Непривычное ощущение — когда спрашивают о твоих желаниях. Не просто для поддержания разговора, а по-настоящему. В зависимости от твоего выбора будет принято решение. Очень необычное состояние.

— Учимся, — решила я.

Все равно, если верить Грегу, скоро на обед, там и прогуляемся. Все буквы и слова, что он мне объяснил, я уже выучила. Пусть напишет и расскажет про новые, а потом я смогу их учить, когда угодно.

Время за занятиями летело незаметно. Слова, которые Грег составлял из знакомых мне букв, читались легко. С каждым разом все легче и легче. Грег этому удивлялся, он говорил, что с возрастом способность к обучению ухудшается. А я-то уже взрослая, как-никак. Вот не чувствую я себя на двадцать один год.

— Это потому что у тебя амнезия, Шэй, — пояснил Грег, когда я озвучила сомнения. — Ты не помнишь прошлого, многого не знаешь и не умеешь. Поэтому тебе кажется, что ты ребенок, зависящий от взрослых. Когда приобретешь знания, умения и воспоминания, станет легче. Появятся свои желания, цели, мечты. Посмотришь сама.

— Да что толку от этих знаний, если я в итоге все забуду?

Грег усмехнулся. Как-то странно он это сделал, в моей душе зародилось сомнение.

— Что? Что такое?

— Покажемся врачу. Моему знакомому. Возможно, уже появились средства, способные тебя вылечить.

— Но родители…

— Твои родители, Шэй, люди замкнутые, а их планета погрязла в странных древних традициях. Техника и медицина идут далеко вперед. Давай сначала устроимся, полгода у нас точно есть, а там посмотрим.

— И все-таки я не понимаю! — пробормотала я. — Зачем вы меня везете? Зачем столько хлопот? Зачем вам такой риск? Мои родители и этот… Тоайто не оставят просто так все.

— Шэй, я же тебе говорил. Я хочу тебе помочь, я могу тебе помочь, я тебе помогаю. Неужели тебе было лучше дома, чем здесь?

— Ну-у-у… нет, но я не понимаю, как себя вести! Что я должна делать-то? Какую пользу приносить?

Он почему-то засмеялся, а я даже немного обиделась. Я второй день пытаюсь понять, что этому мужчине от меня надо, а он надо мной смеется!

— Шэй, ты уже приносишь пользу.

— Какую?!

— Не думай об этом. Просто учись, радуйся жизни и не беспокойся о родителях. Там, куда мы летим, тебя никто не достанет. Тебе там понравится, ты ведь любишь воду?

— Там есть водоем? Там можно купаться?

Почему-то меня тянуло к воде. Сама не знаю, почему. В голове — ни воспоминаний, ни каких-то четких ощущений, но при мысли о воде хочется жмуриться и мурчать, как кошка.

Кошка… коты, которых я рисую…

— У меня когда-нибудь был кот?

— Когда тебе было три, я привез из командировки котенка и подарил вам. По-моему, тебе он нравился.

Грег возил из командировки животных для меня. Что-то здесь не так, зачем друг отца дарил мне пушистые подарки?

— Он был зеленый?

— С Картерры, да. — Мужчина улыбнулся. — Темно-зеленый двухвостый котик. Ты с ним в обнимку таскалась по дому. Они спокойные и любят детей. Но ему все равно доставалось.

Не помню… совершенно ничего не помню, ни котика, ни зеленого, ни двухвостого! Только рисунки хоть немного отражают мое прошлое.

— Что с ним стало?

— Он умер, Шэй. Тебе было четыре, коты с Картерры не живут больше десяти лет. Насколько мне известно, ты отказалась заводить нового. Скучала.

— А потом забыла?

— Да, наверное. Хочешь, заведем котика дома? Он понравится…

— Кому?

Мне почудилось, что Грег в последний момент прикусил язык.

— Тебе, мне. Дому. Коты благоприятно влияют на атмосферу в доме. Ну-ка, нарисуй котика.

Он протянул мне планшет. Почему мне показалось, будто Грег старательно уводил меня от темы? А я даже не поняла, что спросила не так.

