Локи же был в полной изоляции. И даже если помнил о том, что у него есть брат, узнать, что Тор будет здесь никак не мог. Если только не...

Говорили, что некоторые мутанты умеют «чувствовать» людей – обладают своего рода телепатией. Таких было очень мало. Считалось, что на десять мутантов будет всего один, обладающий подобными способностями. Но ведь есть шанс, что Локи как раз и...

Тор вытягивает из внутреннего кармана фото и невольно улыбается. Нужно будет сделать новое перед тем, как перевестись на Стену – там этой возможности может и не представиться.

– Одинсон! – Тор, едва успев спрятать карточку, резко оборачивается и почти облегченно вздыхает: это Джейкобсон – командир ночной смены, принявший дежурство у Тора буквально двадцать минут назад.

– Чего тебе, Джей? – Тор облокачивается о стену и вытягивает ноги. – Ты сейчас вообще-то патрулировать должен.

– Я тебя попросить хотел, – в интонации Джейкобсона проскальзывают какие-то непривычные нотки. – Не подменишь меня? Там шлюх привезли, а ты, я знаю...

Ну, естественно. Все уже давно были в курсе, что Одинсон брезгует шлюхами. Что, правда, не должно было давать Джею повода просить подменить. В другое время Тор бы не согласился, но сейчас ему это было выгодно. Поэтому он лениво кивает и говорит:

– Будешь должен.

– Ты хороший мужик, Одинсон, – благодарно кивает Джейкобсон и протягивает свой электронный пропуск – коды на замках менялись каждую смену.

Тор равнодушно пожимает плечами, берет карточку и поднимается. А потом, чисто из праздного любопытства, интересуется:

– А что, если проверка сегодня? Уже неделю ведь обещают.

– Вот именно, что только обещают, – легкомысленно машет рукой Джей. – Не парься.

– Ладно, – Тор застегивает бронежилет и берет со стойки автомат. – Не буду.

Джейкобсон говорит что-то еще, но Одинсону плевать. Он судорожно соображает, какой предлог ему придумать, чтобы проникнуть в модуль, где содержат мутантов. Карточка охранника те замки не отпирала. Ключ был только у охранников внутреннего сектора – тех, которые приехали вместе с мутантами.

Нужно пользоваться единственным преимуществом, что у него есть: отличным знанием плана здания.

Вырубить охранника у камер, обездвижить, забрать электронный ключ и пройти внутрь. Благо форма одинаковая. Разве что не поднимать головы и не особенно светиться перед камерами. Жаль, что нельзя отключить их вовсе.

Еще хорошо, что оборудование здесь, на окраине, настолько устаревшее, что нет стандартных сканеров сетчатки глаза. Хотя оборудовать ими обещали уже два года.

Тор качает головой и издевательски усмехается. План откровенно провальный – скорее всего в распоряжении будет не больше двадцати минут. Но другого варианта просто нет. Да и откуда бы? Встречи с мутантами настолько строго запрещены, что увидеться с Локи официально не представляется никакой возможности. Разве что за большие деньги. Но таких у Одинсона не водилось, так что остается только надеяться на то, что ему хоть немного повезет.

***

Вырубить охранника удается без особых проблем. Разве что Тору кажется, что он чересчур сильно приложил парня по затылку, но думать об этом просто нет времени. Он, пытаясь выглядеть уверенно, идет по коридору, нервно теребя в пальцах карту-ключ. Ему кажется что еще секунда – и тишину взорвет рев сирены, сообщающей о нарушении.

Одинсон безотчетно прижимает ладонь к груди, к тому месту, где во внутреннем кармане спрятано фото. И мысленно издевательски смеется над собой: довольно забавно будет, если Локи не узнает его, что вполне может произойти. А та улыбка могла и померещиться.

Дверь безропотно открывается, едва Тор прислоняет карту к индикатору.

Коридор выбеленный невозможно ярким светом бестеневых ламп, словно призванных слепить любого, кто войдет. Но Тор знает, для чего они здесь: мутанты слепли от такого освещения. Их глаза почему-то не переносили света люминесцентных ламп.

Просто еще один уровень защиты. Хотя ни одного случая побега или нападения мутанта на сотрудников или охрану зафиксировано не было. За все пятьдесят лет с того времени, как мутантов стали использовать на стене.

Еще одна дверь – уже в жилой блок. Карта открывает и ее. Одинсон усилием воли удерживает себя от того, чтобы ускорить шаг.

Мутантов должны были закрыть в отдельных модулях. По одному. Так, по крайней мере, было обозначено в протоколе по безопасности содержания. Свет в этих модулях выключать было запрещено. Тоже для безопасности. Максимум дискомфорта для мутантов – максимальный уровень защиты.

Тор медленно идет вдоль ряда стеклянных прозрачных дверей, ища нужную, и вдруг...

Локи стоит прямо у двери, положив ладони на стекло. Слезящиеся покрасневшие глаза смотрят в никуда.

Естественно. С той стороны увидеть ничего нельзя. Опять же – безопасность. Мутант должен быть отрезан от окружающего мира.

Но едва Тор подходит, Локи как-то напрягается, его пальцы скользят по стеклу, он словно... прислушивается к чему-то. Хотя слышать он не может ничего – в модулях полная звукоизоляция.

Одинсон трясущимися пальцами подносит ключ к индикатору, набирает личный код охранника, чью карту он «позаимствовал», и дверь с тихим жужжанием привода отъезжает в сторону.

Локи даже не дергается. Смотрит в упор. Хотя видно, что держать глаза открытыми ему тяжело – свет в камере, болезненно-белый, доставляет дискомфорт даже Тору.

Одинсон делает шаг, медленно поднимает руку и заправляет за ухо брата выбившуюся черную прядь.

От прикосновения к холодной нежной коже все тело словно прошивает электрическим разрядом. Тор отдергивает пальцы и беспомощно смотрит на младшего.