Обычное дело в Темной Стороне.

Внезапно в баре стало тише, как если бы вошел кто-то новый. Все перестали пить и разговаривать, и уставились на новоприбывшего, который величественно шествовал через битком набитый бар. Он выделялся даже в месте, известном своими эксцентричными посетителями, невероятными чудаками и откровенными сумасшедшими.

Высокий и стройный, со светящимся мрачным лицом, на котором было написано аристократическое презрение, он был одет в блестящий желтый сюртук, из-под которого виднелся зеленовато-голубой камзол, и зелено-белые полосатые брюки. Его наряд дополняли сапоги из телячьей кожи и белые атласные перчатки. Он выглядел так, как будто не принадлежал «Странным парням», но я едва ли мог назвать такое место, в котором он бы выглядел, как дома. Он высокомерно шествовал через замолкшую толпу, и они расступались перед ним, пораженные таким количеством модных вещей, надетых на одного человека. Он был слишком странным даже для нас: экзотическая бабочка в темном месте. И, конечно, он направился прямо к моему столу.

Слегка заколебавшись, он остановился прямо передо мной, посмотрел на меня сверху вниз, полностью игнорируя Сьюзи — что никогда не мудро! — и принял драматическую позу.

— Я — Перси Д'Арси! — объявил он. — Тот самый Перси Д'Арси! — Он посмотрел на меня так, как будто предполагал, что это должно что-то значить.

— С чем тебя и поздравляю, — великодушно сказал я. — Не всякий может выдержать такое имя, но тебе оно подходит. Ну, что ты хочешь, Перси? У меня тут важная выпивка и много размышлений.

— Но... Я — Перси Д'Арси! На самом деле. Вы должны были видеть меня в глянцевых журналах и на новых шоу. Разве не чудо, что я здесь и украшаю это место своим присутствием!

— Ты ведь не знаменитость, а? — осторожно спросил я. — Просто я должен тебя предупредить, что у Сьюзи есть привычка отстреливать знаменитостей, из общих соображений. Она говорит, что они слишком шумные.

Перси с презрительной гримасой выгнул губу, превратив это в настоящее представление.

— Нет, вы только подумайте! Знаменитость? Я? Я... личность! Знаменитая только за то, что является мной! Я не какой-нибудь там актер или певец, я вообще ничего не делаю. Я — украшение! Я самый стильный человек в городе, прожигатель жизни и трутень, и горжусь этим. Я добавляю очарование и романтический ореол любому месту только потому, что нахожусь в нем!

— Перси, ты становишься слишком шумным, — предостерегающе сказал я. — Чем ты занимаешься, в точности?

— Я? Я богат, дорогой друг, и не должен чем-либо заниматься! Я сделал из себя настоящее живое произведение искусства. Достаточно того, что я существую и люди обожают меня.

Сьюзи негромко прорычала. Мы оба посмотрели на нее с беспокойством.

— Твое существование как произведения искусства может оборваться в любое мгновение, — сказал я. — Если ты не перестанешь гордиться собой и не объяснишь, что тебе от меня надо.

Перси Д'Арси надул губы с видом оскорбленного достоинства и подтащил стул, чтобы сесть напротив меня. Однако сначала он отполировал сиденье шелковым носовым платком с монограммой, и только потом уселся. Бросив на Сьюзи неуверенный взгляд, он сосредоточился на мне. Я не винил его. На Сьюзи лучше не смотреть, когда она сидит над второй бутылкой.

— Я нуждаюсь в ваших услугах, мистер Тейлор, — сухо сказал Перси, как будто такая откровенность была ниже его. — Мне сказали, что вы находите вещи. Тайны, скрытую правду и все такое.

— Да, именно такие вещи обычно ищут, — согласился я. — И что ты хочешь, чтобы я нашел, Перси?

— Нечто не такое простое. — Он оглядел бар, осмотрев все, за исключением меня. Наконец он собрал все свое мужество, повернулся ко мне, глубоко вздохнул и очертя голову бросился в омут. Это было удивительное зрелище; многие заплатили бы хорошие деньги, чтобы увидеть его в театре. Перси уставился на меня тем, что, по его мнению, было командным взглядом, и конфиденциально наклонился вперед.

