Полная луна высоко стояла в небе, заливая все вокруг серебристым светом, отчего тени от предметов становились еще более контрастными. Вдруг открылась дверь и вышла Айша. Расчесанные перед сном волосы ее волнами спадали на спину. Никогда еще Эйваз не видел ее такой. Побежала она босая через двор к крыльцу большого дома, почти рядом с Эйвазом, который вжался в ствол большого дерева, что рос посреди двора. Пробежала настолько близко, что протяни Эйваз руку и, дотронулся бы он до нее. Закрыл глаза свои Эйваз, чтобы свет луны невзначай не отразился в зрачках его. Айша же, скользнула взглядом по нему, слившимся с деревом воедино, и, не увидала она Эйваза. Не остановилась, побежала дальше. И только тут, у самых дверей она внезапно остановилась, казалось, силы покинули ее. Эйваз видел, как она колебалась, хотела вернуться, но затем медленно стала подниматься по ступенькам вверх по лестнице.

И все это время, что она поднималась, сердце ее было под прицелом у Эйваза. И только когда Айша исчезла в черном проеме двери, Эйваз опустил ружье. Выстрел так и не раздался. Больше Эйваз Айшу не ждал.

...

... Но и он не решился кому-либо рассказать о своей встрече с Садияром-агой в Тифлисе у себя в Вейсали.

Так получилось, что после их первой встречи, Эйваз еще несколько раз встречался с Садияром, а потом, не договариваясь, вместе стали они искать хитрого Левона. Много дней провел в пути Эйваз, много людей порасспросил, пока не напал он на его след. Как часто бывает, когда уже не остается надежда, судьба дарит тебе за твое усердие, упорство и веру подарок.

С Левоном, выходящим пьяным из трактира, Эйваз столкнулся лицом к лицу случайно. Его бы он узнал и сам, так хорошо он выучил его описание со слов других. Но тут Левона еще и окликнули, - "Левон, ну хватит, сколько можно, пора домой. Только вернулся, толком и не поговорили, а ты уже пьян. Ну, хорошо, идем домой, жена, дети, небось, заждались", - говорил мужчина средних лет, в длинном сюртуке, поддерживая Левона. Но пустым был взгляд, которым Левон посмотрел вокруг, скользнул по лицу Эйваза и, не задерживаясь, повел дальше. Еле сдержался Эйваз, чтоб не заколоть его тут же, на пороге трактира. Убить и затоптать тело в грязь, но сдержался, крепко сжимая рукоятку кинжала. Сколько раз потом, жалел, что не сделал он этого.

Уже на следующий день, из двух разных источников, получил Садияр долгожданную весть, что вернулся, наконец, Левон в свой дом.

...

Никто не знает, в какой день ему придется умереть. И погоду он себе не выбирает. Как место и время. Просто надо быть готовым всегда. И сегодняшний день, ничем не хуже завтрашнего. И всех своих дел сделать все равно не успеешь. Всегда останется тысячи недоделанных, неоконченных дел, всегда останется кто-то, кому нужно было твое слово, твой взгляд, твоя поддержка. И им будет намного больнее, чем тебе, ибо уже через миг, как это произошло, все, что ты здесь оставил, уже больше не твое, и тебе нет больше до них дела. Деньги и золото, что копил ты годами, богатая одежда и дорогое оружие, дом, построенный тобой для своих детей, и скот, заботливо выращенный на лугах, все становится чужим, далеким и ненужным для тебя. И больно смотреть тебе оттуда, как оставшиеся здесь, на этой земле, твои близкие и родные, страдают из-за них, борются и сорятся между собой, чтоб завладеть, хотя бы на время тем, от чего ты уже отрекся. И стыдно тебе становится и за них и за себя тоже, ибо совсем еще недавно ты и сам был среди таких как они, но сделать что-либо, изменить их, ты более не в силах.

... Эйваз, когда услышал свист пули, понял только одно, - на этот раз смерть миновала его. Пулю, пущенную в тебя, ты не слышишь. Кто стрелял, откуда, оставалось непонятной. Но охнул радом Садияр-ага, который, напившись у ручья воды, только встал на ноги, как вдруг, покачнулся и, пока Эйваз в ужасе рванул к нему, рухнул на землю.

- Садияр-ага, Садияр-ага, о Аллах, что с тобой, - кричал Эйваз, тормоша его за плечо. Но еще раньше, чем он добежал, потухли глаза его друга.

