Мы уже говорили о том, что валькирии наверняка питались эманациями чувств и мыслей 'обслуживаемых' ими полонян. Но, опять же наверняка, самую вкусную, самую деликатную, а возможно, и основную часть энергии своего питания они получали в виде обращённых к ним молитв и заклинаний. А таких молитв в каждом бою, а часто и задолго перед боем отправлялось огромное количество; каждый боец, зная, что женщины любят подношения и лесть, по многу раз и не скупясь обращался с униженными увещеваниями и покорными просьбами к всемогущей дарительнице побед
Кроме всего этого, какую-то часть своего питания валькирии могли получать в виде тоскливых размышлений каждого их помещённых в Вальхаллу счастливцев о том, достаточно ли хорошо на сей раз вылечит его ужасные раны брезгливая и ленивая валькирия. И - не поленится ли она оживлять и лечить его, если он, как намереваются не сегодня, так завтра сделать то его друзья-соперники, будет изрублен ими на мелкие куски.
Если задуматься, то с валькириями мы впервые встретились даже не в Скандинавии, а намного раньше, в Древнем Китае. Кем была 'дочь дракона', выпасавшая тучки на лугу, а затем вдруг исчезнувшая вместе с ними? Конечно, валькирией. Кому ещё поручил бы дракон ответственную миссию завлечения глуповатого тщеславного студента, как не испытанной в таких делах 'прекрасной деве'?
И ещё: кем был 'государь озера Дунтин', он же - 'отец' будущей невесты студента? Драконом? Но почему в его дворце, словно всевластный мандарин в своих владениях, всем и всеми распоряжался гость, представленный Лю И как 'повелитель Цяньтана'? А 'государь' при этом вёл себя, как услужливый дисциплинированный мажордом своевластного и решительного братана. Даже слова не проронил, когда тот единолично решал судьбу 'дочери государя'; а значит, в какой-то мере судьбу самого 'государя' и его 'государства'.
Почему так? Боялся его? Но бояться, испытывать чувство страха для дракона - смерти подобно. Дракон питается энергией страха; и не может позволить себе отдавать эту энергию другому, пусть даже более мощному существу, потому как обессилеет и впадёт в губительный для себя анабиоз, равносильный бесконечно-медленному умиранию. Для дракона единственно приемлемая среда обитания и жизнеобеспечения - та, в которой все боятся его. Только в такой среде и в таком окружении он будет сыт, здоров и сможет чувствовать себя довольным жизнью. Именно по этой причине нигде, ни в одном из дошедших до нас сообщений и свидетельств нет ни одного примера дружбы или добрососедства драконов. Они либо сражаются между собой, как Перун со Змиуланом, до бегства либо раздирания на части одного из них, либо, если силы их примерно равны, живут на изрядном удалении, в пределах освоенной ими территории, тщательно охраняемой от посягательств на неё других драконов.
Исходя из сказанного, 'государь Дунтина' был не драконом, а валькирией. Или, если угодно, домоправительницей дракона, типа Сигрдривы или Поляницы, сыгравшей роль хозяина дома и ради этого принявшей мужской облик. Что, в который уж раз за историю человечества, подсказывает и доказывает: пытаться оценивать намерения и истинную суть потусторонних духов по их видимой внешности и декларируемым намерениям - бесперспективно и крайне глупо. И если мы ещё разок на краткое время заглянем в Древнюю Грецию, то легко в этом убедимся.
3
Начнём с экскурсии на гору Олимп. Но, прежде чем туда отправиться, всмотримся в её обитателей повнимательнее; надо же знать, с кем придётся иметь дело, и чего от каждого из них можно ожидать. Начнём с главного вопроса: чего можно ожидать от Зевса? Того, что только и можно ожидать от дракона: экзальтированный гнев, чёрные тучи на лице и на небе, громы, молнии, требования безусловной покорности. Ну, плюс половая распущенность; что, впрочем, отнюдь не доказано, хотя и усиленно декларируется и 'богами', и людьми.
