***

Марат пришел к ведьме три дня назад. Она встретила его в дверях дома. Ее руки были в свиной крови, и от нее страшно воняло. Увидев подростка, ведьма расхохоталась.

- Ты собираешься задушить меня? Или бросить крокодилу? - поинтересовалась она.

Марат вздрогнул, хотя и ждал подобного.

- Откуда ты знаешь? - спросил он.

- Кукла твоей матери рассказала, как ты ее убивал, - ответила Намон, - а крокодил сыто рыгал еще три дня.

Старуха снова захохотала. Марат отступил, потому что ее слюни летели ему в лицо.

- Когда хищника пристрелили, - продолжала Намон, - я вызвала его лоа. Он запомнил, как ты смотрел ему в глаза перед тем, как покормить. Он ждет тебя в животе Великого Мастера, как и бедная душа Клавинго.

По спине у Марата побежали мурашки. Он оставил в живых свидетеля и не думал об этом.

- Маленький желтокожий убийца с кем-то не справился? - усмехнулась ведьма. - Пришел просить помощи?

- Не в убийстве, - ответил Марат.

- Вот как? - удивилась Намон. - Но ты ведь здоров.

- Дело в девушке, - сказал подросток.

Несколько секунд старуха смотрела на него.

- Любовное зелье - шесть франков, - сообщила она, - отворотное - десять. Или у нее СПИД?

- Я хочу, чтобы ее конь обезумел, - ответил Марат.

Каждое живое существо двигается по своим маршрутам. У богача есть дом. У бродяги - место, чтобы попрошайничать. Собака приходит к одной и той же мусорной куче. Крокодил возвращается в свое логово под водой. Во времена войны с бандой Клавинго Марат думал о Ямусукро как о карте передвижений своих врагов. От дома до школы. От школы до дома. Еще Клавинго с матерью ходил на рынок, а по выходным приносил обед отцу на работу - тот разливал горючее на заправочной станции. И то же было с Полем и Крисом.

Скоро Марат знал о них все. Он быстро выучил, что по воскресениям они в церкви. Он даже знал дни, по которым Крис водит деда к врачу. Он знал, где эти трое встречаются, куда они ходят играть в мяч, знал, что раз в месяц они втроем пропускают школу и отправляются в центр Ямусукро, чтобы в дешевые утренние часы посмотреть там кино.

- Конь должен понести ее к воде, - продолжал Марат. - Добежав до озера, он должен пасть.

- Как ее зовут? - поинтересовалась ведьма.

- Это можно сделать? - спросил Марат.

- Великий Мастер может все, - сказала Намон, - а я - половину.

Она не шутила.

- Ее зовут Лесли О"Корнел, - сообщил Марат.

- Она белая и богатая, - безошибочно догадалась старуха.

- Да, - подтвердил Марат.

У Лесли тоже были свои маршруты. Ее привозили в колледж и увозили домой. После занятий она шла в библиотеку. Перед тем как уехать, она звонила домой с одного из бесплатных таксофонов в вестибюле второго этажа. Ее всюду сопровождали. В своей спальне она оставалась одна, но ее дом охраняли шесть человек. Она ходила в театр с матерью, в картинную галерею - с отцом. Территорию усадьбы она объезжала со своим жокеем.

- Ты хочешь ей отомстить? - спросила ведьма.

Глаза Марата чуть-чуть сузились. Он хотел многого.

- Изнасиловать, - прочитала Намон по его лицу.

- Это мое дело, - сказал Марат.

- Ты хочешь отомстить, но не ей, - уточнила старуха.

Марат молчал.

- Три вещи делают мужчину мужчиной, - сказала ведьма. - Деньги, убийства и женщины. Ты рано захотел всего этого.

- Так ты мне поможешь? - спросил Марат.

- Это особая просьба, - сообщила старуха, - и плата будет особая.

Марат ждал.

- Ты, должно быть, знаешь английский, - предположила Намон.

- Я начал его учить, - подтвердил Марат.

Старуха усмехнулась.

- Значит, твоя плата будет тебе полезна, - сказала она. - Я хочу, чтобы ты прочитал мне несколько книг.

- Я не настолько... - возразил Марат.

- Освоишься, - отрезала ведьма. - Иначе сам будешь сводить бедное животное с ума. Придешь завтра вечером с книгой.

Марат плотно сжал губы. Он знал, что справится, но Намон обрекла его на жизнь впроголодь. Теперь у него не будет времени, чтобы подрабатывать.

