Мирзоян Анатолий Романович стал моим сценаристом и прекрасным режиссером. Я получила завидную, в кавычках, роль. Горько усмехнулась своим мыслям и воспоминаниям. Соседка недовольно на меня посмотрела. Была почти ночь. Сильные крылья Боинга без труда разрезали кучевые облака на чернеющем небе.
Меня ждет новая жизнь, в другой стране, в чужом городе... Я не боюсь перемен, но к таким оказалась не готова. Под новыми документами, под придуманным именем, под вымышленным прошлым я еду туда, где меня не особо ждут. В дом одного из богатейших людей Англии, нефтяного магната и акулу бизнеса Кирилла Кашера. В дом сводного брата моего отчима. А к кому я могла еще пойти под угрозой смерти? Я оказалась не способна брать взятки.
Целый месяц я ходила к малолетнему убийце, который даже не сидел в КПЗ или СИЗО. Его выпустили под залог. Хотя, я считаю, что таких отморозков надо сразу сажать. Но защита этого богатенького сынка, решила доказать невменяемость подростка. Собрали целую кипу бумаг из псих диспансера, и предоставили заключение наркологов. Сторона обвинения, то есть прокуратура, при которой я проходила очередную практику предоставила своего эксперта. Меня. Мирзоян старший ни разу за целый месяц не объявился, и я полностью успокоилась, наивно посчитав, что губернатор не намерен мешать следствию. Как я была глупа! Это невероятно! С моим опытом, с моими заслугами перед здравоохранением страны и министерством обороны, так просчитаться...
Мужчина явился за день до суда. Диалог проходил без угроз. Но сидя в машине в наручниках и с завязанными глазами я поняла, с какой серьезной проблемой столкнулась. Мне дали понять четко и ясно, что станет со мной в случаи моего отказа. От меня требовалось не много. Только подготовить документы и зачитать в зале суда отчет и заключительный диагноз, который позволит Мирзояну вытащить сыночка из тюрьмы. При этом мой и без того не маленький счет в банке пополнился бы миллионом рублей.
Счет мой не только не пополнился, но и опустел безвозвратно. В присутствие губернатора и Мирового судьи, я произнесла губительное для меня слово. Вменяем. На выходе Мирзоян показ своим холодным взглядом, что я только что подписала себе приговор. Прокурор предупредил, что у Мирзояна теперь только один выход спасти сына, это подать на апелляцию и добиться другого врача для освидетельствования. А сможет он это сделать, только если устанавливающий диагноз врач тяжело заболел или умер...
Опустошённая и потерянная, поняв, что натворила, я сразу поехала к отчиму. Бледная с остекленным взглядом я совсем недавно пересекла порог дома человека, с которым не виделась очень давно. Он был мне тяжелым напоминанием о матери. Сказать, что Алексей был поражен, ничего не сказать. Я покинула этот дом сразу после окончания школы и с тех пор появлялась в нем всего два раза. По праздникам звонила и слала маленькие сувениры ему и его дочерям. В свое время отчим ушел в трехмесячный запой, чем поставил под угрозу свои встречи с дочерями. Девочек нужно было забирать после школы и делать с ними уроки до прихода его бывшей жены. И каждое воскресенье водить близняшек на прогулку. Эти заботы легли на мои плечи. Хотя в то время мне и самой хлопот и проблем хватало. В конечном счете, Алексей смог отпустить мою мать навсегда и прекратить пить. После этого отчим не раз пытался меня отблагодарить. Я же не принимала ни чьей помощи. Сейчас мне было не к кому пойти. Точнее я могла пойти к кому угодно, но по-настоящему близок для меня был только Алексей. Единственный родной человек. И его я умудрилась потерять.
В тихой обстановке под охраной сотрудников СОБРА, я рассказала отчиму, что со мной произошло. Все до мельчайших деталей, без утайки. Алексей слушал молча, и взгляд его становился все суровей и печальней. Он очень умный человек и ему не пришлось объяснять, что меня ждет, если я не покину страну. Алексей незамедлительно связался с братом в Лондоне и смог договориться о моем проживании в доме Кашера, а точнее работе... Моей новой работе в качестве экономки. Я была рада и этому. Вернее сказать, я была безумно рада, понимая, что это самый лучший выход из сложившейся ситуации. Я смогу оформить рабочую визу, и даже вид на жительство. Оставалась проблема, о которой мне и поведал отчим...
