— Ну есть подозрения, но не буду тебе говорить, уж не обижайся. То, что этот знающий себя явит, для меня все всяких сомнений. Тогда посмотри в глаза ему и спроси, зачем он в е это затеял, ответ тебя ошарашит — засмеялась Серена.

— Это почему это?

— Скажу так — меня этот ответ в свое время едва убил своей простотой и… легкомыслием.

— Легкомыслием?!

— Ну а что, Вика, думаешь всякие треволнения случаются от того, что кто–то серьезно сидит и все планирует, как бы всем пострашнее сделать? Не–е–е-ет, Вика, если это не какая то человеческая интрижка, которую люди для своих целей затевают, то всерьез это никому не нужно, причина проста, так же как и последствия. Последствия простые, но от этого не легче — задумчиво улыбаясь, проговорила Серена — Я говорю это так спокойно, хотя это исключительно из за всего того, что я увидела и пережила, я накопила большой, пожалуй, даже неограниченный, запас спокойствия, и даже некоторого цинизма.

— Ну, в общем, тебе переживать не нравиться — понимающе кивнула Вика.

— А кому легче от того, что ужасный страшный вампир будет сидеть и переживать?

— Да, в самом деле…

— Вот и хорошо — заулыбалась Серена, показывая свои немаленькие клычки — так теперь, Вика, что–то подсказывает мне, что тебе пора.

— Куда?

— Навстречу дальнейшим испытаниям и приключениям.

— Ну–у–у-у-у… Да, Серена, ты права, я тут чуть была не осталась у тебя. Думаю не стоит стремиться выселять тебя из твоего дома?

— Мудрые слова, Вика — удовлетворенно произнесла Серена — глядишь, через сто–двести лет мы с тобой еще встретимся, и, может, напишем книгу мудрости и всяких умных высказываний.

— Звучит заманчиво — прищурилась Вика.

— Ладно — направилась к выходу из комнаты вампир — пора тебе пойти и набраться опыта, чтобы твоя глава не получилась короче, чем моя.

— Ну, если такое случится, я сделаю маленькую приписку в конце, что это я тебя всему научила.

— Да ты я вижу, хищник похлеще иного вампира.

— Ну, это ж я! — улыбнулась Вика.

Серена в ответ покачала головой, закатив глаза, но ничего не сказала в ответ, направляясь вместе с Викой к выходу из своего убежища, проходя снова по каменной дорожке, теперь освещенной светом луны, но теперь эта луна не говорила о вечной ночи, скорее она говорила, что утро настанет, утро, когда начнется новый день, и новые дороги откроются перед тем, кто захочет пройти по ним.

А Вика?

По каменной дорожке шла лишь Вика, одетая в куртку, на ходу вдевая в уши бусинки наушников, и Серена. Когда ты обрел вновь самого себя незачем рядиться в разные одежды, верно?

Верный броневик Джестера катил по ночным улицам города, которого сам Джестер не знал. Впрочем, дорога была чистой — ночное время, как никак, так что никаких препятствий не возникало. Лишь иногда редкие зеваки останавливались, чтобы взглянуть на его не совсем обычную машину. Город в целом походил на его родной город, но что–то в этом было не так, или, точнее сказать, не то. В общем, не смотря на внешнее сходство, город определенно был чужой.

— Так — подумал вслух Джестер — а что это я сюда приехал? Что я тут делать то буду?

Льющаяся из динамиков Lacuna Coil с песней Swamped не ответила на его вопрос.

— Так — продолжил свои размышления наш беловолосый герой — может остановиться где–нибудь? Кофейку там попить, или еще чего? Может тогда в голове проясниться и я хоть что–то сам сделаю, а то кидает меня кто–то то туда, то сюда, и не разберешь, чего ж от меня надо! Так, что это там у нас? Барчик какой–то, да еще и открытый. Что? Так он еще и чистый? Ну, это просто восхитительно! Прям для нас приготовлено. Значит остановим броневик тут… надеюсь, не угонят… впрочем в Огнегорье он от меня не ушел, и сейчас думаю останется, а то жалко будет. Так, припарковался, знака хоть нет? Вроде нет. Ну вот и хорошо! — с этими словами Джестер вылез из броневика, направившись к призывно мигающему огнями вывески бару.

