– Шучу, я в разводе, давно.

– Разве этим можно шутить? Никогда не думала, что математики тоже умеют шутить, – остановила она порыв своего тела и закрыла дождь.

– А зря, думать полезно. Говорю вам как профессионал.

В зеркало заднего вида я увидел ее: «Что за штампы? Почему все мужчины считают себя профессионалами, а нас – любительницами, любительницами профессионалов», точнее ее губы, которые легко сели на шпагат, стоило только моему лицу показаться на горизонте. На меня никогда ни у кого не было такой растяжки.

– В этом городе всегда идет дождь, – вдруг водителю стало страшно, что удача может так легко уйти из рук, он снова останется один на один со своими единицами и нулями. Павел выжал сцепление, поставил первую, включив поворотник, и, поглядывая в боковое зеркало, начал выруливать на проспект.

– Просто он здесь живет, – уточнила тихо Фортуна.

– Не вам одной нравится здесь, – он переключился на вторую, потом сразу на третью.

– Вам тоже? За что вы так любите этот город?

– Он полон психов и идиотов, здесь весело, – словно в доказательство, он выжал газ до конца, потом поставил четвертую и проехал перекресток, когда «желтый» вот-вот должен был стать «красным».

– Вы псих?

– Что это вы себя сразу к идиотам приписали?

– Гоните как ненормальный и диагноз мне только что поставили – «больна».

– …не мною, – добавил Павел. – К счастью, люди встречаются больше положительные, за редким исключением, на которое я не обижаюсь, – бросил в зеркало взгляд на Фортуну, – к исключениям надо относиться как к исключениям, – снова зыркнул Павел в зеркало, – выучил и пиши их дальше без ошибок, чтобы они тебя не парили. Мужчины вообще не должны обижаться. Обиды – это женские безделушки. Ко всякого рода негативным явлениям стараюсь относиться абстрактно. Я не могу отвечать за паршивое настроение других людей.

– Это нам сигналят?

– Да, нервы, как тормоза, иногда сдают.

– Вы решили его наказать? – наблюдала Фортуна, как «Опель» пытался их обойти справа, но педаль газа, выжатая до упора, не давала ему это сделать. Наконец, математик улыбнулся, пропустив «нерв» вперед. Тот вырвался, затем неожиданно дал по тормозам прямо перед их носом.

Павлу пришлось тоже проверить свои тормоза, да так, что бутылка с водой, которая лежала у него под рукой, слетела на пол.

– Идиот, – огрызнулась Фортуна, глядя вслед удаляющемуся джипу.

– Что бы сказал на это Достоевский, – рассмеялся Павел, сняв напряжение.

– Какая прекрасная месть, а вы мстительный, – засмеялась вместе с ним Фортуна.

– Месть – пища для справедливости.

В салоне повисла пауза, стало слышно дождь. Фортуна вглядывалась в темноту улиц, а Павел смотрел на дорогу, которую время от времени перебегали дворники. Он прибавил звук радио:

– Знаешь, почему в Питере романтикам дышится легче, чем в Москве? – спросила Ава.

– Почему? – поинтересовался Селфи.

Катя уже начала различать имена ведущих. Она наконец разобралась, кто из них кто. Выстроила линию своих симпатий к тому или иному ведущему, ориентируясь только на голос. Все трое были задорные, будто все время навеселе. У Авы с придыханием, что намекало на загадку, у Планшета – с хрипотцой, что придавало некую умудренность жизнью, у Селфи – с нотками фальцета, что вселяло легкость в общий эфир. Эфир, который вечно тонул в дыму хохота и гама, словно в облаках курилки.

– Питер верит слезам.

– Ты про дождь?

– Не только. Если Москва – это прекрасная женщина, которую хочется покорить, то Питер – это мужик, интеллигентный мужик с темным прошлым. Они без ума друг от друга, но в силу их гордыни никогда не смогли бы жить вместе, поэтому вынуждены писать длинные письма, летящие стальными строчками «Сапсанов».

– Красиво. Это откуда?

– Из личного архива.