"- Кирилл невыносимый социопат, заносчивый циник, педант страдающий консерватизмом, - серьезно заявил отчим. - Вика, я знаю тебя как ни кто другой. Знаю твою внутреннюю силу и волевой характер, но этот человек настоящий тиран. Он мой младший брат и только это сохраняет наши отношения. Для близких он готов на все, даже быть адекватным и временами добрым, но с чужими людьми, а особенно с рабочими, он просто невыносим. Тебе нужно быть осторожной, чтобы не вызвать подозрений в нашей с тобой хлипкой легенде. Он проницательный и очень наблюдательный. Этот человек может, как и помочь, так и создать кучу проблем, - наставлял меня Алексей за день до отъезда".
Почти сутки я изучала данные из интернета по своему будущему рабовладельцу. Многое рассказал Алексей, и про Кирилла, и про его племянников. Кем работают, где учатся, хобби, увлечения. Не забыл и о близняшках, ведь они второй год учатся в Королевском музыкальном колледже и живут у там же. Еще не повстречавшись с этими людьми, я была готова ко всему и знала о них многое.
У меня есть шестнадцать часов, чтобы осознать, кем я стала. Я стала ни кем. Простая девушка Катя из Подмосковья. Без образования и опыта работы. На руках только паспорт и свидетельство о рождении, еще аттестат за девять классов. У меня не осталось ничего из прежней жизни, кроме белого чемодана из натуральной кожи и личных вещей. Я продала всё своё имущество, чтобы заплатить куче народу за новые документы и исчезновению любых данных обо мне. Я нищая Катя. Просто Катя. Из принцессы я превратилась в Золушку. Только принца не будет. Будет Кощей бессмертный и много, много работы...
Глава вторая.
В аэропорту Хитроу меня встречал водитель семейства Кашер. Простодушный, милый англичанин по имени Ричард, на вид лет сорока с табличкой в руках. При моём приближение мужчина не смог скрыть удивление. Он ждал деревенскую дивчину, а увидел хрупкую барышню в бежевом плаще и очках, которая напоминает больше учительницу, чем домработницу. Я вежливо улыбнулась, отдавая чемодан. Шли мы молча. Шофер думал о своем, а я о том, что меня ждет. Было интересно и любопытно. Я играючи умела переключаться. В моем мозгу был тумблер, который отключал все тревоги и переживания. Это не значит, что мне не было плохо, что не страдала, просто не давала эмоциям вырваться наружу и испортить мне жизнь. В силу профессии, я знала множество техник и методик как это делать, как облегчить свои душевные муки. Поэтому сейчас я представляла дом миллиардера, предвкушала встречу с его обитателями и тем, какая работа меня ожидает? Сам город меня не сильно занимал. В Лондоне я бывала несколько раз по работе. Ездила на конференцию и тренинг ведущих психиатров мира.
Увидев вполне простой серебристый ленд ровер с черной крышей, вместо предполагаемого лимузина или гелендвагена, я была немного удивлена. Ричард любезно распахнул передо мной дверь. Заползла на заднее сидение и откинулась на спинку. Тело ныло от изнеможения. Шофер сел за руль и плавно тронулся с места, выезжая с парковки.
- How to go to Kensington? (сколько ехать до Кенсингтон?) - спросила я, снимая очки, и потирая уставшие глаза. Перелет был тяжелым. Точнее думы, что мучали меня.
Водитель обескураженно взглянул на меня в зеркало заднего вида.
- Мне сказали вы русская, мисс, - на безупречном английском с британским акцентом отозвался Ричард. Я лукаво улыбнулась краешком губ.
- Не знала, что русским запрещено разговаривать на английском. Это новый закон? - иронично спросила я. В глазах водителя появилось замешательство. Бедняга не знал, как реагировать. Но слава богам этот человек был англичанином, а их юмор весьма тонок и чем-то напоминает русский сарказм. Мужчина все понял верно, и громко рассмеялся, не сильно стукнув ладонью по рулю.
