Красивые глаза.

– Я не знаю, нравится мне или не нравится, – стал объяснять Богдан Стрельников. – Вся эта дикость – дети, старухи, собаки, – конечно, не нравится, как они могут нравиться!.. Еда вроде вкусная. Пейзажи вроде красивые. Ну, в отечестве куда ни глянь – красивый пейзаж. Да ещё старинные русские города! У нас же впереди старинные города, насколько я понимаю!

Он опять схватился за планшет, что-то там пролистал, открыл программу экскурсий. В это время пароход медленно повернул, солнце ударило в глаза, и стало невозможно рассмотреть, что показывают в планшете.

Таша никак не могла взять в толк, почему он всё время пялится в экран, когда вокруг так интересно и красиво.

– В городах тоже будут, насколько я понимаю, пейзажи и древности. И опять дикость – экскурсоводы, тётки, магазины сувениров, бездомные собаки. Сердобольные туристы должны их подкармливать. Так что я пока ничего не понял.

– А… зачем же вы поплыли, если вам не нравится?

– У меня работа, – сказал Богдан и уткнулся в планшет, пытаясь разглядеть, что там происходит, но вечернее солнце портило всё дело.

– Вы речник? – уточнила Таша. – Путешествия по реке – ваша работа?

Всё же он улыбнулся. Улыбка у него была приятная.

– Я копирайтер, – сказал он.

– Никогда не понимала, что это такое, – призналась Таша.

Богдан вздохнул.

– Мне заказывают материалы. Всякие. Разные. Не важно о чем. Есть богатые чуваки, которые хотят, чтобы об их бизнесе знали в интернет-сообществе. Я пишу о путешествиях, машинах, иногда о кино.

– Слушайте, у вас потрясающая работа! – восхитилась Таша. – Вы путешествуете, пишете об этом, и вам ещё зарплату платят! Вам же платят, да?

– Мне платят гонорары, – возразил Богдан, щурясь от солнца, – а не зарплату. И работа у меня трудная! Вот сейчас мне придётся идти на вечер знакомств плюс танцы, а потом ещё писать об этой… вакханалии для пенсионеров!

– Ну здесь не только пенсионеры!

– Да какая разница, – сказал он с досадой. – Никому из нормальных людей не придёт в голову десять дней торчать на теплоходе, да ещё осматривать русские древности! Они все одинаковые, древности эти! Собор двенадцатого века, колокольня восемнадцатого, рядом торговые ряды, а напротив боярские палаты, образец гражданской архитектуры Средневековья. Архаика, кому это надо! И везде одно и то же: этот город три раза сожгли татаро-монголы, ещё два раза литовцы и напоследок – поляки! Каждый раз отстраивали заново, вот колокольня уцелела. Любуйтесь!

Таша вздохнула:

– Но это… история страны. Вот, допустим, вы живёте в Вышнем Волочке и не знаете…

– Я живу в Москве, – перебил Богдан, – и мне плевать на Вышний Волочёк, в Смоленске всё то же самое. Просто это сейчас модно.

– Что модно?

– Делать вид, что интересуетесь историей. Рассматривать покосившиеся храмины и потом стенать, какая у нас великая страна. Вам нравятся покосившиеся стены?

Таша вдруг рассердилась.

– Мне нравятся не покосившиеся стены, а узнавать что-то новое.

– Зачем вам узнавать новое? Если хотите на самом деле что-то узнать, читайте в Интернете! Вот там новое! Новую модель «Ауди» представили, кто-то стартап запустил, приложение к айфону сделали – закачаешься! А церкви эти триста лет простояли и ещё триста простоят, ничего с ними не сделается, и никаких новостей вы из этого не извлечёте! Поди, напиши, да ещё так, чтоб все повалили на теплоход этот! А вы говорите – у меня работа лёгкая!..

Тут вдруг Богдан опять отбросил планшет и стал выбираться из кресла.

– Вот Новицкая откуда на этой посудине взялась, – сказал он, – вопрос вопросов. Про это я бы написал! И продал бы, ох, продал!..

Таша посмотрела. Вдоль палубы, едва касаясь перил, шла Ксения, щурилась на воду, и все расступались перед ней, разговоры смолкали, а у неё за спиной разгорались с новой силой, как костёр, в который подбросили сухих веток. Она ничего не замечала.

