- Да ладно, я ожидал подобного, - вздохнул блондин, отводя в сторону глаза. – Итте...

- Извини. Мне нужно быть нежнее? – уже не улыбаясь, спросил Учиха.

- Не помешало бы, - согласился Наруто, все также, не смотря брюнету в глаза, пока тот обрабатывал костяшки пальцев.

Несколько следующих минут прошли в молчании, пока Саске обрабатывал царапины на спине, в появлении которых виноват он сам. Когда были обработаны все пострадавшие участки тела, парни поменялись местами и теперь, замерев на стиральной машине, сидел уже недовольный брюнет, который не отрывал пристального взгляда от полуобнаженного тела, стоявшего почти вплотную к его собственному и по прежнему действовало на него и определенные участки тела. Дыхание Учихи стало прерывистым и сиплым, а в штанах стало заметно теснее и отнюдь не комфортнее. Да, Солнышко по прежнему заставлял его сердце учащенно биться, ускоряя пульс и пробуждая желание, томление по вожделенному, но не доступному сейчас телу любимого. Саске плотно сжимал губы, но не проронил ни единого стона или слова боли, только кривился, когда блондин обрабатывал царапины на бледном лице. Брюнет молча вытерпел все неприятную процедуру, изредка задерживая дыхание и сжимая кулаки.

- Ну вот, все ссадины обработаны. Кажется, - солнечно улыбнулся Наруто, выбрасывая использованную вату.

- Спасибо, и... Прости меня, ещё раз, я действительно не хотел... – начал было говорить Учиха, но был остановлен рукой, накрывшей его губы.

- Не надо, я понял. Давай просто выбросим это из головы.

- Хорошо, как скажешь. Выпить хочешь? – предложил хозяин квартиры, приподнимая левую бровь в вопросительном жесте.

- Можно, виски то осталось.

- Пошли на кухню, там посидим.

Показав гостю кухню, Учиха отправился в комнату с разбитым столом, чтобы взять бутылку. К сожалению и стол, и бутылка, и бокалы разбились, оставив лишь осколки, покрывавшие собой весь ковер гостиной. Не имея иного выбора, Саске направился в кабинет и, прихватив оттуда очередную бутылку виски, вернулся на кухню.

- Ого, это же «Aberfeldy Single Cask», ведь так?

- Да, 14 лет выдержки.

- Вкусы и запросы у тебя не уменьшились и не изменились, только их стоимость возросла, - в ответ на это Учиха только пожал плечами.

- Скажи, - запнулся брюнет, - как ты прожил эти два года?

- Честно? – переспросил Наруто и, получив в ответ неуверенный кивок, продолжил. – Это было трудно и непривычно, особенно первое время. За весь тот год, что я провел с тобой я сам и моя жизнь изменились до неузнаваемости. Я стал совершенно другим человеком. До встречи с тобой я был до ужаса наивным и доверчивым, а потом... ты раскрыл мне глаза на жизнь, показал и доказал, что все далеко не так, как кажется на первый взгляд. Ты снял с меня розовые очки. Но в этом были и свои плюсы. Я приспособился к реальной жизни, научился принимать решения, хотя постоянно задавался вопросом, как на происходящее отреагируешь ты сам, когда узнаешь. Я всегда думал сперва о тебе, а уже после о себе. Но я никогда об этом не жалел. В наших отношениях было много всего: счастье, радость, нежность, тепло, горечь, боль, предательство, обман и недоверие, ревность и много всего прочего, но мы продолжали держаться один за одного, как утопающий за соломинку.

- Да, не взирая ни на что, мы продолжали жить дальше, быть вместе всем назло.

- Ты сейчас попал в самую точку своей последней фразой. Я терпел всё, все твои выходки, закидоны и придирки, потому что любил тебя и считал, что я поступаю правильно, чем-то жертвуя ради нас. Я изменился для тебя, стал таким, каким ты хотел меня видеть: надежным партнером, прекрасным любовником, удобным сожителем, то есть готовил и убирал, следил за порядком, не вмешивался в твои дела, придерживался определенных рамок и не прыгал выше своей головы, додерживался установленных правил и запретов.

- А как же ложь и тот случай с Гаарой?

- Это были вынужденные меры, теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему мне пришлось поступить именно так, а не иначе, держа тебя в неведении.

- Возможно, - нехотя согласился Саске. – Но ты мог просто сказать обо всем мне. Это облегчило бы жизнь тебе, предотвратило множество проблем и неприятностей, и сохранило множество наших нервных клеток.

- Нет, я не мог и не хотел. Если бы я рассказал тебе, то поставил бы тебя под удар и навлек бы на тебя лишнюю опасность. Тем более, зная тебя и твой препаскудный характер, ты сразу бы ринулся решать все проблемы, рубя с плеча. И получилось бы из огня да в полымя. А так мы отделались малой кровью.

- Да, но... Разве все это стоило того?

- ТЫ стоил того!

- Ты все такой же упрямец.

- Но до тебя мне ещё очень далеко.

- Ну, я бы поспорил.

- Ладно, забыли. Это был всего лишь один твой недостаток из десятков других.

- Да неужели? Теперь ты решил высказать мне все, что обо мне думаешь и что тебе во мне не нравится?

- А почему собственно и нет? Раньше у меня не было такой возможности, так почему бы не воспользоваться предоставленным случаем?

- Что ж, вперед. Я внимательно тебя слушаю, - Саске сложил руки на груди и выжидательно уставился на блондина.

- Твой характер просто ужасен, но я к этому привык со временем и научился с ним справляться. Но твое поведение... Все твои измены... Знаешь, каково мне было сидеть дома, дожидаясь тебя и знать, что в это время ты, скорее всего, трахаешь очередного парня? Что он стонет под тобой, а ты ловишь кайф, не думая ни о чем и выбросив меня из головы? Думаешь, мне было приятно встречать тебя и вдыхать запах пота, секса и алкоголя, когда ты приветственно обнимал и целовал меня? Мне было хорошо, когда я знал, что ты несколько часов назад был объятиях своего очередного траха? Тебе было бы приятно узнать о таком?

- Но ты с самого начала знал, кто я и какой человек. Я сразу предупредил тебя, что на верность ты можешь не рассчитывать. Что не так?

- Ты сам не мог определиться, кто ты и чего хочешь. Вот что не так. Да, ты изменял мне направо и налево, но ты всегда возвращался ко мне, ты сам зародил во мне надежду, а потом сам и растоптал её. Ты никогда не хранил мне верность, будто тебе было все равно на меня и мои чувства, но в тоже время ты никого и близко не подпускал ко мне, словно я твоя собственность и никто другой не имел права быть рядом со мной и прикасаться ко мне.

- Так и было.

- Вот, а я о чем. Ты все такой же. Ты чересчур требователен к другим, особенно ко мне, зато к себе ни грамма. Другим ты ставишь запреты, условия и нерушимые правила, а себе даешь неограниченную свободу.

- А как же наш уговор? Я согласился на все твои условия.