— Обычно я живу очень просто, мне так нравится. Я появляюсь в правильных местах и участвую в правильных вечеринках, вместе с друзьями и такими же, как я, ослепляю всех моими последними модными новинками и поражаю остротами, и, таким образом, гарантирую, что все правильные газеты напишут об этом событии. Я делаю так потому, что люблю вечеринки, люблю устраивать представления и освещать этот старый унылый мир своим присутствием. Таких как я довольно много; мы знаем друг друга с тех пор, как мы так высоко поднялись, вы знаете как это бывает... В Темной Стороне нет клуба, который регулярно не извлекает выгоду из нашего присутствия... Но сейчас все изменилось, мистер Тейлор! И это неправильно! Как я могу соревноваться за мое мгновение в свете прожектора, когда все мои друзья лгут? Обманывают!

— Каким образом они обманывают? — спросил я, -настоящему озадаченный.

Перси наклонился очень близко ко мне и хрипло зашептал:

— Они остаются молодыми и красивыми, а я нет. Я старею, а они нет. Посмотрите на меня: у меня есть морщина!

На самом деле я ничего не заметил, но решил поверить ему на слово.

— И как долго это продолжается? — сказал я.

— Месяцы! Уже почти год. И я кое-что подозреваю... Смотрите, я знаю этих людей. Всю жизнь. Я знаю их лица, как свое, вплоть до малейших деталей. Я всегда могу сказать, когда кто-нибудь из них занялся своим лицом, что-то убрал вокруг глаз или под подбородком... но это совсем другое. Они выглядят моложе, как будто их не коснулось время или стрессы нашего особого стиля жизни.

Все началось прошлой осенью, когда кто-то из них начал покровительствовать новому фитнесс-клубу, салону «Вы с гарантией станете новым». Очень дорогой, очень элитный. Теперь все мои друзья ходят туда, и каждый раз, когда они появляются на публике, они выглядят совершенно невероятно, как в расцвете молодости и красоты. Нет ни малейшей черточки, которая не была бы совершенна, и не имеет значения, насколько развратна жизнь, которую они ведут. Мистер Тейлор, я имею в виду, что люди вроде нас, мы... ведем очень бурную жизнь. Мы испытываем... все. Этого от нас и ждут, чтобы все остальные могли вести дикую жизнь опосредованно, через нас. Пьянство, наркотики, дебоши каждую ночь, а по субботам дважды. На самом деле все это слегка утомляет. Но, в любом случае, в результате мы все — пациенты очень респектабельных клиник для лечения тех болезней, которые называются социальными; врачи помогают оправиться от удовольствий, которые получаешь из бутылок, порошков и шприцов. Мы все нуждаемся в этой маленькой помощи, чтобы быть все время прекрасными. Совсем маленькой, чтобы помочь нам нести службу на следующей вечеринке. Нам всем нужно постоянно убирать вредные последствия.

И сейчас все это прекратилось. Им не нужно никаких клиник, только этот Салон. И они выглядят так, как будто им нет и двадцати! Это не честно!

— Хорошо, — резонно сказал я. — Но если этот Салон действительно так хорош, почему бы тебе тоже не ходить туда?

— Потому что они не хотят меня! — Перси обмяк на своем стуле, и внезапно стал выглядеть лет на десять старше, как будто все это время поддерживал свой гламурный вид только благодаря крайнему усилию воли. — Я предложил им назвать любую цену. Двойную, даже тройную от их обычной. Я просил и умолял, мистер Тейлор. И они... выгнали меня, как будто я никто. Меня! Перси Д'Арси! А сейчас мои друзья даже не хотят общаться со мной. Они говорят, что я... не подхожу им.

Пожалуйста, мистер Тейлор, мне надо найти, что происходит. Найти, почему Салон не хочет, чтобы я в него ходил. Найти, что происходит за закрытыми дверями... и если они обманывают, заставить их закрыться, навсегда! Я не собираюсь больше оставаться снаружи.

— Обычно я такими делами не занимаюсь, — сказал я.

— Я заплачу вам полмиллиона фунтов.

— Да, тут есть что-то, что надо расследовать. Оставь это на меня, Перси.

Он резко встал, и опять натянул на себя чувство собственного достоинства.