Например, древний охотник и собирательщик корней, плодов и прочего пропитания, уверен, что жить следует именно так: брать ровно столько из среды, сколько потребно для разового насыщения, никак не участвуя в восстановлении благ. Такое поведение пришло к нему из его прошлого, кажется естественным и ему не приходит в голову заставить работать вместо себя другого соплеменника. При любых потребностях он станет искать их удовлетворения в доступной природе. Рабовладельца такой подход не устраивает, ибо отсутствует накопление продукта. Достаточно было изменить мировоззрение от свободного кормления к накопительному, как сразу же поменялись действия по отношению к среде. Собирательство перестало соответствовать нуждам эксплуататора и оно было заменено новым приёмом обогащения: орудием труда стал человек, низведенный до кастовой неполноценности. Прошли времена и такой приём производства не принял уже феодал. Ему потребовались более инициативные работники, наделённые некоторой свободой в качестве стимулятора бóльшей работоспособности. Затем последовали капиталистический, социалистический и даже коммунистический варианты мировоззрения, из которых следовали соответствующие инициативные поступки.

Какой же из них лучший или худший? Никакой! Все они выстраиваются в ряд с названием развитие. Из них нельзя убрать ни одного этапа, нельзя поменять местами, нельзя изменить их отличительные признаки, нельзя в рамках одного мировоззрения наметить и тем более осуществить действия из другого мировоззрения. Мировоззрение и его действия неразделимы. Между ними устанавливается взаимная соподчинённость: поступки определяются и зависят от мировоззрения, но и сами они, поступки, изменяют и формируют мировоззрение. Поступок есть следствие мировоззрения.

И наконец, человек. В кошачьем эпизоде оказался самым развитым существом. И если даже в его мировоззрении и в мировоззрении котов есть мотив помощи, то её практическое выполнение отличается настолько сильно, что становится невозможной. В самом деле, почему это человечья пища котам пригодна, а кошачья человеку нет? Котам невдомёк и ещё долго будет непонятно, что отличия в мышлении неизбежно связаны с потребностью в особой пище, удовлетворяющей уровню развития. Им придётся много претерпеть на пути роста, набраться опыта, осилить плоскостной мир, изменить свою структуру и превратиться в новое–очередное составное существо, способное отображать мир не плоскостным образом, как коты, а междумерным, как люди. И когда это произойдёт, изменится их мировоззрение и они с высоты иного понимания себя обеспечат себя пищей, присущей их сути. С людьми также произойдут перемены: по мере оразумления в их обиходе материальная пища станет занимать всё меньшее значение до тех пор, пока в квароме она полностью будет заменена на нематериальную.

Если существ невообразимо много и каждое из них обязано иметь индивидуальное мировоззрение, то можно ли вообще как–то организовать их бег к совершенству без взаимного уничтожения? Допустимо ли, чтобы любая особь формировала нравы по личному притязанию, т. е. произвольным манером по случайному капризу? Для ответа изложим структуру мира по книге миры 31.

Невообразимо большое число существ, зарождённых в нулевом мире, по мере роста сознания перерастают этап пребывания в виде отдельности, т. е. особи, и входят комплектующей частью в состав более развитых существ линейного мира. Эти существа линейного мира на основании той же закономерности усложнения облика персон по мере их оразумления, благодаря вхождению менее развитых в состав более развитых, образуют существа плоскостного мира. Они, в свою очередь, согласно всё тому же принципу составности, формируют персон объёмного мира, населённого людьми. Люди, развиваясь, породят кваромовцев, те — пентаровцев и, наконец, пентаровцы создадут сорросовца. Получается конус развития, он же есть пространство восхождения, основание которого находится в мире зарождения и опирается на сонмы наипростейших существ. У них отсутствует опыт общения со средой, т. е. знания ещё нет, но зато есть личное предназначение, закладываемое в каждую персону в качестве персональной судьбы, особого статуса, своей роли в мироздании, что составляет тенденцию развития.

