Гордей. Значит, вы виноваты, плохо воспитали…
Агафонов. Может, и так. (Пауза.) Что же ты мне посоветуешь, брат? На старости лет идти учиться или оставаться и ждать, пока мне по шапке дадут. А?
Входит Екатерина и слышит последние слова мужа.
Екатерина(подходит к столу). Совсем рехнулся!
Агафонов(примирительно, ласково). Поди сюда, поди, моя красивая… Иди ко мне, любушка! (Протягивает руки и обнимает подошедшую Екатерину.) Что бы со мной было без тебя? (Незаметно подмигивает Гордею.) Ты одна меня понимаешь в этом доме!
Екатерина(не замечая иронического тона мужа, сочувственно гладит его по голове). Василек ты мой… хороший… Ну что с тобой делается, дорогой? Заболел, что ли? И голова у тебя, кажись, горячая.
Агафонов(иронически). Да… жар у меня… Погибаю я, Катя… Ну дай поцелую, добрая моя, хорошая… (Притягивает ее голову и целует ь щеку.)
Гордей. Дурака он валяет, Катюша. Смеется над тобой. Ничего у него не болит.
Екатерина. Послушай меня, Василий. Уймись ты, родимый. Довольно сраму в нашей семье, образумься ты, Васенька.
Агафонов. Ай-яй-яй! До чего дожили. Тебя по личной просьбе от работы освободили… Какой позор!
Екатерина(отстраняет от себя мужа). Ты еще издеваешься! Не освободили, а сняли… И это твоя работа. А теперь ты сам собираешься бросить дом и сесть за парту. Куда же мне после этого деваться? Над нами вся деревня будет смеяться: Василий Агафонов на старости лет в ученики пошел.
Агафонов. А мне плевать на то, что твои сороки будут обо мне на хвостах разносить. Пускай чешут языки сколько влезет. Я не о бабах, а о колхозе думаю.
Екатерина. А дом, а семья? А о самом себе ты когда-нибудь должен подумать?
Агафонов. Дом? (Оглядел комнату.) Дом — это, так сказать, существо не живое: бревна, доски и тес. Вот что такое дом… (Многозначительно посмотрев на Екатерину.) А семье я посоветовал бы понять меня.
Входит сонный Степан Макарович, на ходу застегивая пиджак.
Степан Макарович. Что у вас тут происходит, полуночники? По какому случаю в три часа ночи митинг?
Екатерина. Послушай своего сына, Степан Макарович. Василий надумал учиться. Бросает дом и колхоз. В школу поступает. (Иронически.) Я ему сумку для книг сошью. (Мужу.) Хочешь, я тебе старую Алешину сумку дам? Пригодится.
Агафонов(сжав кулаки, раздраженно). Давай, пригодится! Ох, бабы! Бабы! Все они одним миром мазаны.
Степан Макарович. Ты что, свихнулся, сынок?
Агафонов. Ты, Степан Макарович, в мои дела не вмешивайся. Мои дела — мой ответ.
Степан Макарович(раздраженно). Что? Ты кому это говоришь? Отцу? (Повысив голос.) Кто хозяин в этом доме: ты или я? (Еще громче.) Может, вам напомнить, кто я такой?! (Ударив кулаком по столу.) Раскудахтались, как куры на насесте. Ты командуй у себя, в правлении колхоза, а здесь — я правление, я — хозяин!
Агафонов. Будь ты в доме хоть трижды хозяин— мы тебя таким и считаем, — а в моих делах я сам себе хозяин!
Степан Макарович(ошеломлен, Гордею). Слышишь?
Гордей. Слышу, отец! (Хитро.) И возмущаюсь! Конечно, ты хозяин дома, и все мы, можно сказать, под тобой ходим. Как же иначе? В этом вопросе Василий ошибается. (Брату.) Извинись перед отцом. Но (подняв палец, понизил голос) что касается колхоза, он действительно прав.
