Литмир - Электронная Библиотека

Annotation

Магия и красота алмазов вне времени и конъюнктуры. И радость, и зло несут они людям.

На алмазных копях Южной Африки завязались узы дружбы и узлы вражды Джона Корта и Мэтью Брайта.

За ошибки отцов расплачиваются дети — трагически пересекаются их пути. Через бурные события их жизни, жажду власти и ненависть, соперничество в любви и бизнесе ведет читателя роман «Ловцы фортуны».

Каролин Терри

Часть первая

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Часть вторая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Часть третья

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Часть четвертая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая

Глава двадцать первая

Глава двадцать вторая

Глава двадцать третья

Глава двадцать четвертая

Глава двадцать пятая

Глава двадцать шестая

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать восьмая

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

Каролин Терри

Ловцы фортуны

Памяти моих родителей,

Кеннета и Нелл Томлинсон,

посвящается

Часть первая

Америка и Англия

1904–1905

Алмазы лежат на заброшенном пустынном берегу, затерянные среди золотистого песка, цветом напоминающего волосы Миранды, и берег омывается волнами такими же синими, как ее глаза. Алмазы блестят в лучах раскаленного добела солнца, яростно пылающего, подобно алчной страсти людей к драгоценностям. Они лежат рядом с побелевшими костями потерпевших кораблекрушение моряков; вокруг нет ничего живого. Так алмазы ждут дня, когда их найдут. Ждут чьих-то шагов вдоль берега, чьих-то рук, привычного укрытия, и злодейства, которое обязательно за этим последует. Потому что бриллианты напоминают Тиффани — ясную и чистую, сияющую и прекрасную, с огнем в сердце, ослепляющим мужчин, с жестоким очарованием, способным заманить мужчину в гибельную ловушку.

Глава первая

Лишь один звук нарушил тишину — мягкое шуршание кружев по толстому ковру, — когда изящная девушка грациозно подошла к зеркалу. С выражением легкой скуки она вгляделась в свое отражение — голова чуть склонена набок, уголки рта приподнялись, изображая улыбку. Семнадцатилетняя Тиффани Корт предпочла бы родиться мальчишкой, но ничего не поделаешь — оставалось искать решение в том, что она является самой богатой и, бесспорно, самой красивой невестой Соединенных Штатов.

Она сияла, словно драгоценность в бархатном футляре, среди задрапированной белым спальни. Ее темные волосы и ослепительно белая кожа являли удивительный контраст и одновременно гармонировали с мебелью из красного дерева, инкрустированной перламутром.

Обладая склонностью к театральным эффектам, Тиффани обычно заставляла своих гостей томиться в ожидании ее появления и могла в точности представить, что сейчас творится внизу, на террасе ньюпортского коттеджа — девушки тихонько и сердито перешептываются, мужчины нервно меряют шагами террасу, ожидая ее выхода. И при этом украдкой поглядывают друг на друга, пытаясь угадать, кого же она сегодня отметит своим вниманием.

Ее прекрасное личико подернулось выражением скуки. Тиффани понимала, как она красива в белом, кружевном платье, но к чему все это очарование, если там внизу нет ни одного человека, на которого она хотела бы произвести впечатление?

Ее отец сделал себе состояние на алмазных копях Кимберли и в золотоносных шахтах Иоханнесбурга. Но самым дорогим его сокровищем была Тиффани. До ее рождения Джон Корт относился к своему богатству равнодушно, так как был человеком неприхотливым. Однако теперь он радовался каждому центу из своих миллионов — ведь эти деньги позволяли его дочери иметь все, что она могла пожелать. Тем не менее, опасаясь, что его могут счесть нуворишем, он тщательно продумал план проникновения в нью-йоркский высший свет, поставив задачей обеспечить Тиффани высокое положение в этом самом элитарном обществе мира. Прежде всего он добился, чтобы его фамилия попала в список четырехсот. А эти четыре сотни и были тем высшим обществом, получавшим самые желанные приглашения — приглашения на балы миссис Астор.

