Аманда(с восхищением глядя ему в глаза). Вы замечательный! Вы настоящий мужчина!
Марсело. И мы всей деревней, всей провинцией ушли в леса к Фиделю, чтобы освободить нашу Кубу! А эти мерзавцы (показывает рукой) вернулись, чтобы отнять у меня землю…
Тереза(наливая ром). А может, Хосе жив?
Марсело(резко и сурово). Кто сказал, что его убили?.. Разве я это сказал? (Повысив голос.) Может быть, Эдуарте сказал?.. Или Родригес? (Еще громче.) Кто сказал, что Хосе убит?
Эдуарте. Ты пьян, Марсело!
Марсело. Кто сказал, что Хосе убили?
Тереза(тяжело вздохнув). Сынок! Родной мой!
Родригес. Я видел, как Хосе стрелял… Спускал курок и считал: раз… два… три…
Эдуарте. Он сосчитал до пятнадцати… Я помню…
Аманда(глядя, па Терезу). Молодец! Молодец, Хосе!
Тереза(подавая стакан). Пей, Марсело!
Марсело. Спасибо, Тереза. Налей сеньорите.
Аманда. Я сама себе налью. (Наливает ром.)
Марсело. Я пью за твое здоровье, сеньорита! Хорошо ты меня перевязала! Извините, что говорю на «ты»… но мне сейчас так хочется… Не обижайся, сеньорита! Ты действительно чертовски хороша! С кем ты здесь? Это твои родные… мать и отец? (Показывает на толстуху и толстяка.)
Аманда(брезгливо). Что вы?
Марсело. Ты здесь с мужем?
Аманда. Нет у меня мужа…
Марсело. Откуда ты?
Аманда. Из Гаваны…
Марсело. Кто ты такая? Что ты делаешь в жизни?
Аманда. Я?.. Танцовщица… из кабаре…
Марсело(словно обрадовавшись). Из кабаре? Если сегодня будет хороший день… если меня не убьют… и ты, красавица, полюбишь меня… только по-настоящему… как умеют любить кубинские девушки… тогда я женюсь на тебе!
Аманда. Поклянитесь!
Марсело. Клянусь наступающим днем! Клянусь тем, что сегодня меня не убьют!
Аманда(недоверчиво). Вы шутите…
Марсело(переходя на «вы», грустно). Шучу, сеньорита… Извините меня… (Задумавшись.) А все-таки… кто стрелял мне в спину?.. (Поворачивается к Эдуарте.) Ну, как там?
Эдуарте(глядя в бинокль). Ползут…
Марсело(встает во весь рост, поправил правой рукой автомат). Ну что ж! Начнем сначала… Встретим дорогих гостей!
Толстяк. Извините… Марсело… так, кажется, вас зовут?
Марсело. Да, сеньор. Так назвал меня отец еще двадцать семь лет тому назад.
Толстяк. Скажите откровенно, в каком мы положении?
Марсело. Как вам ответить?.. Положение наше… конечно… не очень веселое, но… (Вдруг подходит к нему и доверительно, тихо.) Понимаю… вы хотите успокоить вашу сеньору? (Указывает на толстуху.)
Толстяк. Нет… у сеньоры крепкие нервы… Это у меня…
Марсело(поморщился). Как вам сказать?.. Положение наше не очень… Короче говоря, мы окружены… Видите, на нас идут… Мы должны принять бой. Другого выхода нет! Не сдаваться же в плен этим зверям!
Эдуарте. Если мы попадемся им в руки, они никого не пощадят…
Тереза. Неужели Хосе не доползет до дому?
Марсело(продолжая). Они не верят ни в бога, ни в черта… у них нет ни совести, ни чести… Они и глазом не моргнут — всех нас перестреляют!.. Вы знаете, как их муштровали во Флориде и Гватемале?! Два года их обучали убивать, жечь, уничтожать… Нас они называют коммунистами. А я и не знаю, кто такие коммунисты…
Толстяк. Коммунисты?.. О-о-о! (Хочет что-то сказать, но, меняя тон и криво улыбаясь, продолжает тянуть.) О-о-о-о!