Степан Макарович(метнув взгляд на Гордея). Как это прав? (Напряженная пауза.) Откуда ты знаешь, прав он или неправ? Ты же двадцать лет земли не нюхал. Двадцать лет не сеял, не пахал. Что ты в наших делах понимаешь? Весь колхоз на нашу семью с любовью смотрит… Только и слышишь: Агафоновы… Агафоновы… (Сердито.) А если Василий уже не председатель? Что от этих Агафоновых останется? Срам и пустое место… А ты говоришь, он прав. (Многозначительно.) Советчик!
Гордей. Да, отец. Василий прав. Во главе такого колхоза, как ваш, должен стоять агроном. В наше время на одной практике далеко не уедешь. Но… (притворно грозно посмотрел на брата) он, конечно, неправ: наш хозяин ты, отец!
Степан Макарович. Да, сынок… Туманно ты говоришь… И туда и сюда… Ничего не пойму!
Гордей(хохочет). Вы оба правы, Макарыч! Это уже честное слово…
Екатерина(вздыхает). Ох, горе-горе!
Входит заспанный Алексей.
Алексей. Что ты причитаешь, мать, будто в доме покойник?
Степан Макарович(Алексею). Послушай своего отца, тогда поймешь.
Алексей(садится). А я все слышал.
Степан Макарович(вопросительно). Ну?
Алексей(после паузы) Я с отцом… во многом согласен.
Степан Макарович(раздраженно). Все с ума сошли! Сговорились вы, что ли?
Агафонов. А в чем ты, собственно говоря, со мной не согласен?
Алексей молчит.
(Сердито.) Отвечай! Чего смотришь на меня как истукан?
Алексей. Я слышал, что ты говорил обо мне.
Агафонов. И, конечно, не согласен? Придираюсь я к тебе? Говори!
Екатерина. Чего ты привязался к парню?
Агафонов(Гордею, указывая на Екатерину). Видишь, так мы его и воспитывали: я — на него, она — на меня! И вот что получилось (показывает на Алексея)… Все двадцать пять лет за спиной матери прячется. А ты мне советуешь передать в его руки бразды правления!
Гордей. Ты, Василий, не передергивай. Я этого не предлагал.
Алексей(вдруг подняв голову). Не сердись на меня, Василий Степанович. Я сам знаю, что мне с колхозом не справиться.
Агафонов. Ты и со своими делами не управляешься. Об этом уже громко говорят.
Екатерина. Кто говорит? Рябинин! Со зла говорит твой Рябинин… которого ты на нашу голову из Москвы притащил…
Алексей. Ты Рябинина не трогай, мать! Он верно говорит.
Екатерина(выйдя из себя). Что ты сказал?
Алексей. То, что ты слышишь.
Екатерина(зло). Видишь, Василий, что ты наделал? Уходи с богом! Уходи на все четыре стороны! Куда глаза глядят! Только чтобы я тебя больше не видела!
Агафонов. А может, я никуда и не пойду. Останусь бригадиром…
Степан Макарович(рассвирепев). Что? Я тебе не позволю срамить мою семью. Тогда лучше убирайся из колхоза!
Агафонов(посмотрел на брата). Пойми, Гордей, они хотят сохранить доброе имя Агафоновых. (Отцу и Екатерине.) А если этот Агафонов похоронит доброе имя колхоза, вам на это наплевать?
Екатерина. С чего ты это взял? И впрямь взбесился человек. Разве кто-нибудь тебя ругал? Все — и колхозники, и райком, и даже сама Москва, — все хвалят Василия Агафонова.
Агафонов. А я не хвалю… Я собой недоволен… Я себя последними словами ругаю. Что? Не нравится вам? Я сам член бюро райкома и не хуже райкома знаю, что мне с такой махиной, как наш колхоз, не управиться. Вы уж меня извините, но интересы колхоза для меня дороже доброго имени Агафоновых.
Степан Макарович(горько вздохнул и покачал головой). Все вверх дном — и семья и дом…
Агафонов(хитро подмигнув Гордею). Хочешь знать правду, кто во всем виноват? Отец!
Степан Макарович. Я?! Да ты что, еще издеваться вздумал?
Агафонов. Почему одному сыну (показывает на Гордея) все, а другому ни черта? Одному — образование, университеты кончать, а другому — крестьянствовать?