'Богам', и прежде всего - самому Зевсу, такое паблисити было нужно для подтверждения их главного тезиса о том, что они отличаются от людей лишь свойством их тел быть бессмертными. Мол, мы - не какие-то бесплотные духи, а такие же мужчины и женщины, как вы. Просто мы не болеем и не стареем, а потому намного сильнее и умнее и талантливее вас. И питаемся мы вовсе не вашими душами и вашей жизненной энергией, а очень питательной амброзией. Полезной для ума и развития талантов. И умов, и талантов у нас очень много, и все очень развитые, потому что пока вы пашете и сеете, мы, куснув для вдохновения немножко амброзии, танцуем и поём, водим хороводы или играем в догонялки и растерзалки; в общем, духовно развиваемся. А потом запиваем догнанных нектаром. Что? Дать вам попробовать, что за амброзия такая? Ишь, размечтались! Знаем мы вас: дай вам её попробовать, сразу захотите у нас отобрать. Да только всё равно не отберёте; мы бессмертны, могучи, коварны и непобедимы. Так что - ничего вам не остаётся, кроме как признать себя нашими покорными рабами.
Некоторым людям тезис о множестве человеческих потомков Зевса и других 'богов' тоже был выгоден; особенно - самим потомкам и их матерям. А также - всяческим проходимцам, представлявшимся будущим матерям в качестве кого-то из 'богов' и втиравшимся в дома и в доверие к будущим рогоносцам под видом детей тех или иных потусторонних генералов или лейтенантов.
Также были весьма выгодны слухи о повышенном любвеобилии Зевса его 'жене' Гере. Идеальная потусторонняя пара: глава 'семьи' - дракон, его 'меньшая половина' - валькирия. А валькирия в какой энергетической обстановке чувствует себя уютно и комфортно? В обстановке, когда все опасаются её подлостей и провокаций, когда каждый побаивается, что властвующая над ним валькирия сменит своё безразлично-холодное расположение на коварную мстительность и жесткое предательство. А когда всевластный 'муж' валькирии, по слухам, переспал с половиной гречанок и домогался ко многим из остальных, то каждая из женщин, виновата она в чём-то или нет, частенько и с невольным трепетом вспоминает про ревнивую и злобную 'жену'. То есть - посылает ей энергозаряды тревоги, беспокойства, неприятных ожиданий и тому подобное; что той и нужно.
Если внимательнее всмотреться в олимпийских небожителей, то становится понятно, что все они представляли собой либо драконов, либо валькирий, стоявших на разных ступеньках 'божественной' иерархии. Каждая из таких иерархий выстраивается по принципу чередования 'дракон высшего ранга - валькирия высшего ранга - драконы среднего ранга - валькирии среднего ранга - ...' и так далее, до того уровня, когда на очередной ступеньке оказывалось какое-то низшее существо, вследствие своей энергетической слабости недостойное считаться ни драконом, ни валькирией.
Высшую ступеньку нисходящей лестницы олимпийской (воздушной, надземной и надводной) единолично занимал дракон Зевс. Вторую - неизменные спутницы Зевса: Эйрена, богиня мира; Ника, богиня победы; ревнивая 'жена' Зевса, она же - его сестра Гера; его верная посланница Афина Паллада; хранительница законов Фемида; прокурорбогиня Дикэ; взбалмошная охотница Артемида; коварная и взбалмошная Афродита; непостоянная Деметра и прочие валькирии.
Из названных наиболее соответствует имиджу скандинавских валькирий Афина Паллада: могучая воинственная дева, богиня мудрости, богиня справедливой и разумной войны, покровительница наук и ремёсел. Но, при всей приписываемой ей занятости, она, как и положено валькирии, не ленилась прогуливаться по мрачным подземельям древнегреческого ада. Под нею, ступенькою ниже, располагался злобный и воинственный, но неизменно побеждаемый, 'обманываемый' и направляемый Афиной 'бог войны' - дракон Арес.
При неистовом Аресе, с двумя неотрывно следовавшими за ним сыновьями Деймосе и Фобосе ('хоботами', впитывавшими соответствовавшие частоты выбрасываемых людьми энергетических зарядов?), - две валькирии, богиня раздора Эрида и сеющая убийства (сама не убивающая!) богиня Энюо.
А где же место на этой ступеньке для Аполлона? Ведь он, по силам, не уступал ни одному из этих троих, а по талантам и способностям превосходил их всех вместе взятых. С одной стороны, он бог - губитель, насылающий смерти, болезни и моровые язвы, с другой - он бог света, врачеватель, охранитель и покровитель. От его же имени вещал Дельфийский оракул; тот самый, что коварно предсказал Крезу, что в случае начатой тем войны 'падёт великое царство'.
