Это чушь и неправда просто —
говорят славословья ради,
что «друг с другом беседуют звезды»
и что «ночи солнцу не в радость»…
Совершенно нелепо,
что тучи «ухмыляются» или «хмурятся»,
и что ветер «злится» при случае,
осуждая беспечность улицы…
Безысходность закатам не свойственна.
Издеваться луна не может.
Просто всех — люди мы беспокойные —
что-то радует, что-то тревожит.
Да, мы люди, и нам простительно
настроеньям искать созвучья —
слышать смех в урагане стремительном,
наделять летний зной злополучьем.
Дождь отчаянье не накапливал —
непогоде капризничать незачем.
Просто грустно кому-то под каплями
и обидно — по-человечески.
У костра безутешно расплакавшись —
не от дыма, от одиночества,
на траву повалившись навзничь,
со звездой откровенничать хочется.
Беззаботен кто-то, и вот —
«улыбается небо приветливо»,
и «надежда в шуме листвы живет»,
и «доверчиво ластится ветер»…
Нет у мира своих настроений —
каждый лик его, каждый миг:
радость, грусть, любовь, откровенность —
все зависит от нас самих…
Живем не то что зря, но как-то мимо —
Нам все до Карфагена и до Рима,
Мы обитаем век второй подряд,
Свои томленья духа упромыслив,
В дискУрсе недовымученных истин
И в дИскурсе перевранных цитат…
Вокруг пусто и холодно,
вдали — множество звёзд.
И выглядит очень молодо
встречной кометы хвост.
Космос — вполне сносный.
Здесь есть всего понемногу —
от пыли до россыпи звёздной,
вот только, пожалуй, Бога
здесь до сих пор не встретили
наши патрульные «призраки».
Лишь дважды приборы отметили
отдельные смутные признаки…
В полете на дальнем секторе
скучно бывает редко.
Здесь новых полей векторы
чем-то похожи на ветки
какого-то странного тополя
с планеты еще не достигнутой,
где гуманоиды топают
по траекториям выгнутым.
Завидуем группе поиска,
но не прячем жетоны нагрудные —
на внешнем контрольном поясе
тоже бывает трудно…
Внезапно — пространство свернуто,
и звезд не видно вокруг…
Просто окно задернуто,
а сон оборвался вдруг.
Мне говорят, что чушь
на ночь читать не стоит.
А я все равно хочу —
я тоже фантазий достоин.
