Команда внешне Джеку понравилась: не менее половины бывалых моряков, а совершено негодных на первый взгляд всего пяток. Штурманский помощник пребывал в похмелье, но, несмотря на уважительную причину, отвечал со знанием дела. Мичмана выглядели как юные оболтусы, и вскрытия полезных свойств в них придется ждать позже. Прочие уоррент-офицеры взгляд пока не раздражали. Джек, хоть и считал, что первое впечатление самое верное, обозначал свою позицию так- если подчиненный терзает взгляд начальства при первой же встрече, значит, с ним надо побыстрее расставаться. Если же от него впечатление обычного и типичного, то выводы о нем будут позже, после пребывания в деле.
З
Судовые запасы корабль принимал полмесяца назад, требовалось только пополнить запас воды, ну и самом Джеку собственный запас провизии. Рангоут и такелаж были в исправности, так что ремонта не требовалось. Впрочем, Хобридд был не в восторге от запасов в Порт-Маоне и местных адмиралтейских чиновников, потому решил пока отложить реализацию своих идей усовершенствования рангоута и парусов до первых трофеев. Команда была почти комплектная, но все-таки не мешало бы посетить госпиталь и поглядеть, нет и там почти выздоровевших опытных матросов. Остатки хворей унесет морской ветер, а ему такие пригодятся. Заодно можно было бы закинуть удочку насчет помощника хирурга, ибо впечатление он действительно производил угнетающее.
Джек решил, что сейчас закончит все неотложные дела, а потом съедет на берег. Как раз до сиесты есть шанс зайти в адмиралтейство и узнать, чем они богаты в смысле артиллерии. Можно будет и госпиталь проведать, если береговые чиновники не сильно потратят его время и не отравят душу. И надо собрать вещи из гостиницы и рассчитаться с Бланкой. Вроде как денег на это должно хватить, а вот на капитанский запас провизии - уже есть сомнения. Ужинал Джек корабельной провизией, а затем потешил душу хорошей порцией грога. Наслаждаясь каждым глотком, он отчего-то вспомнил определение правильности грога-после половины порции его моряк пересечет Атлантику вплавь, только лишь для того, чтобы получить вторую половину. Или нет, как-то не та звучало. Джек отхлебнул еще и вспомнил правильно- что грог был должен таким крепким, чтобы выпавший за борт матрос мог вплавь добраться до берега. От слабого грога матрос только утонет. Кто так сказал, коммандер Хобридд не вспомнил. И очень зря, что не вспомнил. Глядишь, потом меньше бы удивлялся.
Командирское помещение на 'Грасхоппере' было относительно невелико, но откуда ему взяться просторному? Не тесно только командирам фрегатов и выше, да адмиралам. А прочие - ну как повезет. Довольно долго ходила шутка, что морские офицеры никак не могли дождаться у его королевского величества милости - пить за его здоровье не стоя, а сидя. Нужда в этом была великая - и легко было врезаться в твердую деревянную конструкцию головой, да и ноги к моменту этого тоста частенько сопротивлялись подъему на них. Что делать, король Георг периодически впадал в безумие и оттого многие нужные дела не двигались. Если вопросы войны и мира можно было свалить на кабинет Питта-младшего, а существование баталерского фунта на адмиралтейство, то сваливать вопросы прославления монарха на подчиненных сюзерену особ-совсем не годится.
Так вопрос и не решился по существу все долгое и славное правление короля Георга Третьего. В общем. 'не дай вам бог родиться при Генрихе Шестом', и не при Карле Шестом, ни при Георге Третьем, ни при Хуане Безумной. Если не Война Роз случится, так не разрешат пить сидя. И будете стучать лысиной в подпалубный бимс, возглашая: 'Боже, храни короля!'
По-другому никак не выйдет -Джек уже определил, что он может бриться, высунув голову в световой люк и поставив се необходимые причиндалы на палубу, и они будут как раз рядом с его физиономией. Впрочем, не он один так делал, не он один.
Но зато в каюте пушки не стояли, а вот это удовольствие даже адмиралы не всегда имели. Тисдел стал временным командиром после того, как прежний командир по фамилии Кэлли получил фрегат. О т него осталось довольно много вещей, которые он не пожелал взять с собой-занавески, полог, посуда. Джек поглядел на них, прислушался к своим ощущениям и решил, что его организм совсем не против них. Оттого они остаются, как и прежний стюард, по имени Джордж Гэй, худощавый тип с продувной рожею.
