— Я знаю. Это на нее очень похоже...

Больше он не сказал ничего. Пятая тоже молчала.

Эмма-02 появилась нескоро. Подозрительно спокойная, чем-то даже расстроенная, она молча подхватила Оза под руку и, едва ли не взвалив его на себя, начала протискиваться по коридору в сторону ремонтной. Первая тихо попросила Пятую ни о чем не спрашивать. Дроиды выглядели как никогда странно, и Озу стало неуютно в их компании. Оз впервые увидел в Эммах машины.

Они оставили его в ремонтной одного — даже Первая, казалось, отключилась. Оз, держась за стену, стоял, вытянув вперед больную ногу, и ничего не понимал. Но не мог оторвать взгляда от горящих глаз Эммы-03, голову которой закрепили прямо на уровне его лица. Парень открыл рот и качнулся было вперед, но остался на месте, почувствовав, как ноги приросли к полу. Третья спросила, как его зовут.

— Оз, — он натянуто улыбнулся, а из глаз покатились слезы. Дышать стало очень тяжело, внутри что-то скрутилось в тугой узел. — Как волшебник Изумрудного Города, — просипел он шепотом. В голове крутилась только одна мысль: это же она, Третья, предложила тогда так его назвать! Это же с ее подачи Смотритель перестал называть его Третьим!..

— А я Ивэй. Робот попросил меня не говорить тебе, но я не знаю, почему. Так что скажу. Ивэй Феррет. Приятно познакомиться.

Оз, услышав ее голос, но не разобрав ни слова, подался вперед, чтобы дойти до стула напротив Третьей до того, как упадет — ноги подкашивались. Узел внутри заставлял сгибаться все тело. Эмма говорила что-то еще, но Оз, как только добрался до стула, положил ладонь на ее лицо, заставив замолчать. И, пытаясь обуздать всхлипы, как можно более искренне улыбнулся:

— Спасибо тебе, Третья. Я жив, — и разрыдался, опустив голову. Скупо, глуша всхлипы и постоянно смаргивая слезы — пытался успокоиться и убедить себя, что все нормально. К тому же не следует реветь как ребенок. Ему скоро семнадцать, в конце концов.

Как только Оз успокоился и его перестало колотить, Эмма окликнула парня по имени, и такой голос, такая интонация показались Озу ужасно непривычными. Словно она окликнула кого-то другого.

— Третья?

— Я Ивэй. Хотя робот меня так же называл.

Оз, поджав губы, повторил. Ивэй, казалось, осталась довольна. Они проговорили долго, но почти бездушно, словно были друг другу чужими. Третья-Ивэй несколько раз заметила, что Оз на кого-то сильно похож, но ни разу не смогла назвать имя. Ее воспоминания были обрывочными, состоящими из каких-то кусочков прошлой жизни, но она этого будто не замечала. Оз не сразу, но понял, что Ивэй — это тот самый человек, имени которого ему не назвали. А "робот", попросивший проснувшуюся Ивэй не называться, Вторая. А потом Третья замолчала, и что-то внутри нее начало трещать. Оз испугался.

— Я тоже теперь робот? — внезапно спросила Ивэй. Оз кивнул. — Значит, эксперимент удался... Но кто ты такой? Я помню. Но не тебя. Или тебя?.. Какой сейчас год?

Она начала задавать десятки вопросов друг за другом. Глаза мигали, а что-то в ее голове безостановочно трещало. Запахло паленым пластиком. Оз схватил ее голову и, приблизившись, позвал по имени. А Ивэй продолжала что-то говорить, и голос, и так искаженный, совсем перестал быть похожим на голос. В ремонтную ворвались другие Эммы — даже Первая спустилась с потолка щупальцами-манипуляторами и принялась торопливо копаться в корпусе дымящегося дроида-уборщика, к которому была подключена Третья-Ивэй. Вторая подхватила Оза, не давая ему вскочить со стула и повредить ногу. Пятая осталась в проходе — в тесной ремонтной для нее не было места.

— Какой сейчас год? — повторила Ивэй, как только Первая что-то сделала, и треск с дымом прекратились. — Скажи, Оз, сколько лет я спала?

Оз, сглотнув, назвал дату и тут же добавил, что Ивэй пропустила сто двадцать четыре года жизни. Ведь, по словам Пятой, Смотритель проводил тот самый эксперимент именно тогда. Сто двадцать четыре года назад. Тут, в Юсте.

