*** Джастин

Джастин вышел из такси за несколько кварталов до клуба. Ему очень хотелось пройти по ночным улицам Лондона пешком, кто знает, когда ему доведется побывать здесь еще раз. Он знал своего деда, хоть и жил далеко от него – мама постоянно роняла всякие фразы, которые сформировали у Джастина понимание – что если дед решил сделать его наследником своего дела, как бы он ни сопротивлялся, какие бы он аргументы не приводил, все было бесполезно. Проще было смириться и подчиниться.

Подчиниться? Пусть в работе, да, но в последнем их разговоре дед объявил, что собирается женить его на дочери одного из своих деловых партнеров. Он, с несвойственным ему красноречием, расхваливал совершенно неизвестную Джастину девушку. Какая девушка?!

Дед не понимал. Джастин не то чтобы делал секрет по поводу того, кем он был, нет. Просто жили они врозь и очень далеко друг от друга. Этот вопрос никогда не вставал во время редких семейных встреч. А теперь вот – женитьба. Дед уже просчитал на десятки лет вперед всю его жизнь.

И безусловно, в первую очередь – какую прибыль принесет его фирме женитьба внука. Когда Джастин попытался возразить, дед в очень доходчивой форме объяснил ему, что совершенно не собирается ссориться с партнером, уход которого из их дела практически разорит фирму. И что если Джастин не законченный эгоист и имеет хотя бы зачатки совести, он никогда не сможет так подвести свою фирму.

Джастин даже остановился около какого–то фонаря. Вцепившись в него руками, он приложился к холодному металлу лбом.

Не думать. Надо перестать об этом думать. Он приедет и познакомится с этой уродиной – вряд ли девушка, жениха которой волокут под венец таким вот образом, хоть сколько–нибудь хороша. Джастин даже не хотел оценивать ее интеллектуальные способности. Не важно. Он приедет, познакомится, а потом уже будет решать, как поступить и что предпринять.

Металл фонаря немного остудил горестные мысли.

Джастин развернулся, опираясь о него спиной и затылком, и понял, что он перед входом в свой любимый "Ультрамарин" – клуб, в который он ходил уже много лет, где его все хорошо знали, где он мог чувствовать себя лучше, чем дома.

Ему показалось, что какой–то парень, заходя в двери клуба, как-то странно обернулся и, приподняв бровь, посмотрел на него. Джастин моргнул, освобождаясь от последних нерадостных мыслей, думая, что сможет лучше разглядеть незнакомца. Но около двери уже никого не было.

Наверное, все-таки показалось.

Джастин оттолкнулся от фонаря и решительный шагом направился в мир громкой музыки, разноцветных прожекторов и бесконечного секса. Уж сегодняшней ночью он точно не будет думать больше ни о чем, кроме своего удовольствия.

Кивнув знакомому охраннику на входе, он первым делом устремился к барной стойке – надо было выпить и раздобыть косячок – ночь веселья начинается...

*** Брайан

Брайан сидел в баре, потягивая виски и всматриваясь в танцующую толпу. Он любил этот момент, момент предвкушения, когда еще в поиске того, кто принесет удовольствие, но совершенно не сомневаясь, что любое мужское тело будет только радо осчастливить его. Вот и сейчас он ощущал на себе жадные и похотливые взгляды. Ему нравилось это внимание, эти молчаливые просьбы: "Выбери меня!" Но он не торопился, растягивая свою игру.

Жизненная философия Брайана Кинни в сексуальном плане с некоторых пор сводилась к очень простому правилу: "Трахайся пока стоит и не заморачивайся ни на какие отношения!" У него никогда не было постоянного партнера, что его вполне устраивало. Да он и не стремился его заводить. Зачем? Ведь вокруг столько аппетитных задниц, просто ждущих его члена. Так было проще: ни переживаний, ни разочарования, ни обязательств, ни боли... Ближе он никого не подпускал, его сердце было наглухо закрыто. Но никто и не пытался, а кто все же решался попробовать добраться до него, натыкался на железобетонную стену, которую не мог пробить. Со временем Брайан обзавелся маской ублюдка, мудака, козла, циника и так далее по списку, чтобы не тратить время на объяснения. Именно таким он и появлялся в клубах.

Брайан заказал еще виски. Приятное тепло растекалось по венам, будоража. Вот теперь он был готов.

Кинни нашел первую жертву и хотел, было, двинуться на танцпол, как его грубо пихнули.

– Блядь! Смотри куда прешь, а то... – начал он, но осекся, встретившись со взглядом голубых глаз, подернутых наркотической поволокой, в которых плескались похоть и неприкрытое желание. Да нет, у мальчишки просто на лбу было написано: "Дам всем!"

Быстро пройдясь оценивающим взглядом по ладной фигурке парня, Брайан улыбнулся и принял стойку. Этот лакомый кусочек станет первым в его списке.

***Джастин

Проглотив, не чувствуя ни вкуса, ни крепости первую порцию виски, Джастин попросил повторить. Особым знаком попросил у бармена косячок. После еще двух порций виски, которым удалось спугнуть мучающие его мысли, Джастин пошел перекурить. Кажется, жизнь приобретала нужные оттенки и, входя в клуб после перекура, он уже смотрел на скачущую толпу совсем другими глазами.

Одна беда – вся эта толпа виделась ему совершенно сплошной и обезличенной. Он никак не мог выделить в ней ни одного лица. Все они сливались в непонятную движущуюся массу, которая перетекала в разные стороны весьма забавно.

Джастин хихикнул – он представил, как эта масса поглотит его, стоит только протянуть в нее руку, захватит и втянет, качая на своих волнах, изменяющихся в такт орущей музыки.

Он сделал шаг, другой и дотронулся до ее края...

Ощущения оказались отпадные – это было именно то, что ему требовалось именно в этот момент. Толпа приняла его, подхватила и бросила куда–то внутрь себя. Он чувствовал со всех сторон руки, ноги, губы и языки, дотрагивающиеся и хватающие его как щупальца огромного осьминога.

Что? Что это прокричал ему этот брюнет? О! Брюнет?!

Джастин понял, что толпа выкинула ему добычу. Он смог различить лицо. Джастин попробовал сосредоточиться, рассматривая свою первую жертву за сегодняшний вечер.

Вцепившись в него руками, он ластящимся движением прижался к мужчине и громким шепотом, пытаясь перекричать музыку выдохнул ему в ухо:

– Хочешь меня?

*** Брайан

Когда парень выдохнул вопрос, Брайан ухмыльнулся. Он не ошибся. Тот, и правда, готов был отдаться любому.