Или от взрыва у них у всех произошел легкий заскок?

Такое ощущение, что весь мир кружится слишком быстро.

Вальдемар кладет обе руки на прилавок перед женщиной.

– Это совершенно исключительная ситуация, – говорит Бёрье.

Глаза Вальдемара сужаются, превращаясь в две узкие черточки. Почти не разжимая губ, он произносит:

– Двух маленьких девочек разорвало взрывом на мелкие части. Им было по шесть лет. А такая пигалица, как ты, не может дать информацию… Скоро мы получим записи ваших видеокамер, и тогда ему крышка. Ты прекрасно знаешь, кто он такой.

Женщина поднимает на них глаза.

Без тени страха.

Смотрит ясным взглядом.

Затем кивает и говорит:

– Да, он наш клиент. Но был ли он здесь вчера, я не знаю. Вам придется поговорить об этом с Джереми.

– Спасибо, – отвечает Вальдемар.

– Вы можете пройти в его кабинет. Прямо по коридору.

– Является ли Дик Стенссон клиентом банка и был ли он здесь вчера перед самым взрывом? – произносит Вальдемар, нависая над столом Джереми Лундина.

Директор банковского филиала, лет тридцати пяти на вид, полноватый, одетый в блестящий синий костюм, с зачесанными назад светлыми волосами, с ужасом взирает на него из своего кресла, словно желая попятиться – от пропитанного никотином и кофе дыхания Вальдемара и его гнева.

Джереми Лундин пыхтит, надувает круглые щеки, а его водянисто-серые глаза пытаются сориентироваться в происходящем.

– Успокойся, – говорит Бёрье, беря на себя роль доброго полицейского.

Но Вальдемар не дает себя сбить и продолжает:

– Послушай, ты, клоун банковский, Дик Стенссон был вчера здесь за несколько минут до того, как взорвалась бомба, или как?

Джереми Лундин барабанит пальцами по светлой крышке стола, смотрит мимо них на пустую стену.

– Стенссон был здесь, да. Он клиент нашего банка.

– И вам известно, кто он такой? – спрашивает Бёрье.

Джереми Лундин кивает.

– А ты, клоун, не врубился, когда мы тебя вчера допрашивали, что это исключительно ценная информация? Ты прекрасно знаешь, что он за птица! И тебе наверняка известно, что конкурирующие мафиозные группировки иногда взрывают друг друга.

– Почему вы ничего не сказали? – спрашивает Бёрье, усаживаясь в одно из кресел для посетителей.

Вальдемар остается стоять, раскачиваясь вперед-назад.

– Я думал, это не важно. Теперь я понял, что был неправ. Я собирался вам звонить. Но мы очень тщательно оберегаем анонимность наших клиентов. А он хороший клиент. У него несколько вполне успешных предприятий, имеющих у нас свои счета.

– Что делал у вас Стенссон вчера? – спокойным тоном спрашивает Бёрье.

– И говори правду, – шипит Вальдемар, усаживаясь на стол Джереми Лундина рядом с компьютером.

– Он вносил деньги.

– Я так полагаю, что он пришел с наличкой, – произносит Вальдемар. – Он часто это проделывал?

– Каждый понедельник в первой половине дня. В кассе, в зале. Вчера я лично принимал у него наличные. И не подумайте худого: он всегда предъявлял квитанции, откуда получены деньги.

– В одно и то же время, каждую неделю? – задумчиво переспрашивает Бёрье.

– Да, – кивает Джереми Лундин. – И в этом нет ничего странного. Мне известно о его репутации, но он не был осужден, а его фирмы в полном порядке. Для нас он обычный клиент, как и все.

«Лжет? – думает Вальдемар. – Вряд ли. Для него Стенссон и вправду самый обычный клиент, анонимность которого следует охранять любой ценой, при любых обстоятельствах. Потому что в этом – защита интересов банка и его прибылей».

– В ближайшее время мы затребуем данные обо всех трансакциях Стенссона в вашем банке. Будь уверен, – говорит Вальдемар.

