— Переезжай к нам, — предложил Юко. — Если тебя не смущает жить с двумя вечно занятыми свиньями. Мы не будем обращаться с тобой, как с трудным ребенком.

— Ага, так вы хотите сделать меня вашей горничной и заставить прибрать ваш свинарник, — вытирая слезы, захохотала Нина. — Хитро!

Куд с Юко сделали вид, что их раскусили, и с хохотом побежали прочь, когда девушка полезла раздавать тумаки, как в детстве. Они бегали по освещенной аллее, махая руками и заворачивая вихри падающего снега, и крики, смех и зов тонули в вышине неба, усеянного звездами. Маленький город, спрятавшийся в горах, засыпал под снежным покрывалом, и лишь трое не-людей, оставив все заботы и мир за пределами этих гор, позволили себе вернуться в детство.

Они приехали на восток, в Новую Юсту, шесть лет назад. Нину, которая еще ходила в повязке, сразу забрали Джонатан и Ивэй: девочке предстояло пройти курс адаптации. Мальчишкам же дали время прийти в себя, справиться со стрессом, выбрать наставника и найти работу. Куд, выбравший генную инженерию, и Юко, отдавший предпочтение разработкам искусственного интеллекта, неделю жили в общежитии для сирот и так всех достали, что их быстро переселили в отдельную квартиру на две комнаты, в которой должен был жить Эммет. Общая тайна, ответственность за нее и надежды сблизили мальчишек, превратив в самых лучших друзей, которые порой засыпали на одной кровати и разговаривали шепотом до утра. И в самых ненавистных врагов, которые избивали друг друга до крови и срывали голоса, проклиная и обвиняя во всем, что случилось.

Спустя месяц Ивэй потребовала, чтобы они сходили к Нине, которая извелась от беспокойства и желания увидеть их собственными глазами, Куд молча повел Юко в магазин оптики и долго рассматривал витрины, гадая, какой цвет выберет карлик. Они не говорили друг другу ни слова, не вспоминали Юго, но понимали: как только увидятся с Ниной, придется вспомнить. И придется лгать столько, сколько они никогда не лгали. И про Юго, и про Эммета — последний уехал на север якобы с Юго. Сбежал. Юко делал вид, что так и должно быть, хотя в действительности жутко обиделся. Когда Эммет прислал первое письмо, он разорвал его и выбросил. Второе просто выбросил. Третье прочел и несколько дней ходил расстроенным. В итоге Куд увидел его сидящим на полу перед компьютером с письмом в руках и ревущим, не стесняясь никого и ничего. С экрана на брастру смотрел Юго и улыбался механической улыбкой. С того дня Юко перестал обижаться на отца и нашел свою мечту: возродить брастру, пусть даже теперь он будет лишь набором кодов и алгоритмов. И с тех пор Юго был. Якобы звонил по компьютеру с севера. Сначала мальчишки списывали его странное, по мнению Нины, поведение на стресс, качество связи — что угодно. И Нина верила. Потом Юко, всерьез занявшийся программой, начал расширять ее. Эмоции, привычки, мелкие жесты, присущие Юго...

К двадцатилетию близнецов Юко закончил писать версию, которая запустилась лишь раз. С тех прошло столько времени, а он все не мог найти ошибку. Он до сих пор ничего не исправил. Но позволяет себе сидеть на детской площадке, крутиться на карусельке... А Юго ждет. Юко, спрыгнув, со злостью свалил снеговика из тающего снега и грязи и тут же принялся строить нового: Нинины дети такое обязательно заметят. Тем более на своей площадке.

— Почему Юго не звонит? — спросила девушка, останавливая качель. — Я скучаю. А ты, Юко?

— Давай не об этом, — Куд возник за спиной и положил руки на плечи. — Смотри.

И Нина, открыв глаза, которые все еще любила держать закрытыми, увидела хмурого карлика, похожего на пухлого ребенка, который медленно, явно о чем-то задумавшись, строил кривого снеговика. Она вздохнула и, подойдя к Юко, присела рядом, заставив посмотреть на себя.

— А знаешь, я приму твое предложение. Завтра соберу вещи после работы, поможете перенести? Куд, тебе можно поднимать тяжести?

— С этими руками, — Куд горделиво вытянул протезы, — можно! Я даже этого толстяка поднимал!

