-- Ну, давай дед - услуга за услугу.

-- А какую?

-- Потом скажу.

Полковник набрал номер и включил громкую связь.

-- Кинологический центр КГБ? Так уже ты меня не узнал, не бреши... Какие собаки лучше всех крыс ловят?

-- Гм...кх-кх, простите, простудился... Здравия желаю! У нас в наличие из собак-крысоловов только гладкошерстный фокстерьер, немецкий пинчер, цвергпинчер, шнауцер, той-терьер и рэт-терьер. Какие условия обитания собаки?

-- Почти что казарменные.

-- Тогда только фокстерьер, но он беспокойный и скандальный пёс. Остальным нужен ветеринар под боком на подстраховку. Крыс много? Речь идёт о кабельных сборках для интернета?

-- Да нет. Крыс у нас нет. Сторож в сторожке на спецобъкте просит себе собачку на всякий случай. Боится он этих грызунов.

-- Тогда берите таксу. Самый лютый зверь по крысе.

Полковник зажал трубку ладонью и шепнул деду:

-- Рыжую, чёрную, гладкошерстную, жесткошерстную?

-- Чёрную гладкошерстную.

-- Слышал? На том и порешим. Жду.

Полковник не спрятал телефон, а положил его на стол перед дедом. Минут через двадцать прибыла такса. Собака с профессиональной недоверчивостью охотника вглядывалась карими глазами в карие глаза нового хозяина с таким же вытянутым лицом, как и её морда. Обнюхала и облизала его, приняла за своего и свернулась колечком на его коленях.

-- Вот и подружились.

-- Тащ полковник, я профессионал. У нас на службе бескорыстных бессребреников отродясь не водилось. Что я вам должен за эту услугу?

-- А вот для этого нужно начала накатить по первой из второй бутылки и закусить как следует! - поднял полковник алюминиевую кружку. - А то вижу, тебя твоя же самогонка не берёт. Пей, чтоб язык развязался.

После плотной закуски полковник поднялся и вытащил из кармана-пистончика на поясе связку маленьких ключей. Вставил один ключик в крохотную замочную скважину в аппаратуре и провернул его.

-- Всё, дедок! Можешь выкладывать мне откровенно хоть до самого нутра. Я включил систему; "Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу". Генератор видеоаудиопомех на всех частотах.

-- А что вы хотите от меня услышать?

-- Кто тебе подсказал создать эффективный алгоритм построения новейшей государственной идеологии?

-- Никакого алгоритма я не знаю. Меня, как патриота и поборника независимости страны, интересовали принципы устойчивого развитие государства при наличии перманентных внутренних возмущений (в математическом смысле теории поля) и непрерывного вмешательства во внутренние дела страны транснациональных корпораций, международных неправительственных объединений типа антиглобалистов, масонов, коммунистов и русопятов. Вкратце моя теория -- набор социальной риторики для "говорящих голов" с экрана для внутреннего потребления, игра в поддавки с сильными государствами, непрерывное, но малозаметное снижение уровня жизни подвластного населения. Полуголодный человек не способен на революцию Я к этому пришёл при помощи бритвы Оккама - путём исключение лишних сущностей. Потому что официальная история нашей страны - напластование благоглупостей и прямой подлости историков, отечественных и зарубежных. В ней нет ни грана правды.

-- Знаешь, дед, я давно об этом думаю.

Полковник встал и прошёлся туда-сюда, тяжело дыша. Потом сел, настроил телефон на работу в режиме диктофона и сдержанно приказал:

-- Рассказывай откровенно всё подряд! Речь идёт о государственной безопасности и сохранении независимости страны. Моей страны. А то слишком много желающих пристегнуть наши бесплодные земли к своим территориям. Потом мои придурки с дипломами кандидатов и докторов наук расшифруют твои слова, если сумеют. А по ходу разговора пей и закусывай, чтобы твой язычок развязался. И генералу не забывай наливать

3

-- Ну так слушайте дедовы сказки, малята... Моя подноготная вам известна. Начну с моих личных размышлений. Только не перебивайте, а то собьюсь.. Население нашей местности пёстрая, как шкура на разноцветной кошке. Давным-давно это была вотчина какого-то княжича из рюриковичей. Краеведы вам даже покажут четыре краеугольных камня, на которых покоился фундамент замка. Скорей всего, это был обыкновенный деревянный терем, обнесённый бревенчатым частоколом. Князёк-то наш был не из первых в столбовых книгах, а за польским часом его потомки стали польскими графьями. Разумеется, без единого злотого за душой, как у польских аристократов водится. Русичи были не из самых древних жителей на нашей землице, если историки утверждают, что большинство гидронимов, названий рек и озёр, у нас финские. Но это знают только историки. В народе ни о каких финнах не слыхивали, равно как и о неведомых кельтах. Говорят, ещё балты были субстратом, то есть навозом, на котором возросли славяне и русичи. Но в навозе пусть сами историки копаются. У нас в городе без того полно экзотики.

Горделиво красуется богатое татарские кладбища с польскими фамилиями, выбитыми русскими буквами золотом по мрамору, а ниже транслитерация арабской вязью. Хотя татар у нас в округе всегда было, как евреев в Биробиджане - раз, два и обчёлся. Это всё потомки лёгкой конницы, которую нанимали безвластные польские корольки на деньги, занятные у магнатов и богатых евреев. Без отдачи, разумеется, в лучших традициях польского лыцарства. Зато с нашим городом до войны с фашистами почти сливалось богатое еврейское местечко-штетль. Еврейское кладбище - знатная достопримечательность нашего города, тоже с мраморными и гранитными надгробиями, но не с позолоченным полумесяцами, а звёздами Давида. . К штетлю жались бедные выселки караимов, хотя евреи их совсем не жаловали и за родню не почитали. После войны с фашистами местечко, самой собой, исчезло. Но почему-то караимов немцы не геноцидили, хотя те тоже почитали Тору и верили в еврейского бога Яхве.

Богатое польское кладбище с коваными оградами и даже фамильными склепами и капличкой стояло особняков от всех. Поляков немного было в наших местах, как татар и евреев. На бесплодной землице только десять-пятнадцать хамских семейств могут прокормить одного пана, вот и мало их было. Ясновельможных магнатов на десять тысяч посполитых у нас не водилось. Почва каменистая, кислая или загипсованная. На весь урожай поместья не купишь даже золочёного колеса от парижского экипажа. Не только панки и подпанки, а даже ясновельможные магнатики у нас ржаной хлеб едали. Основное население составляли тутошние православные, некогда подданные князька-рюриковича, основавшего наш город. Православная церквушка-завалюшка не вмещала всех верующих по праздникам. Ксёндз дозволял пускать посполитых с хамской вярой в роскошный костёл. Только их не сажали за скамьи, так как хамская вяра дозволяет православным только стоять в храме. С приходом свободы в наш край, когда город избавился от москальских заводов, а пригороды - от москальских колхозов, город стал музейным и приманкой для туристов в этномузеи под открытым небом. Экзотическое облачение мужиков в самотканые штаны и рубахи, лапти, онучи и соломенные брыли, а также бревенчатые хаты под соломой привлекали туристов. Но селянское угощение на сухое горло иностранному туристу в рот не полезет. Вот и дозволяли в этноусадьбах заводить перегонные кубы. После третьей рюмки даже наш ландшафт сойдёт за Швейцарию.