— А тот, на кого я похож — Смотритель. Его зовут Смотритель.

— Странное имя. Я его не помню... Оз. Я рада, что ты жив... Несносный ребенок, не падай духом, ладно?..

Оз затаил дыхание: последнее сказала не Ивэй, а Третья. И он хотел было что-то ответить, но послышался щелчок, и манипуляторы Первой рывком поднялись над головой парня, а из дроида-уборщика вырвался маленький язычок пламени. Глаза Третьей-Ивэй, на мгновение ставшие максимально яркими, погасли. 

* * *

Тот день и Оз, и Эммы предпочитали не вспоминать. Парень понял, что изначально не нужно было пытаться включить Третью — он узнал то, что Смотритель так тщательно от него скрывал, что тогда не рассказала Пятая. Заветное имя. Ивэй. Наставник и учитель Смотрителя. Женщина, которую он, пусть даже случайно, убил своими руками. В том разговоре с ней Оз понял, что старик знал об ошибке в системе Эмм, но не признал ее, считая, что ошибаться не может. И это стоило Ивэй жизни. Оз открыл для себя другого Смотрителя — жестокого и надменного, не признающего ничье мнение, кроме своего. Но ведь Озу он дал шанс?.. Парень решил не думать об этом. Правы были Эммы и Смотритель — ему такое знать не нужно. Теперь парня одолевало чувство, будто он подсмотрел что-то, ему явно не предназначенное. Будто всковырнул чью-то душу, которую так тщательно прятали.

Первая зареклась проводить диагностики в отсутствие дроидов в трейлере. Эмма-02 и Эмма-05 прекратили совершать вылазки, хоть и обнаружили еще два входа в бункер — на три часа и полдень. Дроиды не смогли их разблокировать. Эмма-01 к началу мая выбралась из-под навеса и объявила, что в теперь может двигаться дальше. Она опасалась, что Оз бодро погонит ее кататься по Юсте, но парень, до этого несколько дней сидевший, как в воду опущенный, попросил совсем о другом:

— Давай вернемся, а? Ноет. Вот тут, — и ткнул пальцем себе в грудь.

— Смотритель?

— Очень надеюсь, что нет. Хватит с меня.

Эма-01 рванула обратно так быстро, как только могла — Оз уже доказал, что его чутье не ошибается. Но Первая, как и Вторая с Пятой, искренне желали, чтобы на этот раз парень ошибся. Он сам об этом едва не молился и не находил себе места. Ощущение того, что со Смотрителем случилась беда, настигло его врасплох — просто в одном из снов старик зачем-то с ним прощался. А потом Озу стало так же больно, как и тогда, когда он видел погасшие глаза Третьей. Он вдруг понял, как сильно скучает по дому. Как сильно хочет вернуться. Как устал от этого путешествия, от этой цели, жесткой кровати, тяжелого скафандра, невкусной еды...

В радиус действия сигнала они вошли в последний день мая — весенняя дорога была просто ужасной, а из-за таяния снегов трейлеру пришлось еще сделать приличный крюк, чтобы объехать разлившуюся реку. Сильно разлившуюся огромную реку. Стабильной связи добились только пятого июня — на следующий день после семнадцатилетия Оза, которое парень решил не праздновать. Как только в Городе приняли звонок, Оз, выгнав из комнаты Эмм, уткнулся лицом в панель и почти прокричал:

— Смотритель?! — но увидел вместо лица старика бесстрастное лицо Четвертой. Какого-то черта в обшивке. Сердце пропустило удар, а голова поплыла.

Чутье Оза сработало и на этот раз, но, на счастье парня, совсем не так, как он предполагал. Смотритель был жив и даже относительно бодр, несмотря на то, что Оз застал его лежащим в кровати и подозрительно бледным. Но старик был жив, и это было главным. Даже расплакался, увидев лицо подопечного, и отметил, что Оз вырос. Парень почувствовал: ему стало чуть легче дышать.

— С прошедшим, — улыбнулся Смотритель. — Ты опоздал совсем чуть-чуть.

— Да черт с ним, с днем рождения! Вы даже не представляете, как я рад вас видеть, — честно выдал парень, улыбаясь во весь рот и ощущая, как у него подкашивается нога, на которую он вскочил. — Как вы?

— Сойдет. Но бывало и лучше. Не пропадай так больше, Мелкий.

— Я не мелкий, — буркнул Оз. — И не пропаду... Больше не пропаду, — честно пообещал он.