- Сколько их будет? - спросил Марат.

- Пять, - ответила Намон.

- Слишком много, - сказал Марат.

- Три - за коня, - пояснила ведьма. - Четвертая - чтобы остаться безнаказанным.

Марат вскинул голову.

- Я могу запечатать ей уста, - пояснила старуха, - и она не расскажет о том, что ты сделал.

- А пятая? - спросил Марат.

- Чтобы вас не съели крокодилы, когда вы будете там кувыркаться, - рассмеялась старуха.

- Хорошо, - согласился Марат.

- Ты можешь подобраться к коню? - поинтересовалась ведьма.

Подросток кивнул.

- Мне нужны его волосы, - сказала Намон. - Из гривы, из хвоста и с бока.

- Я принесу, - обещал Марат.

- Подожди здесь, - приказала ведьма. - Я напишу список книг.

***

- "Ее отделили от меня и немедленно утащили куда-то. Я остался лежать на земле, в состоянии, которое трудно описать. Я причитал. Несколько дней я ел только то, что мне насильно запихивали в рот. В следующие несколько дней я часто менял хозяев. Так было, пока я не попал в руки капитана корабля, на судне которого мне предстояло отплыть в Америку. Но тогда я об этом ничего не знал".

- Кончилась первая глава, - сказал Марат. Он устал, и Намон это знала. Она выжала из него все, что могла.

- Хорошо, - кивнула старуха. - Скоро продолжишь.

Она усмехнулась.

- Ты уже понял кое-что, желтый мальчик, - отметила она. - Понял, что таким, как мы, убийства мало. Просто убивать хотят не слишком плохие люди. Так делают политики и солдаты.

Волосы Намон были подняты вверх черно-красным ирокезом. Ее руки, покрытые белыми пятнышками ритуального узора, продолжали свой танец. Старуха переворачивала в пальцах фигурку лошади и продолжала наматывать на нее нить.

- Представляешь, Олауда Эквиано выучился писать тогда, когда с этих событий уже минуло двадцать лет. Он никогда больше не видел сестру. Он всю жизнь нес в себе боль.

Намон облизнула нить.

- Это было на самом деле, - рассмеялась она. - Сотни плачущих детей на берегу. Кровавые потеки от деревянных колодок на их шеях. Погонщики с кнутами. Песок, провонявший фекалиями и потом. Мертвецы в волнах. Раса рабов и раса господ.

Марат смотрел, как двигаются ее впалые черные щеки.

- Это наш мир, - добавила колдунья. - Можно все повернуть и повторить сначала. Говори, а то я не чувствую твоего понимания.

- Я понимаю, - возразил Марат.

- Что ты понимаешь?

- Я хотел бы идти вдоль рядов женщин, выставленных на продажу, - признался Марат. - Как господин.

- Прицениваться, щупать их груди, залезать им пальцами в рот, - предположила ведьма, - встречать их взгляды, обессмыслившиеся от страха. Да, это хорошо.

Она снова облизнула нить.

- Ты бы хотел, чтобы рабы были белыми или черными? - спросила Намон.

- Женщины - белыми, - ответил подросток.

- Как твоя сероглазая Лесли? - спросила старуха.

- Да, - подтвердил Марат.

- А ты трахал черную? - поинтересовалась Намон.

- Да, - сказал подросток.

- Когда? - спросила ведьма.

- Почти год назад, - ответил Марат, - и потом еще несколько раз.

Он лишился девственности в маленькой уличной столовой. Она называлась Сан-Педро Макис Поро. Там был бетонный пол, два неровных ряда столиков, грязная барная стойка и комнатушки двух подсобок, сколоченных из старых рекламных щитов. Марат нашел это место, когда начал ходить в колледж. Оно находилось точно на окраине трущобных районов, на середине его пути к дому. Он стал завсегдатаем Макиса. Там была сносная и очень дешевая еда. И еще там работала девушка, в глазах которой Марат заметил особенный влажный блеск.

Он уже хорошо знал это выражение. Так на него смотрели многие женщины. Этот взгляд чем-то напоминал ему взгляд матери в те редкие минуты, когда он делал ее счастливой. Камила так смотрела, когда он пошел в школу, и когда увидела, как он легко поднимает два ведра с водой. Последний раз эта нежность появилась, когда он напомнил ей, что научился считать. Потом он убил ее, и ее глаза погасли.