Можно ли винить мужчин за то, что взгляды, помимо их воли, останавливались на высокой девичьей груди?

Добавить к этому цветущее, яркое, даже в отсутствии макияжа, личико и становилось понятно почему столько голов оборачивалось в её сторону.

Мужчины хотели Ирис Оуэн. Женщины желали ею быть. И Катрин Кловис, черт возьми, не была исключением!

Трудно жить рядом с совершенством и не сделаться сварливой, точно старая карга.

Катрин изрядно извиняло то, что у мисс Популярное Совершенство был, ой, какой непростой характер.

Ирис считала, что, раз уж Катрин живёт приживалкой у них в доме, у неё светлые волосы и рыбий темперамент, то она должна во всём уступать ей, такой звёздной и великолепной.

Катрин же, признавая за Ирис все её многочисленные достоинства и болезненно осознавая собственные недостатки, всё-таки не сдавалась и отстаивала свои права.

Конфликт интересов достигал апогея после чего обычно следовал взрыв.

В детстве доходило до драк. Теперь обыкновенно заканчивалось ехидными пикировками.

Дядя Бертран успокаивал тётю Элис, заверяя, что как только девочки повзрослеют, это пройдёт.

Но «это» не прошло.

Глухая неприязнь, тайное соперничество с годами разгорались лишь жарче.

– Мои поздравления. Какого чувствовать себя в роли миллионерши? – не удержалась от очередной шпильки Ирис, как только представился случай.

Кузина вызывающе покачивала острой шпилькой в нескольких дюймах от голени Катрин.

Сиреневые, как фиалки, яркие глаза взирали с иронией. Одним только этим взглядом Ирис умела выразить своё отношение к Катрин: «Даже все миллионы мира не превратят тебя во что-то стоящее, серый мышонок».

– Как ты отнеслась к шикарной новости, Кати?

Губы Ирис, похожие на два изогнутых лука, вновь сложились в насмешливую улыбку:

– Дайка попробую догадаться? Наверное, ты сделала это с обречённым достоинством?

– Тебе смешно?

– А тебе нет?

Ирис строптиво тряхнула головой, отчего её тёмная грива разметалась по точёным плечикам. В отдельных прядях под солнечными лучами вспыхнули огненные красноватые искорки, словно отблески пламени.

– Тебя же не пыльном мешком из-за угла огрели – тебя озолотили. Будь я на твоём месте, я бы радовалась. Ну почему ты, Катрин? Почему? Ведь это моя мать старшая сестра. Мама, а не тётя Джоанна!

Поезд извернулся неуклюжей гусеницей, въезжая на железный мост, оглушительно грохоча колёсами.

***

Город был красив. Не сказочно, нереально прекрасен – просто хорош собой.

Прибудь они на пару месяцев позже, застали бы Эллинж окутанным ноябрьскими хлябями, серым и скучным, а так повезло увидеть его в ярком убранстве. Газоны и парки демонстрировали все оттенки жёлтого: от бледно-лимонового до кроваво-красного. Улицы утопали в клумбах.

Дома, преимущественно многоэтажные и фундаментальные, располагались квадратами вокруг дворов. Главные улицы сияли витринами. Отовсюду выглядывали манекены, светились зазывающие буклеты. Рекламировалось всё что угодно – от чашечки кофе до шубы из серебристого песца.

Такси остановилось у отеля – настоящий небоскрёб из современного мегалополиса.

Внутри посетителей встречало обилие гранита да чёрные двери в стиле хайтек с молочно-белыми стёклами, сверкающими, как слюда.

Блестели позолотой раздвижные дверцы лифта. Люстры сияли от света.

Когда зашли внутрь номера, Катрин лишилась дара речи. Только в кино да в романах могла существовать подобная роскошь!

На следующее утро Катрин была вынуждена отправиться с кузиной по магазинам. Ирис была непоколебима – им нужна новая одежда.

Стеклянный рай магазинов в Эллинже сильно отличался от маленьких киосков, где кузины одевались раньше. Тут можно было пропадать с утра до вечера, примеряя то один, то другой наряд, наслаждаясь осознанием того, что можешь позволить себе всё, что душе угодно!

Непривычно было при выборе безделушки не подсчитывать деньги. Покупая туфли на «непроходимых» каблуках не беспокоиться, что завтра окажешься босиком. Купить понравившуюся броскую сумочку, несмотря на то, что она девятая по счёту, и к тому же не подходит ни к чему из гардероба.