Никому эта тенденция неизвестна: ни самому зарожденцу, ни кому бы то ни было постороннему, кто бы он ни был. Искать её и в обязательном порядке находить, т. е. идти исключительно своим путём, вменено самому идущему, ищущему, развивающемуся, или иначе: каждому существу предписано самостоятельно искать только ему уготованную дорогу. Сколько существ, — столько дорог.

Пусть бы они прокладывались по прихоти внезапного побуждения. Тогда среди них обнаружились бы непримиримые. Это война на уничтожение. Вместо созидания и развития — разрушение. Мир содержал бы в себе вековую составляющую бытия, препятствующую достижению устойчивости. Сказать проще: мир состояться не смог бы ввиду невозможности достижения целостности.

Нельзя, например, принять дарвиновскую идею развития: из одной обезьяны — один человек. Или: из каждого существа данного мира со временем и ростом получится тоже один субъект более развитого мира. Вирусов неисчислимо больше бактерий, бактерий неисчислимо больше клеток, клеток неисчислимо больше органов, органов неисчислимо больше организмов, организмов неисчислимо больше тел … Из этой последовательности вытекает: чем умнее существо, тем меньшее количество ему подобных, тем сложнее его структура, тем разительнее отличается форма, тем более мéрное пространство оно осваивает, тем быстрее течёт его время … Куда же ведёт такая последовательность? К формированию или иначе: к взращиванию единственного существа с особыми свойствами. Было неисчислимо много, стало — один. Вхождение многих в общую структуру демонстрирует собой принцип составности, которому подчинено всё, имеющее бытиё. Ему следуют зарожденцы, довиры, вирусы, бактерии, клетки, растения, животные, люди и те, которые развитее человека, включая миры, сущие, вселенные.

Так выстраивается совокупный движущийся массив, обладающий невероятной инерцией. Его целостность может быть обеспечена только при слаженном беге всех частей. Откуда же берётся потребная слаженность? Она воссоздаётся особой разъединительно–объединительной связью между общим и его частями, позволяющей охватить каждого из участников развития непрерывной причинно–следственной связью.^{20, 21} Замысел бытия транслируется из старшего мира в данной структуре в самые малые его представительства. Этим обеспечивается общность и единство законов совершенствования частей независимо от того какому общему они принадлежат.

А что произошло бы, если бы все малые существа, скажем, вирусы, имели возможность развиваться сами по себе без подчинения принципу составности? Тогда одна любая особь вирусного этажа развития по мере накопления опыта общения со средой должна перерасти в одну особь, но уже уровня бактерии. Получается, что коль в мире зарождения имеются сонмы существ, то последовательно переходя из мира в мир и постепенно умнея, на самом верху, т. е. в мире наибольшей развитости, сосредоточилось бы скопище равноумных, но разно мыслящих персон. Это значит, что у них отсутствует согласованная линия дальнейшего движения. Она и не может появиться, более того, она неспособна появиться в силу противоречивости, а значит, противостояния взглядов. В такой обстановке невозможно даже топтание на месте. Это коллапс. Но даже, если бы удалось неким чудным образом достичь согласия, то остаётся неразрешимая трудность в образовании собственной формы. Ведь не могут все части тела оказаться одинаково разумными: при этом получился бы уединённый объект с весьма кратковременным бытиём.³¹ Но разноразумность возможна только при отличии мерностей частей, которая, в свою очередь, обусловлена этапностью–постепенностью прохождения частями восхожденческого пути. Тогда каждая особь обязана была бы изготавливать для себя свои же менее мерные части, что невозможно ввиду отсутствия у неё сведений о индивидуальном предназначении частей. Такие данные имеются только у самих частей, да и то в неявном виде: в качестве скрытой тенденции к развитию. Отсюда вытекает невозможность параллельного роста особей от мира зарождения к миру предельной мерности. Параллельность заменена составностью.