Раздалось шипение, из люка дохнуло теплым воздухом, а вокс Кальпурнии ожил и затрещал.

– Кто идет?! Отряд у люка, немедленно назовитесь, иначе применим оружие!

Шира узнала вокс-оператора, рядом с которой она стояла во время причаливания. Голос у женщины был встревоженный, но не скованный напряжением боя.

– Это Шира Кальпурния, – резко ответила арбитр, – поднимаюсь на борт с подкреплениями. Доложите о ситуации с побегом.

Наступило молчание, и Шира уже опасалась худшего, когда люк скользнул вверх... но вместо преступной толпы, готовой отомстить ей за поражение, в проходе возник одинокий арбитратор, быстро надевающий шлем. Удивление на лице, впрочем, он скрыть не успел.

– Э-э, добро пожаловать на борт, дамуазель, эдил-майоре, – он моргнул, уставился на стену щитов, заметил дула дробовиков, услышал щелчки взводимых пистолетов и жужжание дубинок. – Что-то случилось?

В дромоне Лоджена было тихо, ангар и Большая магистраль всё ещё пустовали, обезлюдевшие после ложного приказа о запрете доступа. Кого-нибудь, наверное, уже направили в кабинет управляющего доками, чтобы выяснить, кто отдал распоряжение. Оракси не завидовал человеку, который окажется виновным: Бруинанн, может, и позволял себе небрежность, но Реде отличалась жесткостью, а Кальпурния была холодна, как железо в ледяном космосе. По слухам, она даже не выступала в свою защиту, когда её привлекли по делу о бунте Фраксов – хотела показать, что никто не должен считать себя превыше закона. Ведущий арбитр не знал, пугаться ли такого образа мыслей или восхищаться им. Судя по репутации Кальпурнии, она могла бы проявить милосердие, если бы только Сам Император призвал её к Трону и лично отдал приказ, да и то ей бы это не очень понравилось.

– Сэр? Ведущий арбитр? – погруженный в раздумья Оракси вздрогнул, когда нервный мужчина, встретивший их на магистрали, жестом пригласил его пересечь ангар по направлению к рампе. Скрытым движением кисти арбитр скомандовал отделению разделиться и рассредоточиться. Двое сообщили, что заняли позиции у рампы, двое других последовали за ним к дромону. Оставайся начеку, напомнил себе Оракси. Противника в первом ангаре они всё-таки выкурили и избили до потери сознания, но у него, разумеется, остались дружки, ускользнувшие из боя. Работа здесь ещё не за...

Ого. Что ж, может, и закончена.

Оракси был очень хорошим арбитратором и сумел удержаться от ругательства, прыгнувшего на язык, но, яйца Долана, что здесь произошло?! Пробравшись через небольшой филиал скотобойни в шлюзе дромона, ведущий арбитр двинулся дальше по следам крови, с дробовиком наперевес. Сзади его прикрывал один из арбитраторов.

– Это было – ох, я не могу описать – чудовищное зрелище, клянусь Золотым Троном! – послышался голос человека, с криками выбежавшего им навстречу у дока, дерганого парня в испачканной одежде успокоителя. – Он сошел с ума, совсем озверел! Что могло довести этого несчастного, богобоязненного человека до такого состояния?

– Тихо, – приказал Оракси, внимательно глядя вперед. Это был нестандартный дромон; ведущий арбитр никогда не видел кораблей с таким внутренним устройством. Вместо разделенных на три уровня палуб-коридоров здесь имелось единое большое помещение с высоким потолком, на котором висели роскошные портьеры – их можно было опускать, создавая импровизированные комнаты.

Поднявшись по рампе, Оракси ощутил какой-то аромат и услышал играющую где-то музыку. Впереди виднелись стеллажи с книгами и инфоковчегами, а также столик с ежедневником и считывающим устройством, закрепленными там для работы в полете. Да уж, с легкой горечью подумал он, это дромон посланника, а не рабочая лошадка. Ну, зато несложно будет обнаружить, не скрывается ли здесь кто-то.

