А между тем Наталья Викторовна подошла к нам и поздоровалась, после чего выжидательно посмотрела на меня, будто я ей миллион должна. Мне ничего другого не оставалось, как поздороваться в ответ, проклиная на чем свет стоит свою неудачливость.
-Я хочу с тобой поговорить, Кристина, - меня немного обрадовало, что в этот день обула неудобные в моем положении сапоги на каблуках и теперь была немного выше этой женщины - эдакое моральное возмещение. Слабое, но все-таки я не чувствовала себя рядом с ней мелкой букашкой без права голоса. А между тем госпожа Вычерова спрашивала вполне ясные и очевидные вещи:
- Зачем ты продолжаешь встречаться с моим сыном? По-моему, в нашу последнюю встречу я тебя просила оставить Сашу в покое!
Я с надеждой посмотрела на Сашу, отца моего будущего ребенка, но никакой поддержки не получила. Он отошел на несколько шагов и старательно делал вид, что его это не касается. Будто мы не шли с ним пару минут назад, улыбаясь друг другу и споря, на какой фильм пойти. Теперь же передо мной стоял абсолютно чужой человек, и я понимала, что так на него действует присутствие матери.
Стараясь держать себя в руках, до боли сжав кулаки - так, что ногти почти до крови впились в кожу, я честно ответила, что люблю Сашу, и у нас будет малыш. От безразличия в глазах любимого человека и полным ненависти взгляда его матери хотелось закричать. В ушах громко застучала кровь - давление поднялось. Этого только не хватало... Я даже не до конца осознавала, что происходило дальше. Наталья Викторовна что-то говорила, хватала меня за руку, пыталась куда-то вести, а я вырывалась. Отвечала резко, даже немного грубо, хотя понимала, что разговариваю с потенциальной свекровью и, по-хорошему, должна молча выслушать все ее оскорбления и обвинения. Возможно, я бы так и сделала, и даже пошла вместе с ней туда, куда она меня так активно звала, если бы Саша принял хоть какое-то участие в разговоре и оказал малейшую поддержку - просто бы держал за руку, а не стоял в стороне, будто хотел стать невидимым. Морально я бы ощущала себя легче, чувствуя на своей руке крепкий нажим его ладони, а так будто бы не было его рядом. Только госпожа Вычерова.
-Я прошу тебя обходить десятой дорогой наш дом и моего сына, - в голосе этой женщины звучала отнюдь не просьба, а командный приказ. - Ты же выросла без отца? И ребенка сама сможешь воспитать.
Стараясь изо всех сил сдержать слезы, я вновь и уже в последний раз посмотрела на Сашу. Тот продолжал молчать, разглядывая что-то на грязном снегу у себя под ногами. И с ужасом поняла, что ни слова в мою защиту и защиту нашего малыша он не скажет, полностью подчиняясь воле матери. Да и что он может мне сказать? "Кристина, у тебя какой-то маленький живот. Ты точно беременна?" - спросил он меня незадолго до этого. И с тем же ужасом я не почувствовала в своем сердце ни капли ненависти к нему, которая должна была появиться априори. Обида - да, непонимание, тысяча вопросов, но не ненависть.
Быстро распрощавшись с Натальей Викторовной и не сказав ни слова прощания Саше, начала звонить. Своей маме, говоря, что малыша буду воспитывать одна. Катьке, крича, что соглашаюсь на предложение ее мужа и в скором времени приеду в Казань. И Саше, чтобы задать те самые тысячу вопросов.
Мама моя была в своем репертуаре. Тут же начала перезванивать Сане. Не знаю, о чем они разговаривали, но потом мама, которая меня саму вырастила и воспитала без отца, неожиданно заявила, что либо я договариваюсь с Натальей Викторовной, и ребенок рождается в полной семье, либо "разбираюсь со всем сама" - в одиночку, без поддержки родных. И я вдруг остро почувствовала, что такое, когда тебя бросают самые близкие люди, хоть и понимала, что мама так сказал в сердцах.