Грег казался мне очень надежным. Было ощущение внутри, словно я находилась в полной безопасности. Даже не знаю, чем оно было вызвано, но дома такого ощущения не возникала. Я просто старалась не отходить от него далеко и по возможности слушаться. Хотя последнее было просто. Мне давали выбор даже там, где можно было обойтись без него. Я могла выбрать еду за обедом, занятие после обеда, виды упражнений на запоминание алфавита. Мне пришла в голову мысль, что Грег достаточно уверен в себе, раз дает мне такую свободу. Неуверенные люди всегда стремятся подчинить.

И только за ужином я получила наглядное доказательство, что уверенность Грега была обоснована. Он действительно мог ничего не бояться.

Я толкнула того парня с огромными рогами случайно. Зазевалась, рассматривая десерты — Грег велел выбрать что-то, чтобы можно было перекусить поздно вечером, когда столовая закроется. Я нервно сжимала в руке чип для оплаты и жутко боялась, что сделаю что-то не то. Сам Грег сидел вдалеке и за мной не смотрел. Первый опыт общения с внешним миром грозил оказаться катастрофически провальным. И почти таким оказался.

Я не заметила этого парня и чуть толкнула.

— О, простите! Я случайно!

Он что-то сердито прорычал и ткнул пальцем в табличку на груди. Естественно, прочитать я ее не смогла, и растерялась.

— Проблемы? — за моей спиной раздался спокойный голос Грега.

Когда он успел так быстро подойти?

Рогатый обратился к нему. Сердитый рокот прокатился по залу, на нас стали оглядываться присутствующие. Но никто не вмешивался. Грег, к моему удивлению, ответил нахалу на его же языке и тот совсем взбесился. Он протянул толстый палец с острым когтем и ткнул в мое плечо.

Я мгновенно оказалась за спиной у Грега, а тот… тот врезал рогатому прямо в лицо, а когда тот упал, совершенно спокойно и неспешно подошел и с противным хрустом отломал ему рог. Мои глаза, наверное, были размером с хорошие тарелки. А если его арестуют?! Что буду делать я?

Но, видимо, в этом мире я еще понимала далеко не все. Охрана подошла в тот момент, когда рогатый уже скулил и ругался на полу, его рог валялся неподалеку, а Грег невозмутимо отряхивал руки. Крепкие парни в форме перебросились с Грегом парой слов и быстро подхватили несчастного возмутителя спокойствия под руки.

— Выбрала? — спросил Грег.

Не сводя с него взгляда, я покачала головой.

— Ну, давай вместе. Тебе сладкую или что-то сытное?

Грег

Народ уже разошелся, столовая опустела. Шэй сильно расстроилась из-за произошедшего и сидела тихо. Даже планшет свой любимый не трогала. Пришлось вести ее в отсек, спать, или просто валяться. По дороге она спросила:

— А что он хотел и что там было написано?

— Это раса тарангов. Они носят таблички с именами и, когда извиняешься, или просто говоришь с ним, надо три раза произнести его имя.

— Я не знала.

— Я ему то же самое сказал. Он ответил, что имя написано на межсистемном. Я сообщил, что ты впервые в жизни видишь представителя его расы, а он решил, что можно со мной общаться на нецензурном. С ними всегда много проблем. Законы Империи не позволяют запретить тарангам перелетать рейсовыми кораблями, но службы безопасности к таким стычкам уже привыкли. Без рога он немного подумает о своем поведении.

— У него отрастет теперь рог?

— Понятия не имею, — ему отчего-то сделалось весело. — Но урок запомнит надолго. Для тарангов это серьезное оскорбление.

— А он не будет мстить?

— До конца полета его продержат в камере, а там пусть попробует. Не волнуйся за меня, Шэй, я не такой мирный и тихий, каким кажусь.

— Да уж вижу.

На нее явно произвела впечатление увиденная сцена. Что ж, Грег не любил такие способы разрешения конфликтов, но попытка притронуться к Шэй каралась только так. И пусть таранг радуется, что ему сломали всего лишь рог. И то — один.

Погрустневшая Шэй отказалась пить с ним чай, минут десять почитала слова, которые он для нее составил и принялась о чем-то размышлять, свернувшись клубочком. Он никак не мог понять, плохо ей с ним или нет? Она то тянется к нему, то закрывается. То доверяет, то боится. В ней словно борются доводы "за" и доводы "против", а сама Шэй никак не может решить, как себя с ним вести.