С грохотом поставив стакан на столик, который стоял у моего дивана, качаясь, я встал и направился в ванную. Все вокруг плыло, поэтому мне приходилось держаться за косяки, которые были передо мной. Я посмотрел на себя в зеркало. Проведя руками по лицу, я вздохнул. Я не брился три месяца. Щетина начинала превращаться в бороду, полностью уродуя меня. Раньше бы меня это беспокоило. Теперь – нет.

Дома я не появлялся уже очень давно. После того, как Злата исчезла, я решился и поговорил с отцом. Я решил, что не могу управлять его бизнесом, потому что мне не нравится эта работа. Конечно, он уговаривал меня подумать, хвалил мой «управленческий» талант. Когда результат был не достигнут, папа просто стал угрожать лишить меня наследства, на которое я, в принципе не претендовал. За свою недолгую жизнь я прилично поработал. Мой счет в банке не имел слишком много нулей, но этой суммы должно было хватить на то, чтобы прожить самому без стеснений и выучить своих детей. Отсутствие работы еще сильнее заставило меня опуститься на дно. Меня нигде и никто не ждал. Мне не нужно было спешить домой, чтобы обнять любимого человека. Я был один. Иногда я просто шел в парк, садился на скамейку и наблюдал, как муж встречает свою жену, которая, идя с работы, несла тяжелые сумки. Он нежно обнимал её, целовал, забирал сумки, и они шли домой, к детям. Моё сердце сжималось от того, насколько мне не хватало моей еще не совсем семьи. Я не мог быть уверен, что когда-нибудь Злата простит меня, но я должен был сказать все, что чувствую к ней. Я должен доказать это не только словами.

Злата.

Приближалась зима. Становилось совсем неудобно жить на даче. Было тепло, но продукты было уже не так легко купить. В городе нас ждали детский сад и работа. Мама великолепно справлялась с моим бизнесом, но это не могло происходить вечно. Нужно было собираться с силами и возвращаться в реальность.

***

Квартира нас встретила пылью и жарким воздухом. Я первым делом открыла окна, чтобы проветрить помещение. Вера была спокойна в последнее время. Она не радовалась, её смех не озарял наш домик. Вера была тихой. Каждый из нас тосковал по любимому человеку. Каждому было плохо и тяжело.

Я прошлась в гостиную, пока дочь разбирала свои вещи. На столике около дивана стоял недопитый виски Егора. В тот вечер, когда у нас все было хорошо. В тот вечер, когда я еще не знала, что меня обманывают. Я поднесла стакан в носу и вдохнула аромат. Его запах еще держался на стакане. Я закрыла глаза, ощущая, как ухает сердца от воспоминаний, которые связаны с этим запахом. Моя рана снова открылась. Слезы потекли по щекам. Я прижала руки к животу, второму сокровищу, которое подарил мне Егор, и благодарила Богу за такой подарок.

Глава 40.

Злата.

- Мама, мы должна купить это печенье. – я оглянулась посмотреть, как Вера тянется к третей полке стеллажа за шоколадным печеньем с начинкой.

- Верунь, это плохо сказывается на фигуре. – я подмигнула ей, а она картинно закатила глаза.

- Сейчас нам можно. – я положила руку на живот, ощущая толчок моего малыша. Ничего нет прекраснее чувствовать внутри себя создание, которое наполовину – твой любимый человек. Это переполняет эмоциями и заставляет улыбаться, как бы не было ужасно на душе. Как парадоксально, мой второй ребенок тоже спасает меня от дикой боли, который доставил любимый человек. Один и тот же человек. Я зажмурила глаза, стараясь отогнать плохие мысли от себя. – Мы возьмем еще зефир.

- Вера, нельзя есть столько сладкого.

- Мам, ты сама говорила, что сладкое может заставить малыша двигаться. Так вот. Ты скушаешь много сладкого и завтра сможешь его рассмотреть. – Вера захлопала в ладоши, а я рассмеялась. Детские идеи это что-то невообразимое. Нам, взрослым, сложно понять из логику, поэтому нам остается только переживать второе детство вместе со своими малышами.

- Ладно. Бери все, что хочешь.

- Урааа! – Вера стала закидывать в тележку все сладкое, которое нравилось. Я умилялась своей дочери. Она у меня большая молодец. Вера сегодня впервые с момента, как мы не общаемся с Егором, стала улыбаться. Я готова была разрешить ей купить весь магазин, чтобы продолжать любоваться её улыбкой.

- Злата? – я задрожала. Мои ноги подкосились от знакомых ноток в родном голосе. Я медленно повернулась и уставилась на человека, которого безумно любила. Я оглядела его с ног до головы и ужаснулась. Егор выглядел ужасно. На нем была помятая одежда. Такого не было даже в 12 лет, когда мы только познакомились. Он всегда был аккуратным и опрятным. Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Похоже плохо было не только мне. Вера, увидев отца, бросилась ему на шею. Её не отпугнул ни его помятый вид, ни борода, которая портила его прекрасное лицо. Она обхватила его своими маленькими ручка и сильно вжалась в него. Это было слишком для моего состояние с бушующими гормонами. Я отвернулась и смахнула слезу. Люди останавливались и смотрели за происходящим. Это напрягало, но я готова была это терпеть, чтобы увидеть по-настоящему счастливую улыбку дочери.

Егор.

Я прижимал её к сердцу и вдыхал запах. Такой родной и оживляющий. Моя маленькая девочка. Я так безумно скучал по ней, что рана внутри меня открылась и кровоточила. Я физически ощущал боль в груди, от которой некуда было деться.

- Папа, я так скучала по тебе. – мой мир крутился вокруг этой маленькой девочки. Когда она пропала, я потерялся. Моя жизнь остановилась. Я думал, что медленно умираю. Глаза защипало, отчего я еще крепче сжал свою дочь в руках.

- Я тоже скучал, моя малышка.

- Где ты был?

- Я не могу тебе всего рассказать. – она надула губки и сложила руки на груди.

- НО ты ведь никуда больше не денешься? – надежда в её глазах убивала меня. Я не мог ответить на её вопрос. Посмотрев на Злату, я мысленно молился, чтобы она, хотя бы, разрешила видеться мне с дочерью.

- Все зависит от мамы, малыш. – Вера повернула голову и посмотрела на Злату.

- Мам, можно? Пожалуйста, можно он будет приходить к нам и играть со мной? У нас ведь скоро будет еще малыш, а папа совсем один. Мы нужны ему. – меня пробил удар. Я посмотрел на Веру, которая продолжала что-то говорить Злате, которая, не скрывая слез, плакала. Мои глаза смотрели в её, ища что-то, что могло объяснить слова Веры. Я постарался оторвать взгляд от её глаз и опустился по всему её телу. На животе мои глаза замерли. Небольшая, но уже явная выпуклость была спрятана полами пальто, в котором она находилась. Мои руки и ноги онемели. Я нечего не соображал.

Злата беременна?

Это мой ребенок?

Она снова мне ничего не сказала?

Я поставил Веру на пол и посмотрел на Злату.

- Ты беременна? – она сощурила глаза, но не произнесла ни слова. – Это мой ребенок? – опять молчание. – Черт! – я провел руками по лицу. – Конечно, это мой ребенок. Ты опять промолчала.