он вздохнул ее имя и потер своё лицо, — я не хочу бороться с тобой. Предполагалось, что ты никогда этого не увидишь.

— Почему? Потому что я не была достаточно хороша, чтобы принести меня домой и трахнуть? Не такая хорошенькая, как твоя Роксана? — выплюнула она, ненавидя слёзы в её глазах. — Я знала, что должна была убить тебя.

— Ты можешь остановиться и дать мне объяснить?

— Объяснить что? Что ты обманул меня, заставив думать, что для тебя что-то значу? Всё это время ты просто использовал меня, использовал моё тело, а сам думал о ком-то другом. Я ненавижу тебя. — Она прерывала свои слова метанием ножей и, когда он увернулся, она бросилась бежать.

Слёзы струились по щекам, она сбежала к единственному человеку, который когда-либо дарил ей комфорт. Единственный человек, которому она могла доверять. Люцифер.

Несясь через его вестибюль, она проигнорировала крик его секретарши: — Стоп! — И ворвались в его офис.

— Мне нужно разрешение убить его, — воскликнула Кети, прежде чем увидела, что происходит. Шлёпнув рукой по лицу, она завопила: — Мои глаза. Я ослепла. Помогите мне! Проклятье!

Ее вскрик встретило хихиканье, естественно Геи. Люцифер, чьи загорелые ягодицы приветствовали Кети, прорычал:

— Не смешно.

— Еще как смешно, — ответила Мать-природа, все еще хихикая. — Поэтому мне нравится Кети. Она не трепещет перед тобой и говорит напрямую.

Услышав шелест ткани и звук застегивающейся молнии, Кети раздвинула пальцы и посмотрела сквозь них.

— Все безопасно? Полушарий нет?

— Нахальный ребенок.

— О, замолчи, взрослый задира, — Гея хлопнула Люцифера по руке

— Я? Черт возьми, это мой офис. Неужели измерение разрушится, если парень трахнет свою девушку на столе и его никто не прервет? Почему не постучаться?

— О-о, можно я отвечу?! — Кети подняла руку, но не стала дожидаться разрешения и, понизив голос, произнесла. — Стучатся те, у кого есть манеры. А мы все знаем, что я не из таких.

Гея расхохоталась, и Кети присоединилась к ней, пока Люцифер брюзжал на них обеих.

— Вот вообще не смешно, — произнес он сквозь стиснутые зубы.

— Но дорогой, она права. Ты все время это говоришь.

— Быть может, но когда говорю я, звучит более величественно.

— Как скажешь, босс, — согласилась Кети. Они с Матушкой Землей еще немного похихикали, а Люцифер вздохнул.

— Ладно, то есть ты прервала мое утреннее танго, чтобы высмеять меня?

Тут же успокоившись, Кети вспомнила причину ее появления в офисе босса.

— Мне нужно разрешение убить его.

— Кого? Вы нашли подонка, похитившего дракона? Можешь. Или пытай. Черт, да можешь даже притащить его сюда для этого. Мне нужен новый мешок для битья, я случайно старый погубил.

Иногда Люцифер мог вести себя очень глупо.

— Нет, нет и нет. Я хочу убить придурка, которого ты мне в напарники назначил.

— Ксафана? Что он сделал? Неужели его ворчливость надавила на последний нерв?

— Нет. Кусок дебила начал мне нравиться.

— Нахал! — вскрикнула Гея.

— Знаю, — протянула Кети. — Я не выдержу.

— Ух, притормози-ка. То есть, он тебе начал нравиться, и поэтому ты хочешь его убить. А не стоит ли начать праздновать? Ты с нетерпением ждала этого последние пятьдесят с чем-то лет.

— Ксафан не мой принц на белом коне.

— Ты же сказала, что он тебе нравится. Да и доктор сказал, что тебе нужно излечиться.