– У тебя был кто-то в Москве?

— Да. Она жила в Питере, он – в Москве. Они летали друг к другу «Сапсанами» по выходным. Она была циником и верила в настоящее, он – романтиком и верил в будущее. Он называл их отношения любовью, она – секс-туризмом.

– Как ее звали?

– Жена.

– А его?

– Муж.

– Хорошее имя.

– Хорошее, производное от «мужчина». Каждая женщина ищет в мужчине только первые три буквы.

– Бывает и наоборот: она находит сначала первые три, а потом ищет остальные.

– Ты уже нашла остальные, Ава? – включился в беседу Селфи. Голос его был значительно тоньше, чем у Планшета, хотя очень подходил для имени.

– Все относительно.

– Относительно чего?

– Отношений.

– И в чем там секрет?

– Закон крепких отношений прост: мужчина должен действовать, женщина вдохновлять.

Незнакомка успокоилась: она уже умиротворенно листала что-то в своем айфоне.

«Где они такие? Может, этот, с рулем?» зависла в полуулыбке после анекдота из ленты новостей, что сейчас накатывала на нее с экрана телефона:

«– В 19.00 жду тебя у кинотеатра.

– В кино не хочу, хочу к морю.

– Хорошо, тогда в 19.00 – в аэропорту».

«Чем заняться женщине, когда она дома одна в майский праздничный день? Тем более, пельмени на Новый год уже налепила», – лайкнула она следующую новость и поделилась с друзьями. Хотя какие они были в жизни друзья.

Она вспомнила свою, свою работу. Как грустно было работать сегодня. Люди все на природе, едят шашлыки, или дома – смотрят парад. В магазине никого, пришлось построить сотрудницу старую. Музыку выключила. Я ей объяснила, что сегодня праздник и можно наконец разминать лицо. Книжки читает, а сама злая. Хотела меня своей злостью заразить, пришлось добротой отбиваться – отпустила ее домой пораньше. Самой домой возвращаться не хотелось, потому что весна находилась на улице. На улице царствовал май. Природа замерла в ожидании: пернатые ждали птенцов, женщины – настоящих мужчин, клумбы – живых цветов.

– Вы любите пельмени?

– Проголодались?

– Да, немного.

– Домашние обожаю, – ответил водитель. – Но лепить не с кем.

– Может, полепим?

– По-моему, мы уже, – рассмеялся он, – скоро час как лепим.

– Вы пользуетесь Интернетом? – бросила она серпантин новостей, тот завис на некоторое время, пока не погас.

– Только по работе.

Фортуна выключила телефон.

– А я постоянно на связи. Вы правильно делаете, что не торчите там сутки напролет.

– Что-то интересное?

– Что там может быть интересного? Лента загажена, извините за выражение, позитивными мотивирующими цитатами, но слова сами по себе не мотивируют – нужен голос. Родной человеческий голос.

– Мне кажется, гораздо больше тех, кому нужны уши.

– Да, желающих исповедоваться хватает.

– Неужели я был первым? – вдруг вмешался в эфир Павел, убавив звук радио.

– Нет. Останавливались многие.

– Что же вы с ними не поехали?

– У них не было шенгена, – изящно пошутила Фортуна. Лицо ее не экономило на улыбке.

– А нормально нельзя было в Париж полететь?

– Во-первых, не хотелось одной. Представьте меня с чемоданом на колесиках, полным одиночества. Во-вторых, одной мне не утащить мой чемодан одиночества.

– В-третьих?

– В-третьих находится внутри этого чемодана.

На секунду Павлу показалось, что этот чемодан уже занял багажник его авто. Он представил, как будет его выгружать, когда остановится у дома. «Стоп. Прежде надо бы припарковаться».

– Главное – найти парковку, – озвучил он кусок размышлений, будто искал помощи в этом вопросе. Даже если бы он был сейчас один, он скорее всего тоже произнес бы эти слова вслух. Человек говорит вслух те вещи, которые от него не зависят, с которыми он не в силах справиться сам. – В нашем дворе так же трудно найти парковку, как своего человека в Интернете.