— А что тебя удивляет?

— Меня удивляет то — неожиданно для всех сказал Джестер — что мы все знаем, кто мы есть, и о чем мы разговариваем. Но мы зачем то разыгрываем тот никому не нужный спектакль. Зачем? Для кого?

— А мы уже кончили его разыгрывать — расхохотался Тзимицу, видимо, окончательно перестав изображать из себя радио–диджея — кстати, Вик, Маледикт, тоже можете говорить, мы вас слышим.

— Тзимицу, хватит паясничать, и объясни, в чем тут дело — потребовала Вика.

— Да ни в чем особенно. Сейчас мы делаем то, что должны.

— То есть ты имеешь в виду…

— Ну да, именно так. А вы чего ждали? Всяких там дешевых спецэффектов, с огненными морями, ужасными чудищами и прочее? Зря — хихикнул Тзимицу — Очень зря. Все гениальное, как люблю говорить, просто.

— Но… — начал Маледикт.

— Что «но»? То что судьба вашего мира решается не в эпической битве, а в простом разговоре, разросшемся из скромной радио–беседы несколько символично…

— И чем? — фыркнул Маледикт.

— Часто простые вещи имеют необыкновенную суть, или связаны с необыкновенными вещами. А простые и безобидные поступки ведут к колоссальным последствиям. Ничто не проходит просто так, как рябь по поверхности воды.

Все трое сидели молча, ошарашенные столь неожиданным поворотом дискуссии.

— Ну хорошо — первым овладел собой Джестер — и что теперь от меня то нужно? Или от нас троих?

— От вас ничего… — устало проговорила Норгус — ничего страшного не происходит, чтобы вам нужно было вмешиваться, кого то спасать, ну или что–то в этом духе.

— А ведь кто–то хочет объять своей любовью весь мир! — протянул Тзимицу.

— Друг мой, у вас с головой не все в порядке — усмехнулась Норгус.

— У вас обоих с головой не в порядке — заметила Вика — спорите тут о чем то, кто что хочет непонятно, да и хочет ли кто–то что–то вообще тоже вопрос.

— Вик, а ты как думала — спросил Тзимицу — думаешь, что мир поделен на черное и белое, и мы вот тут основы мироздания сидим с суровыми минами решаем, кто прав, а кто виноват? И что нам так все просто?

— Мда… — протянул Маледикт — нигде нет определенности, даже у вас.

— Кое–где есть — заметил Тзимицу.

— И где?

— Потом увидишь… может быть.

— Обнадежил.

— Ну а что ты от меня то ждешь? Я ж аспект насилия, я очень злой не хороший.

— Да уж хорошего в тебе мало — веско проговорила Норгус.

Неожиданно радио замолчало, и спор оборвался. Техноангелы еще некоторое время сидели, пытаясь докричаться до спорящих, но быстро поняли, что это бесполезно.

— Ну и что теперь будем делать? — спросил наконец Джестер — мир спасен или как?

В ответ Маледикт и Вика пожали плечами, не зная, что можно ответить на его вопрос. Никаких символов на небе не зажглось, и никаких знаков того, что что–то изменилось не было. Как же понять, что произошло, да и произошло ли что–то вообще?

— Куда поедем? — спросил Маледикт.

— Думаю вперед, пока еще этот путь вел нас верно — ответил Джестер, снова заводя мотор.

— А если приедем в наш мир, а он уже синезеленый? — спросила Вика.

— Значит, мы станем повстанцами, построим под землей город Зион, а потом пошлем меня посланцем в прошлое — с серьезной миной проговорил Джестер.

— А тебя почему?

— А я голый хорошо смотрюсь! I’ll be back! Кто куда–то задевал темные очки? — зашарил Джестер у лобового стекла, смеясь.

Все трое рассмеялись.

В самом деле, что же им было делать теперь? Вроде бы они все сделали, что могли, хотя и не были к этому готовы. С другой стороны, чудеса ведь не приходят по расписанию, ты не можешь заранее приготовить дорогой костюм, чтобы подобающе одеться ко встрече чуда. Оно всегда явиться тогда, когда ты его не ожидаешь.

Итак, Джестер снова завел мотор и они втроем поехали вперед по дороге, навстречу… Или может быть они просто ехали вперед, а уж дорого куда–то выведет.

Так они ехали и ехали вперед, пока неподалеку не показались ночные огни какого–то города.

— Смотри, кто–то голосует! — сказал Маледикт, увидев, что на дороге стоит какой–то мужик, который поднял руку, будто бы и в самом деле голосуя.

Броневик притормозил. Голосовавший подошел к броневику.