Два смешных мужичка попались ей навстречу – один в пиджачной паре и почему-то бейсболке, а второй в тренировочном костюме с надписью «Сочи-2014». Они увлечённо беседовали друг с другом и приближения её не замечали. И она прошла сквозь них, как горячий нож сквозь сливочное масло! В последний момент они прыснули от неё в разные стороны, замерли по стойке «смирно», потом проводили её глазами.

– Вот так-то! – сказал Богдан. – Вот это я понимаю – знаменитость, ньюсмейкер! Ксения! – окликнул он. – Извините меня, пожалуйста!..

Та даже не взглянула, но он потрусил за ней, и они скрылись за поворотом палубы.

Таше стало грустно и жалко себя!..

Но только на одну секунду. Она тут же вспомнила, что у неё путешествие – ещё даже не началось – и что оно будет самым прекрасным в её жизни.

Запустив пальцы в кудри, она несколько раз потянула себя за волосы, помотала головой, освобождаясь от ненужных мыслей.

– Девушка, – обратился к ней кто-то, – а вы в нарды умеете?

– Нет, – сказала Таша уже весело. – Ну то есть почти не умею!

– Так мы вас научим!

Те двое, один в пиджачной паре, второй в «Сочи», пристроились рядком на соседний шезлонг.

– Владимир Иванович, – представился пиджачный и сдёрнул бейсболку.

– Степан Петрович, – сказали «Сочи», крякнули и вытащили из-под задницы планшет. – Извините, я на него… наступил маленько.

Таша забрала у него планшет.

– Так нести? – спросил Владимир Иванович.

– Что? – не поняла Таша, глядя в планшет, как давеча Богдан.

Пожалуй, сейчас она его отлично понимала!.. В планшет смотреть интересней, чем на эдаких… собеседников.

– Нарды, девушка!

– Несите, конечно, – сказала она, читая в планшете, и Владимир Иванович заторопился.

– Хорошо на реке, да? – спросил Степан Петрович, поглядывая на неё со значением. – Лучше не придумаешь! Вот так бы плыть и плыть. А подальше от Москвы отойдём, вся эта духота закончится, м-м-м…

– Какая духота? – машинально спросила Таша.

– Да вот эта. – Он показал рукой в сторону берега. – Пансионаты, набережные, строительство всякое.

Она посмотрела на него:

– Это вы правильное слово нашли, – произнесла она задумчиво. – Духота и есть.

– А шлюзоваться! Первый шлюз в двадцать два сорок, я точно знаю, я по этому маршруту сто раз ходил.

– И не надоело?

Степан Петрович удивился:

– Как можно? Каждый год всё разное, каждый день всё разное! Да на реке жизнь можно прожить, и не надоест!

Таша покивала. Она читала записи Богдана.

Ни одного слова там не было ни про теплоход, ни про реку, ни про обед, ни про старинные русские города!..

Это были до того странные записи, что она даже встревожилась немного. Что это может значить?..

– Отдайте, – сказали у неё над ухом. – Вы что? Не знаете, что чужие записки нельзя читать?

– Я не читаю, – испуганно пробормотала Наташа. – Я хотела картинки посмотреть!

– Посмотрели? – Богдан почти вырвал у неё планшет. – Ну и хватит.

– Я правда… не читала! – в спину ему громко сказала Таша. – Извините меня!

– А чего там? – добродушно осведомился Степан Петрович. – Секреты какие?

– Я не знаю, – отчеканила Таша.

…Странные записи, очень странные!..

– Вот ты где, – сказала Наталья Павловна, усаживаясь рядом. – А я к тебе даже стучала!

– Добрый вечер, – расплылся в улыбке Степан Петрович. Наталья небрежно кивнула.

– Представляешь, Розалия захватила Веллингтона в плен и уволокла. Они сейчас сидят на верхней палубе. Розалия держит его на бюсте и поёт.

– Поёт?! – изумилась Таша.

Наталья Павловна кивнула:

– Романсы.

Подошёл Владимир Иванович с нардами и уставился на Наталью, как показалось Таше, с изумлением. Впрочем, возможно, его поразило её декольте. На этот раз она была в низко вырезанной плотной футболке, белой, как первый снег, и широких чёрных шароварах.

Наталья Павловна как ни в чём не бывало подвинулась, давая ему место.

– Мы обсуждаем судьбу моей собаки, – объяснила она мужичкам. – У него – он мальчик – появился поклонник, вернее, поклонница. И я теперь не знаю, что мне делать! То ли забрать собаку обратно, то ли дать им насладиться обществом друг друга.