Войдя в бра он услышал раскаты музыки, оглашавший бар. Музыка, впрочем, была приятная, да и играла не слишком громко. Подпевая песне Smaller God, Джестер прошел за один из свободных столиков, и заказал крепкий кофе у подошедшей официантки. Та удалилась. Джестер в ожидании заказа сидел, рассматривая колоритный интерьер заведения. А внутри было, на что положить взгляд — намеренно тусклый свет в помещении бросал отсветы на стены, художественно и явно нарочно изукрашенные различными надписями и плакатами с изображениями каких–то групп. Кое–где вместо ламп светили снятые автомобильные фары. Стены были украшены также и какими–то цепями, деталями от байков и автомобилей. В общем и целом, бар походил на какой–то рекерско–байкерский притон. Обстановка Джестеру в общем нравилась, так что он не отказался бы остаться здесь на некоторое время, да и потом заходить почаще. А уж если тут кофе хороший, то можно считать, что он попал туда, куда ему нужно.

— Эй, я подсяду? — раздался рядом с ним хрипловатый голос, и, не дожидаясь приглашения, патлатый тип в длинном потрепанном кожаном пальто опустился на сидение напротив него.

— А ты собственно, кто будешь, раз уж подсел? — осведомился Джестер.

— Что, не узнаешь? — хмыкнул тот — ну оно и понятно, я же тебе тачку не собственноручно пригнал. Вот и не узнаешь — засмеялся парень.

— А, так ты броневичок мой пригнал! Ну, спасибо за подарочек, очень уж удобный, что и говорить.

— А то, Джестер, я старался, музыку вон подбирал. Уверен был, что оценишь.

— Оценить то оценил, еще раз спасибо. А все–таки, кто ты такой?

— Я‑то? Хем, ну давай объяснять буду. Вот ты Норгус помнишь?

— Забудешь её, ага!

— Ну вот я нечто похожее.

— Это как?

— Норга она у нас основа мироздания… или аспект… за некоторые явления отвечает.

— И за какие же? — изумился Джестер.

— Не поверишь, если скажу — ухмыльнулся говоривший.

— Скажи, проверим.

— Она за любовь отвечает — сладостно улыбнулся собеседник Джестера, так и не назвавший своего имени.

— Чего? — отвесил челюсть Джестер.

— Да, да, именно так. Любовь это ж не только цветочки и серенады, как некоторые считают. И не прелюдия к сексу — рассмеялся негромко патлатый — это чувство очень сильное, если то конечно истинная любовь, настоящая, и чувство, скажу иногда даже страшное. Ну, по тебе видно, что ты это понял — хмыкнул говоривший — да и людей она меняет. Опять таки ты — очень уж наглядный пример — продолжал он потешаться.

Джестеру тем временем принесли его кофе, и, отхлебывая горячий напиток, оказавшийся, кстати на высоте, он слушал откровенно веселящегося патлатого.

— Ну, хорошо — проговорил Джестер — а ты у нас тогда кто?

— А я такой же аспект, как и она.

— Да ну, и за что ты у нас отвечаешь?

— Я‑то? Я у нас жестокостями занимаюсь, насилием понемножку…

— Мда, час от часу не легче — протянул Джестер.

— Ты еще и не такое увидишь — ответил ему его собеседник.

— Ну а звать то мне тебя как? — поинтересовался Джестер.

— Зови… а зови Тзимицу — усмехнулся его собеседник.

— А–а–а-а, слышал что–то такое…

— Ну да, мне подходит — весело засмеялся Тзимицу.

— Ну, хорошо, Тзимицу, от меня то что вам обоим надо? И тебе и Норге?

— Ну ей для начала тебя надо, очень она тебя любит… Бывает у неё такое. А так… Ты этот мир помнишь, куда сначала попал? Где город такой, с зелеными лучиками и узорами был?

— Ну, помню.

— Вот тут она правит в этом городе… И в этом мире тоже, скажу тебе. Знаю, на рай для влюбленных не похоже. Да дело то в том, что там не любовь правит, а сама Норгус. Да и не то, чтоб правит, там просто все — и мужчины и женщины, влюблены в неё без памяти, вот оно как! Так что, живется там неплохо в городе, ну ты понимаешь — любовь объединяет, примиряет и все такое.

— И?

— Ну она и твой мир также облагодетельствовать хочет — завершил свои рассуждения Тзимицу.

— Это зачем еще? — поперхнулся кофе Джестер.