Кэп, смойся и не раздражай меня, и без тебя все знают, что тогда их не так называли! И про букву все тоже знают! Уйди и закройся подушкой!
Последующие три дня были заполнены множеством хлопот, переговоров и треволнений. Впрочем, основные дела были сделаны, и так приятно было уйти в море, не оставив за собой хвоста из нерешенных проблем. К тому же Джеку удалось увидеть кое-что, характеризующее его подчиненных. Его первый и единственный лейтенант показал себя человеком, который может двигаться только в колее. Любая необычная ситуация совершенно ставила его в безвыходное положение. Ему бы в седьмые лейтенанты на трехпалубник, чтобы было много офицеров, которые смогут решить тупиковые для него ситуации. А он уже будет исполнять, что сможет. Мичманы оказались хотя и разгильдяями, но способными при нужде собраться и правильно решить, что нужно делать. Баталер вообще был на редкость честным человеком для своей должности. Судовой плотник- тоже на высоте положения. Даже вопрос с бездарным помощником хирурга удалось красиво решить, но об этом чуть далее. Удалось заменить часть артиллерии, поставив шесть карронад достаточно крупного калибра, аж восемнадцатифунтовых. Однако все попытки Джека установить хотя бы пару длинных пушек девяти или двенадцатифунтовых потерпели крах. Двенадцатифунтовок в арсенале не было, а против девятифунтовок выступил корабельный плотник, заклинавший Джека не ставить их, если он не хочет, чтобы рассыпался носовой набор. Джек сразу не прислушался к его мнению, и зря - даже стрельба половинным зарядом из них на носу вызывала треск шпангоутов и книц. Пришлось снова мучиться с отправкой пушек обратно в арсенал и выслушивать ехидные слова тамошних чиновников. Ууу, аспиды злоязыкие!
Но все это меркло перед грандиозным успехом -Джек нашел замену корабельного хирурга, и даже того, кто на голову выше корабельного хирурга. Настоящего доктора! Спасибо Пэддинтону и небесам: Пэдди за одолженные гинеи, а небесам за то, что против обыкновения зашел в другой кабачок и услышал декламацию на латыни- 'Первым был век золотой, что мести не ведал'.
Это вещал некий джентльмен в длинном сюртуке когда-то белого цвета, рассматривавший последние капли вина в опустевшем стакане.
Джек отчего-то выдал: 'Что ни век, то век железный', но не по-латыни, а на английском. Тип в псевдобелом сюртуке обернулся. ___
Выглядел он, как виденный в юности Джеком преподаватель Тринити-колледжа, то есть как тихий и безобидный сумасшедший. Сегодня он брился, но во время этого процесса его кто-то отвлек, посему левая щека осталась заросшей рыжеватым волосом. Сюртук на груди был еще более разнообразен в отражении жизни его хозяина и его питания. Зато зеленый шейный платок присутствовал и даже повязан был прямо. Еще незнакомец явно страдал близорукостью, но очков не носил, что было видно по незагорелым морщинкам у глаз.
-- Скажите, сэр, кому принадлежат строки о железном веке: Поупу или Мильтону?
--Да если бы я знал! В школе меня этому точно не учили, а вот где я их слышал - ума не приложу. Наверное, в чьей-то гостиной. В кают-компании о таких вещах говорят редко. Можно сказать, даже никогда. Разве что попадется мичман со склонностью к стихосложению и выдаст что-то вроде: 'Наше море кормили мы тысячу лет, и поесть оно просит еще, гляньте за борт - на каждой волне англичанин мертвый плывет'.
-- И еще раз спрошу, сэр-кто автор стихов про волны и жертву морям?
---Ей-ей, не знаю. Наверное, какой-то мичман и вправду сочинил, но в памяти не удержалось, кто именно.
--Сэр, вам явно везло в жизни на знакомство со значительными поэтами, раз вы экспромтом выдаете стихи, значительно серьезнее, чем обычно пишут в альбомы девицам и печатают в альманахах. Очень рад встрече с таким джентльменом, но меня безмерно печалит то, что не могу угостить вас вином. Увы, коварная финансовая мель.