Юко, от которого Нина ждала ворчания по поводу прозвища, почему-то промолчал. Куд, опустив руки, покачал головой и тихо пообещал, что они помогут Нине. А потом предложил по домам. Детство, вернувшееся в эту ночь, исчезло, а проблемы и груз плечах остался. Снег больше не падал. Город, затерянный в горах, спал.

На следующий день Ивэй отправила Куда домой сразу после обеда, сказав, что доделает всю его работу. Юко тоже отпросился раньше, чтобы успеть хоть немного помочь разобрать квартиру. Пораньше решила прийти и Нина.

— Мама с папой сказали, что привезут мои вещи позже на машине. Меня отправили помогать тебе... — она, зайдя в комнату Куда, огляделась. — Избавляться от книжек?.. Кстати, в чьей комнате я буду жить?

— В чьей хочешь. У Юко места побольше... — Куд зашипел, когда друг больно наступил на ногу, и прикусил язык, осознав, что сглупил. В комнате Юко, как же. Там же этот чертов компьютер с программой. — Но я хотел бы, чтобы со мной. Юко, ты не против?

Тот выдал самую доброжелательную улыбку из всех своих улыбок, но с ноги не слез.

— Я могу даже освободить у себя место под твою макулатуру, если надо. Чтобы Нине не было тесно.

— Ну... — Нина, до последнего колебавшаяся с выбором соседа по комнате, решила уступить парням: — Тогда буду тут. Вас двоих селить в одной комнате нельзя, иначе вы поубиваете друг друга... Юко, я буду к тебе заходить.

— Конечно, — вновь улыбнулся тот, и Куд, бросив на него взгляд, подумал, что в тот момент друг уже придумывал пароль на компьютер. — Раз решили, пойдемте освобождать место. А то приедут Ивэй с Джо вечером и завалят нам коридор.

И они принялись перебирать завалы. Нина быстро организовала таз с водой и тряпку, чтобы стирать пыль, а Куд начал возводить стопки того, что нужно отнести в Юсту, в библиотеку, в комнату Юко. Сам Юко перетаскивал книги к себе и запихивал за дверь. Нина вытянула с полки тетрадь и начала листать, улыбаясь.

— Ты еще ведешь дневники?

Куд вырвал находку из ее рук и, густо покраснев, рявкнул:

— Нет! Это был первый и последний. Я в нем писать учился... — и начал крутить головой в поисках дневника, который успел отобрать Юко.

— Вижу, — буркнул карлик, прячась за стопкой книг на выброс. — Почерк — хуже не придумаешь. Почему ты писал про то, что было до переезда сюда? Причем и оформлял, как дневник.

— Переписывал печатный, вот почему. И вообще, верни на место!

— Что я там увижу нового?

Куд закатил глаза, и к нему подползла Нина, совсем как в детстве наваливаясь сзади.

— А почему не ведешь больше? Это же интересно. Потом можно перечитывать и вспоминать все хорошее, что было.

— Не хочу, — отрезал Куд и, напоровшись на взгляд подруги, смягчился: — По крайней мере, сейчас.

Нина довольно заулыбалась, отобрала у Юко дневник и положила на полку, куда они все складывали очень важное. Куд вдруг поймал себя на мысли, что хочет вновь завести дневник. На этот раз — дневник памяти. Даже решил, что напишет про время, когда жил в психушке и у тети Тильды. Тогда Юко прочтет и месяц не будет трогать его вещи. Вообще к нему подходить не будет.

Поздно вечером приехали Ивэй и Джонатан. Не-люди уже успели разобрать комнату, навести порядок во всей квартире и устать так, что сил разгребать вещи Нины не осталось. Ивэй первым делом проверила кухню, которую они закончили отмывать несколькими минутами ранее, — самое грязное место в этом доме. Куд, глядя на наставницу в обычной одежде, в домашней обстановке, вспоминал мать и Тильду. Ивэй стала похожей на них обеих. Хлопотная и теплая, как тетушка, и пухлая, как мать. Она, обретшая нормальную жизнь, которой была лишена так долго, к сорока шести годам располнела и превратилась в обычную домохозяйку. Пока не надевала халат, очки и неизменные шпильки, от которых у нее к концу дня отекали ноги. Куду больше нравился ее "домашний" облик, но его он видел крайне редко.

— Юго так и не звонил? — спросила Ивэй у Юко, и тот помрачнел. Она похлопала его по плечу, подбадривая: — Позвонит. Все будет нормально.