К удивлению Корта успех пришел быстро. Первым этапом его плана было утверждение его личной. Фирмы «Корт Даймондс» на Уолл-стрит, так как основным источником его доходов по-прежнему были акции международной «Даймонд Компани» и золотоносных шахт. Престижные приглашения щедро посыпались по двум причинам. Во-первых, торговля бриллиантами не считалась зазорной, как прочая коммерция. Во-вторых, Корт был богат, хорош собой и притом холост. Следовательно, жена была ему просто необходима.

И вот свершилось — миссис Астор пригласила его на бал.

Когда его карета подъезжала к сияющему огнями особняку Асторов, Корт с тревогой подумал, что если сегодня он совершит хоть малейшую неловкость, то от последствий этого он — а значит и Тиффани — не скоро оправится. Но еще хуже, если кто-нибудь выяснит правду о рождении Тиффани… если кто-нибудь дознается, что его история о смерти жены в Африке при родах — ложь…

С отчаянно бьющимся сердцем Корт шел через огромный зал туда, где миссис Астор принимала гостей. Она казалась такой холодной и величественной. Но когда она улыбнулась ему, Джон Корт испытал удивившее его самого чувство облегчения и, ответив поклоном, прошел в длинную картинную галерею, примыкавшую к залу для бала. На мгновение он остановился, чтобы осмотреться, но был не в состоянии различать отдельные лица, не видел предполагаемых охотниц заполучить его самого и его состояние. Нет, Корт видел перед собой некий сонм «Четыре сотни», собравшийся вместе, во всех его шелках, мехах и бриллиантах, вооруженный своей исключительностью. Он мысленно рисовал себе подобную картину, которая должна будет повториться на дебюте Тиффани, но многократно усиленная его богатством и красотой дочери.

И вот теперь, в 1904 году, когда эта стадия его плана была осуществлена, выяснилось, что Джон Корт не смог учесть одно существенное обстоятельство — желание самой Тиффани, которая принимала участие в жизни высшего света Америки лишь потому, что у нее не было выбора. Пустота и бессмысленность такого существования ужасали ее. Главной целью всех знакомых ей девушек было найти себе богатого мужа, а потом тратить его деньги как можно быстрее и экстравагантнее. Но Тиффани желала от жизни совсем другого. Протестуя против любых ограничений собственной свободы, налагаемых на нее принятыми в обществе правилами, она завидовала той независимости, которой наслаждались мужчины. Они спасались от тоски светской: жизни, занимаясь бизнесом в своих конторах, встречаясь в клубах, развлекаясь с девицами на яхтах, играя в азартные игры или просто выпивая. Но раз уж Тиффани не могла изменить свой пол, она полагала, что в силах изменить правила игры хотя бы для себя. Ее отец был человеком покладистым, и Тиффани могла добиться от него всего, что пожелает. Но, к несчастью, с кузеном Рэндольфом дело обстояло гораздо сложнее.

Тиффани нахмурилась и топнула ножкой в туфельке на низком каблучке — она носила таковые из-за своего высокого роста. Кузен Рэндольф… До чего же она его не любила! С тех пор, как он поселился в резиденции Кортов на Пятой авеню в Нью-Йорке, он постоянно поучал ее, читая ей нотации, выговаривая, оценивая каждый ее поступок. Это Рэндольф, гневно думала она, виноват в том, что прошлое лето в Ньюпорте ей пришлось провести в обществе его надоедливой матушки и глупой сестры. Когда Тиффани по возрасту рассталась наконец-то с гувернантками, Рэндольф настоял, что она должна перейти под чье-то попечение — вообще-то он сказал «под надзор» — и потому Тиффани вынуждена была терпеть занудство тети Сары и глупость кузины Полины.

1
{"b":"554447","o":1}