Утомившись, Катрин присела в ожидании Ирис.

Кузина копалась в отделе ювелирных украшений.

– Нравится?

Припархав бабочкой, Ирис продемонстрировала Катрин колечко с крупным изумрудом.

Катрин бы одобрила любой выбор. Затянувшийся на много часов шоппинг надоел ей до тошноты.

– Ирис, у меня сегодня собеседование у профессора Скотта, – напомнила она.

– Так это ещё через два часа. Бездна времени.

– Нужно отвести всё это барахло домой. Да и я была бы не против перекусить.

– Внизу отличный кафетерий.

– Мы едем домой! – взбунтовалась Катрин. – Мне необходимо собраться с мыслями.

– Я тебя умоляю! Даже если ты будешь в ответ на профессорские вопросы тупо мычать, как корова, тебя всё равно примут. С такими бешеными деньгами, как у нас теперь, можно ни о чём не беспокоиться.

– Мне нужно, чтобы меня приняли за мои знания, а не за деньги!

– Ерунда, – отмахнулась Ирис.

– Я уже достаточно времени провела за твоим шмотьём. Всё! Возвращаемся, – решительно заявила Катрин.

Главный корпус ЭМУ (Элленжайского Медицинского Университета) располагался в старинном трехэтажном здании. К нему вела мощённая красными плитками дорожка, простирающаяся между широких полос газона. Живым лабиринтом с двух сторон от дороги поднимались аккуратно подстриженные кусты бирючины.

Вход в здание сторожил памятник – змея, поднявшая голову над кубком с белым крестом.

У кабинета ректора Катрин обнаружила, что она не единственная соискательница. Перед ней заняла очередь хорошенькая брюнетка. У девушки была симпатичная стрижка с забавными завитушки вокруг лукавой, как у лисички, мордочки, прямой аккуратненький носик и пухлые, детские губы.

Запоминающейся деталью в облике незнакомки стали крупные серьги, явно бижутерия, но броская.

– Привет. Тоже переводитесь? Откуда? – обратилась незнакомка к Катрин.

– Из Фюргесона.

– А я – из Дэвисьона. Вы ведь из Канады? Говорят, там дают отличные базовые знания?

– Я слышала, что здесь образование на ступень выше.

– Поживём, увидим, – улыбнулась девушка. – Я Мередит.

– А я – Катрин.

Мередит умела нравиться. Немалую роль в её обаянии играла улыбка, светящаяся и открытая. Шарма добавляли тёплые огоньки в ореховых глазах.

– Рада, что мы встретились, Катрин. В компании всегда приятнее. Предлагаю продолжить знакомство после собеседования, чем бы оно не закончилось? Примут, выпьем по чашечки кофе; нет – по бутылочке пива?

– Я не пью, – сказала Катрин, а потом поправилась, боясь показаться занудой, какой её всегда представляла Ирис. – Обычно не пью. Но ради особого случая можно сделать исключение.

– Я тоже не фанат горячительных напитков. Кофе отличный способ поддержать беседу

Мистер Скотт, лысоватый толстячок, принял девушек любезно.

– Рад новым студенткам, мисс Филт, мадемуазель Кловис, – по очереди пожал он им руки. – Талантливые молодые люди всегда ценное приобретение. Добро пожаловать в ЭМУ.

– Ну? – с улыбкой обернулась к ней Мередит, когда собеседование осталось позади. – Пошли? Тут неподалеку я заметила симпатичный кафетерий.

Над просторной верандой раскинулся алый навес. Под ним притулились квадратные столики под розовыми скатертями.

– А тут ничего, уютно, – оглядевшись, вынесла резюме Катрин.

Мередит, небрежно отбросив сумку на соседний стул, потянулась за меню.

– Закажем пиццу или суши?

Катрин задумалась. Пицца – лишние калории, а суши она не любила.

– На твоё усмотрение.

Мередит не стала препираться, решив проблему кардинально: заказала и то, и другое.

– Твоя фамилия Филт? – задумчиво протянула Катрин. – Мой поверенный адвокат носит такое же имя.

Мередит отбросила с лица разлетающиеся под ветром кудряшки.

– Линда Филт? Это моя сестра.