— Да, но Ксафан же сделал мне больно! Он должен умереть

— Дорогая, как он сделал тебе больно? Иди и расскажи Матушке Земле, что натворил большой, плохой демон.

Люцифер фыркнул.

— Разве это не входит в число женских предположений о поступках мужчин? Тебе не приходило в голову, что виновата Кети? Она — сумасшедшая.

Когда на него упали "ты это серьезно?" взгляды двух женщин, Люцифер раскинул руки и пошел прочь, бормоча о том, что хочет оказаться в желанном мире.

Гея похлопала по креслу рядом, в мягкой коже которого Кети поспешила утонуть.

— Дорогуша, мы теперь одни. Расскажи, что стряслось.

— У нас был секс.

— Голыми?

— Да.

— Впечатляюще. Он никогда не раздевается, даже после заданий. И так как никто никогда не видел Ксафана без кожанки, должна спросить, какое у него тело?

— Идеально сексуальное. У парня телосложение бога.

Гея усмехнулась.

— Я так и знала. Ну, давай, рассказывай. Значит, у тебя был потрясный секс, и что дальше?

— Мы обнимались. — Кети передернуло от этих слов.

— Ты? С Ксафаном? — Гея выпучила глаза. — Ладно, должна признать, я такого не ожидала. Хорошо, ты подпустила кого-то к себе. И что случилось потом?

— Ну, мы вроде как занялись сексом еще несколько раз. А утром вместе поели пончики, после чего он ушел к себе домой переодеваться.

— Но у меня сложилось впечатление, что это не конец.

— Нет. Я решила сделать ему сюрприз и пришла к нему. Ты знала, что у придурка есть алтарь, посвященный женщине, которую он любил? Долбаный алтарь!

— О, Боже.

— Точно, — отрезала Кети. — Я разорвала его картину и ни капли об этом не жалею.

Подавшись вперед, Гея внемли каждому слову Кети.

— Что он сделал?

— Утверждал, что все не так, как выглядит. Ну, я спросила, любит ли он ее, а он ответил, что дал клятву больше никогда никого не любить. Он ждет, когда она найдёт его

Матушка Земля поморщилась.

— Ой. Понимаю, почему ты хочешь убить его.

— Абсолютно заслуженно, да?

— Да. И нет. Ты должна понять, Ксафан дал эту клятву давно. Очень давно. А когда давал, больше думал головкой, а не головой. И это не его вина. Он — мужчина, а мы обе знаем, куда приливает кровь во время возбуждения.

Мысль, что Ксафана возбуждала другая женщина, бесила Кети.

— Ну и что, что он дал клятву, когда у него встал? Очевидно, что он заботился о той женщине. Он говорил, что не трахал никого уже триста лет. Или это тоже ложь?

— Нет, в этом он не солгал. Ксафан и его обет сводили Люцифера с ума. Особенно, учитывая, что он дал клятву женщине, которая не была образцом добродетели, как думал Ксафан.

— Она не на Небесах, да?

Опешив, Гея открыла рот.

— Что заставило тебя так думать?

— Не меня. Его. Он сказал, раз Роксана не нашла его в Аду и не освободила от клятвы, чтобы жить долго и счастливо, значит она в раю. — Кети закатила глаза. — Если бы.

— Ну да, как бы ни так. Эта проститутка даже близко к раю не подошла. Ксафану это должно быть известно, особенно, что она еще до венчания задрала для него юбки, и он был у нее не первым.

— Так что она одурачила его. Но это не меняет того факта, что он всё ещё любит её. — Даже просто произносить это вслух вызывало у неё боль в груди.

— Ты в этом уверена?

— Конечно, уверена. Как ещё ему удалось сохранить алтарь?

— Но он нарушил клятву, переспав с тобой.

— Да? — На мгновение Кети обрадовалась. Затем вновь поникла. — Но этого не достаточно, он ведь не пошел домой разрушать алтарь. Ксафан должен умереть.

— Не будем спешить. Вы нашли дракона?