Когда Эйваз повернулся в сторону, откуда послышался далекий стук копыт, в свете луны, он сумел различить силуэты двух всадников, выскочивших из зарослей кустарника, у подножья холма, и удалявшихся в сторону леса, что рос чуть выше.

- Стой, стой говорю, - кричал Эйваз, мчась им вслед на ходу, вскидывая свое ружье. Несколько раз он выстрелил и, кажется, попал в одного, во всяком случае, один из них вскрикнул, но все дальше уносились кони, со своими седоками. Но все ближе приближался к ним Эйваз, всеми силами пришпоривая коня. Один раз всадник, скакавший впереди него справа, повернулся и выстрелил в Эйваза. Но не пуля его остановила. Конь споткнулся, и Эйваз, выброшенный из седла, больно ударившись об дерево, потерял сознание.

Глава двадцать шестая.

В дверь комнаты, где спал Гара Башир, стучались редко. Только в случае крайней необходимости. Поэтому, когда раздался стук, Гара Башир вышел уже одетым, готовый услышать самую горькую весть. Слуга, стоявший за дверью, заговорщицки указал на дверь, ведущую в хлев.

- Кто там?

- Эйваз.

- Эйваз? Что с ним?

- Его трудно узнать. Весь израненный, избитый.

- Что? Кто его избил?

- Не знаю, мне он ничего не сказал.

Увиденное, Гара Башира потрясло. Но не порванная рубаха и грязные брюки Эйваза поразили его, глаза у него были мертвы. Они были сухими, но плакали невидимыми слезами. Свет, - тонул в их глубине, не отражаясь. И сидел Эйваз на соломе, лицом к дверям, прислонившись к задней стене, устремив глаза в одну точку, но ничего не видел.

- Эйваз, брат мой, что с тобой?

- Садияр-агу убили.

Впервые после стольких лет в присутствии Гара Башира произнесли это имя. Вздрогнул Гара Башир. Дрожь пробежала по его телу. Первое мгновенье он молчал, казалось, не понимал ничего, потом, словно очнувшись, сжал ладонями виски, пытаясь унять бешено пульсирующую кровь.

- Аллах, Аллах - повторял он. - Сам помоги и рассуди.

Здесь, в этом хлеву, куда прискакал Эйваз, некоторое время назад, и услышал Гара Башир впервые подлинную историю Садияра. Все, что скрывал в течение последнего года Эйваз, теперь узнал Гара Башир.

- Как Садияр узнал про убийц своего сына? -спросил Гара Башир.

- Русский следователь сказал ему.

- Давно?

- В ту ночь, когда Гуламали похитил Айшу, он как раз и возвращался из Газаха, где узнал все от следователя.

- Значит и о ней ты все знаешь?

Горько опустил голову Эйваз, ничего не сказал в ответ.

- Кто-нибудь видел тебя с Садияром, сегодня утром.

- Ни сегодня, ни вчера. Мы были очень осторожны.

- Ты, помогал ему в поисках убийц?

- Только в последний год, полтора. А до этого с ним были трое людей из Дилиджана, он нанял их.

- Так почему же не убил Садияр Левона?

- Говорил, устал.

- Устал?

- Да, это были его последние слова.

- Сколько их было?

- Кого?

- Ну, тех, кто стрелял в него.

- Я видел двоих. Потом, когда пришел в себя, их больше не было. Но один, я думаю ранен.

- Почему ты так думаешь?

- Он вскрикнул, после моего выстрела, потом я упал, потерял сознание.

- Почему?

- Конь мой споткнулся. - ответил Эйваз, - А когда, хотел вернуться к Садияру, там уже были люди.

- Кто такие?

- Я не знаю. Они громко говорили, видать, узнали его. И я, испугался, не вышел к ним.

Некоторое время Гара Башир молчал. Опустив голову, он о чем - то крепко задумался.

- Ты хорошо сделал, что не вернулся туда, - наконец произнес Гара Башир. - Никому бы мы не доказали, что не ты виновен в смерти Садияра-аги. На тебе осталась бы эта кровь. Кстати, срочно переоденься, а эту одежду сожги. Я сейчас пришлю слугу, на него можно положиться.

- Спасибо, брат.

- Потом поедешь к себе и чтобы не выходил на улицу. Болен ты, понял меня. И коня своего оставь тут. Выдохся он весь. Пусть отдохнет, вечером кто-нибудь из моих людей приведет его тебе. А пока возьми гнедую, - сказал Гара Башир, указав кнутом в коня, что стоял привязанный к стойлу.