– Ведущий арбитр? – воксировал арбитратор Лианш.

– Оставайся наготове. Направь сюда Шанисада и оставь Смея на рампе, чтобы вызвал ещё одно отделение и дожидался их. Мы закрываем люк и начинаем прочесывание по шаблону «три-и-один». По моей...

– Ведущий арбитр!

Оракси удержался от резкости, так как голос Лианша звучал по-настоящему взволнованно. Всё так же прижимая дробовик к плечу, он вернулся к телам, покрытым слоем свертывающейся крови.

– В чем дело, арбитратор? Нашел живого?

– Никак нет, сэр. Нашел это!

Лианш показывал на вещицу, которую пропустил Оракси. Ведущий арбитр нагнулся, чтобы рассмотреть её получше, и тут же выпрямился, чтобы не свалиться от изумления. Теперь ему уже осознанно захотелось выругаться, но вместо бранного слова получился лишь слабый, неразборчивый хрип. Два арбитра смотрели на мертвого посланника, на бархатный чехольчик, выпавший у него из рукава, и на инквизиторскую розетту, лежащую на палубе. Какой-то отстраненной частью разума Оракси осознал, что успокоитель всё ещё стоит на рампе, поглядывает на них и ухмыляется.

– Да это же просто ужасно, – произнес Антовин Дешен.

Глава одиннадцатая

Шира Кальпурния, Лазка Реде, Джоэг Бруинанн и Оровен, который постоянно отхлебывал воду из охлажденной фляжки, сидели вокруг стола детектива и молча смотрели на лежавшую между ними инквизиторскую розетту. Священник при этом не мог избавиться от ощущения, что одежда ему слишком тесна, хотя в Инкарцерии тот же самый наряд сидел на нем идеально. Кроме того, Оровену мерещились чьи-то крики и плач из соседнего кабинета, хотя толстые стены участка не пропустили бы подобных звуков.

– Я не понимаю, чем он тут занимался, если не расследованием убийства, – произнес эдил-майоре. Бруинанн повторял эту фразу в разных вариантах уже целый час, с самого начала мрачного, то и дело прерывавшегося совещания.

– Он не мог прибыть для расследования, потому что появился здесь за сутки до убийства Отранто, – примерно так Реде отвечала каждый раз, когда Джоэг поднимал эту тему. Ни он, ни она не отрывали глаз от замысловатой маленькой вещицы на столе.

Кальпурния чувствовала себя примерно так же, как и эти двое. Вернувшись в крепость-участок, она попыталась разобраться, сколько времени уже провела в Бастионе Псайкана, и когда в последний раз спала. Здесь непросто было следить за временем: смены имели какую-то странную продолжительность, а уровень освещения никогда не менялся – для обитателей Башни, ради которых она существовала, это не имело значения.

– Чего я не понимаю, – сказала Шира, – так это почему он не открылся нам. Невозможно представить, что ему не было известно об убийстве. Сомнительно, что он пребывал в неведении о последующих событиях. И мы знаем, что ему удалось всего за несколько дней развернуть чертовски отличную сеть осведомителей.

– С этим помогла инквизиторская розетта, мэм, – Лазка перешла на оборонительный тон, почувствовав, что критикуют её систему информаторов. Усилия детектива по вскрытию сети убитого «посланника» Лоджена принесли некоторые плоды: арбитры узнали о флотских «кротах», которые очистили ангар от рабочих и манипулировали освещением. Более хитроумные агенты, впрочем, залегли на глубокое дно, и сами Арбитрес застопорились, столкнувшись с вопросом полномочий. Если человек, выдававший себя за межсекторного посланника Астропатики, делал всё это под эгидой Инквизиции, имелось ли вообще у них право выявлять его шпионов?