Марсело. Если коммунистами называют тех, кто не хочет быть рабами, кто гонит чужеземцев со своей земли, если коммунистами называют тех, кто не хочет гнуть спину на других и добивается свободы и радости на земле, тогда и я коммунист! Тогда все на Кубе коммунисты! Тогда во всем мире все честные люди — коммунисты!
Толстяк(пожав плечами). Я ведь честный человек…
Марсело(резко). А я разве сомневался в вашей честности? Не вы же стреляли мне в спину… час назад…
Толстяк(растерянно). Что вы! Что вы! У меня и пистолета нет…
Марсело. Напрасно!
Аманда. Как вы думаете, сейчас и в Гаване бои?
Марсело. Этого я не знаю… Может быть, и в Гаване и по всей Кубе бои… Тогда нам нет спасения… А если только здесь, у нас, тогда нас выручат…
Эдуарте. Сам Фидель придет!
Марсело(толстяку). Жаль, нет для вас оружия… Но все может случиться… (Осматривает своих товарищей.) Оружие скоро может освободиться… Очень скоро!.. И вам тоже придется стрелять… Не отчаивайтесь!
Толстуха. Он даже не умеет обращаться с оружием…
Родригес. Я тоже не умел стрелять, сеньора… В жизни не брал в руки оружия. Но вот видите, сейчас… даже из пулемета стреляю… Правда, мой Манола стреляет куда лучше…
Тереза(озабоченно). Где же Виолета?
Марсело(поднявшись по лестнице, кричит). Виолета! Альфа! Сюда!
Вбегают Виолета и Альфа с автоматами в руках.
Тереза(вздохнув). Виолета, дочка! Не видела Хосе?
Виолета. Хосе там… впереди, мама… Вместе с сеньором Эдлаем…
Родригес. Эдлай — хороший янки!
Эдуарте. Все янки хороши, если они не против нас…
Родригес. А Эдлай за нас… Он здорово стрелял!
Тереза. А где Апполонио?.. (И, не получив ответа, подходит к девушкам.) Что ты плачешь, Альфа?
Альфа. Я не плачу, тетя Тереза…
Тереза(глядя ей в глаза). Милая Альфа! Родная! Хорошая!
Альфа. Клянусь… не плачу, тетя Тереза! (Плачет.)
Виолета(сердито). Оставь ее, мама!
Тереза. А ты что не плачешь?
Виолета. Чего же мне плакать?
Тереза. Где Хосе, дочка?
Виолета(резко). Я же сказала — где… Он впереди… там… Я только видела его… с сеньором Гамильтоном…
На верхних ступеньках лестницы показались мужские ноги. Чувствуется, что человек остановился в нерешительности. Все присутствующие повернулись и молча, с волнением глядят вверх.
После долгой паузы Гамильтон усталой походкой, согнувшись в плечах, медленно спускается по лестнице, держа в руках свой карабин и новенький кольт Хосе.
Тереза(застыла на месте; с трудом, еле выговаривая слова, шепчет). Кольт моего сына… (Как бы обращаясь ко всем присутствующим.) Он его совсем недавно купил… и очень недорого… (Молча оглядывает всех; видно, хочет что-то сказать, но только разводит руками и идет за стойку; останавливается, шепчет.) Может быть, это сон? Ведь бывают же дурные сны… когда человеку плохо спится?
Гамильтон(шатаясь от усталости). Марсело! Я видел танки… «Шерман»… Это из Штатов… Страшное оружие… Неужели на всей Кубе так?.. Неужели всюду десанты?.. (После паузы.) И знаете, Марсело, кто-то сегодня стрелял по нашим в спину…
Марсело. Да… кто-то стрелял, сеньор Гамильтон…
Аманда(бросается к Гамильтону). Эдлай! Ты ранен…
Гамильтон. Нет, Аманда, просто я устал… В мои годы!..
Аманда(усаживает Гамильтона, садится рядом с ним). При чем здесь годы? Ты так молод! (Гладит его седые волосы.) Ты как белый бог!.. Ты как старый генерал… (ласково) сухой и крепкий, как камень… но сердце у тебя теплое… горячее сердце… Ты старый солдат в вечных походах…
Гамильтон(криво улыбаясь). Да… старый-то старый, но походы кончились, моя девочка!.. Действительно… куда меня только не бросала жизнь! В каких только не бывал сражениях!.. В каких переделках!..