— Эй, ребята, вы куда едете? — спросил он низким голосом. Внешне он немного походил на Готару, каким его помнили Вика и Маледикт, но казался несколько старше, и лицо его выглядело более умудренным, чтоли. Но голос… Вика и Маледикт узнали его — это тот самый голос, который звал их к спасению из ночного кошмара в тумане, тот, что переместил их в Снежную Грозу. Да это был тот самый голос. А теперь они встретились… И техноангелы во все глаза смотрели на этого старого байкера, с сединой в длинных русых волосах и бороде.

— Узнали смотрю — усмехнулся тот — ну чтож вот и молодцы. Рад, что наконец–то с вами с глазу на глаз встретился, ребята.

— Кто ты? — хрипло спросил его Маледикт.

— Я можно сказать Баланс, его некое зримое воплощение. Вроде аспекта, но не совсем. В чем то с вами схож, в чем то с ними.

— А зовут тебя как?

— Да так и зови — Баланс, чем плохо. Я вас как мог по этому пути вел, поддерживал, как мог опять же.

— Поддерживал? — дружно изумились трое техноангелов.

— Излишне многое мне дозволено, хотя и могу сотворить очень и многое. Но уж чем мог, в места в некоторые привел где–то подсказал, где как в общем.

— А теперь то нам что делать, Баланс?

— Я скажу так — теперь вам предстоит жить с новым знанием о том, как устроен этот мир, и что в нем есть того, и о чем многие люди даже не подозревают. Ну и разумеется в новом статусе, в виде техноангелов.

— А почему мы таковы? Почему техноангелы?

— А просто все — вы подобны духам городов, вы несете суть той идеи города, что есть в мироздании. Но вы также и объединяете и духи людей, что живут, любят и чувствуют. Чувствуют и мечтают о полете и красоте. Все это дано вам, зачем — мне неведомо. Вам уже говорили об Извечном Коловращении. В том, что вы появились есть и суть Коловращения, друзья мои.

— И теперь, мы будем что–то делать? Спасать там или как?

— Поймете со временем. Помните, я сказал вам, что вы отчасти подобны мне? А мне приходят знания, приходят силы, в общем, скучно не бывает — усмехнулся Баланс.

— Баланс, а скажи, есть ли кто–то или что–то над тобой?

Баланс улыбнулся — А ты сам как считаешь?

Маледикт не нашелся, что ответить.

— Ну, вот то–то же. Да, не беспокойтесь о Тзимицу и Норгус, эти аспекты таковы, немного может не в себе по людским меркам. Вашему миру ничего не грозит. А теперь, мне, наверное, пора идти, техноангелы.

— Постой, Баланс — остановил его Джестер — слушай, а зачем тебе одежда то такая, как у байкера какого–то?

— Удобно просто — усмехнулся тот в ответ.

— А скажи мне — попросила Вика — а куда нам теперь дальше?

— Видите вон тот город? Вам туда — это ваш родной город, вы вернулись домой.

— Неужели?!

— Да, так оно и есть. А теперь, я пойду.

Сказав так, Баланс повернулся к ним спиной, и двинулся в сторону леса, постепенно исчезая темноте, пока не скрылся от глаз троих Джестера, Маледикта и Вики.

Обдумывая услышанное, они еще некоторое время сидели молча. Наконец, Джестер тронул педали, и машина двинулась вперед, с каждым оборотом колеса приводя техноангелов все ближе и ближе к их дому.

— Ну вот, ваш дом — проговорил Джестер через некоторое время, когда машина подъехала к дому Маледикта — сойдешь с ним Вика?

— Да, наверное… — задумчиво ответила она.

— Я тогда наверное дальше поеду… Прощаться не будем, увидимся ведь еще?

— Конечно — ответили они ему.

Маледикт пожал руку Джестеру. Вика помахала ему рукой, выйдя из машины. Заурчав мотором, машина Джестера, странно, когда она успела стать снова его машиной вместо того броневика, на котором беловолосый приехал в Огнегорье, в общем, эта самая машина поехала по пустынным вечерним улицам к дому Джестера. Сам он не изменился, оставшись все таким же с длинными белыми волосами и черными горящими глазами. Глянув на свое отражение в зеркальце, он усмехнулся. А потом он включил проигрыватель, который никто не трогал после того, как в нем неожиданно включилось радио Тзимитцу. Снова заиграла Lacuna Coil, се тот же Swamped. Джестер усмехнулся, прибавляя газу. Сейчас ему было нечего сказать, так что оставалось лишь одно — петь, и он подпевал музыке…