Катя, пытаясь перекричать плачущую Алсушу, заявила, что я самая настоящая идиотка, если решила ехать в Казань только сейчас, когда меня зовут уже давно, едва стало известно о беременности. И Наталья Викторовна снова становится причиной моего отъезда в славную столицу республики Татарстан. "Пойми, Крис, эта женщина костьми ляжет, но никогда не позволит вам с Сашкой быть вместе, хоть ты ему целый детский садик роди!"
Саша не отвечал ни на звонки, ни на смс.
Приехала домой и тут же начала собирать чемодан, совершенно не заботясь о том, как я его повезу - большой, громоздкий, тяжелый. В косметичке лежит тест на беременность - тот самый, один из первых. Сохранила на память. Как там в анекдоте? Первая фотография ребенка - две полоски.
-Мать сказала, что ты эти полоски фломастером нарисовала.
В папке с документами - снимки УЗИ и результаты второстепенных обследований. Обменная карта у врача.
-Мать сказала, что карта - это документ, а любой документ можно подделать.
-Мать сказала, что с врачами ты договорилась, и они за деньги подтвердят, что ты беременна.
Каждый раз я молча проглатывала обиду и ждала, когда появится малыш - живое доказательство того, что я не обманываю.
Господи, как...? Как после подобных обвинений я должна относиться к этой женщине?
Сложила в чемодан джинсы. Позвонила Саше. "Телефон абонента выключен". Спортивные шорты. "Телефон абонента выключен". Летний сарафан. Теплый свитер. "Телефон абонента выключен". Любимая чашка с веселым пожеланием, которую мне подарил одноклассник еще в седьмом или восьмом классе - вдребезги разлетелась о стену. Теперь осколки братской могилой лежали на полу. Легче не стало. Меня не пугала мысль о том, что я буду воспитывать сына одна в чужом городе.
Наверное, я набирала до боли знакомые цифры раз пятьдесят, и на пятьдесят первый Саша соизволил ответить. Предложил встретиться у кинотеатра, куда мы с ним как раз шли, пока не наткнулись на его мать. У меня будто груз с души свалился. "Не все потеряно" - так думала я в автобусе, немного задыхаясь от духоты, несмотря на январь-месяц. Так думала я, встретив его с улыбкой у ДС "Космос". Так думала я, сидя рядом с ним в соседних креслах и смотря на большом экране "Богов Египта". Саша сказал, что поругался с родителями, и я почему-то обрадовалась этому не совсем положительному факту. Может, не так уж и сильно он зависим от матери?
Наверное, я все же не до конца тогда осознавала всю серьезность ситуации, в которой оказалась. Я боялась лишь одного - сойти с ума без Саши. А Наталья Викторовна целенаправленно вела активную подрывную деятельность. Никого в этой жизни я не ненавижу так, как ее.
И снова поехала в Москву, в монастырь - только уже с тетей Светой и дядей Виталей Савостиными, родителями Кати с Машей. У меня была даже мысль остаться там, но отговорили. А мысль эта у меня была настолько твердая и глубокая... как предчувствие. Потому что потом случилась авария. Для меня она стала самым страшным событием в жизни. Пострашнее, чем для государства - атомная война.
Не знаю, есть ли взаимосвязь, но за день до этого я опять случайно столкнулась с Натальей Викторовной. Мы с Машей Савостиной, которая как раз приехала на выходные к родителям, решили встретиться и отметить женский день за какой-то мелодрамой в кинотеатре. И пока я ждала Машу, решила прогуляться по холлу "Русича". Гляжу - на диванчике сидит Наталья Викторовна и в упор смотрит на меня.
Твою мать! Когда в своей жизни я успела так сильно накосячить, что мне так хронически не везет?
Очень хотелось развернуться и уйти. К черту и кино, и Машку, и тем более госпожу Вычерову. Она-то что в кинотеатре делает? И тем более одна... Хотя, наверное, она с маленьким Димончиком - вон сколько детворы под ногами бегает.
Но решила, что надо сделать еще одну попытку завоевать расположение Сашиной матери. Как-никак, она бабушка нашего будущего малыша и моя потенциальная свекровь. Конечно, попытка будет бесполезной, но с меня не убудет.