Джереми улыбается.

– Пожалуйста! – отвечает он

– Еще один вопрос: что вам известно о Фронте экономической свободы?

– Ничего, – отвечает Лундин, в то время как непослушный локон падает ему на лоб.

Уже перевалило за четыре, когда Малин и Зак паркуют машину возле промзоны, которую байкеры из криминального мотоклуба «Членоголовые» называют своим домом.

С юга налетела низкая облачность, и теперь чистое майское небо окрасилось серыми тонами, от которых крепость мафии кажется еще более приземистой.

Егарваллен. Сонная промзона в нескольких километрах от Рюда. Несколько заброшенных мастерских, популярный пансионат для животных, клочок леса – и несколько зданий за высоким забором, принадлежащих мотоклубу, камеры наблюдения над двумя ржавыми створками железных дверей в кирпичной стене.

Звонок рядом с переговорным устройством.

Они звонят. Малин никогда не доводилось бывать внутри, однако она представляет себе открытое пространство с мототреком, несколькими мастерскими и потрепанным административным зданием.

Наркотики.

Шантаж.

Незаконное строительство.

Взыскание долгов, мошенничество, подлог. Ходят многочисленные и упорные слухи о том, чем занимаются «Членоголовые».

Заказные убийства.

Одного из лидеров «Ангелов ада» взяли в прошлом году в Гётеборге за убийство. Но в Линчёпинге полиции пока что не удалось ничего сделать ни с их филиалом «Членоголовые», ни с их соперниками «Лос Ребелс».

Усталый, хриплый голос в динамике:

– Кто вы такие и что вам надо?

Малин смотрит на двери и чувствует, что стоит перед неприступной крепостью зла.

Нельзя давать грязи закрепиться.

Потому что иначе она заполонит все.

Весь мир превратится в черную комнату.

Зак подносит к камере свое удостоверение.

– Полиция. Мы хотим поговорить с Диком Стенссоном. Он на месте?

Долгое молчание. Потом – треск в громкоговорителе, и двери со скрипом открываются. Малин убеждается, как хорошо ее представления соответствовали реальности. Большие мотоциклы в ряд перед двумя серыми зданиями мастерских.

Что за этими стенами? Какие дела там кроются? Что таится взаперти?

Обшарпанное офисное здание. Их встречают. Этакая бородатая обезьяна в кожаном жилете и клетчатой рубашке выходит им навстречу быстрыми, агрессивными шагами и произносит неожиданно мягким, дружелюбным тоном:

– Добро пожаловать в клуб «Членоголовые»!

Твердое, однако приятное рукопожатие.

Зак чуть заметно качает головой, когда они идут вслед за мужчиной в сторону офисного здания.

– Дик примет вас незамедлительно, – говорит мужчина и минутой позже оставляет их одних в приемной перед дверью из массива дуба. Если снаружи строение выглядит потрепанным, то внутри все с иголочки – стены приемной свежевыкрашены белой краской, в подвесной потолок встроены галогеновые лампы, а кожаные кресла выглядят современными и роскошными. Черная кожа кажется мягкой и упругой; Малин понимает, что они дорого стоят – и у нее возникает ощущение, что она пришла в гости к преуспевающему предпринимателю с хорошим вкусом.

Но вот дубовая дверь открывается, и низкий голос с упругими деловыми нотками и легким налетом скуки призывает их из глубины кабинета:

– Заходите!

Секунду спустя Малин видит Дика Стенссона в серой толстовке, сидящего за письменным столом перед большим тонким монитором. К вошедшим Стенссон обращается таким тоном, словно он финансовый консультант в каком-нибудь банке или страховой компании:

– Чем могу помочь?

На его узком волевом лице играет улыбка, и Малин ощущает всю тяжесть своего тела, когда опускается на один из двух стульев, поставленных посреди кабинета.

– Ты был вчера в банке, непосредственно перед взрывом. Так? – спрашивает Зак.

Дик Стенссон кивает.

– Именно так, – отвечает он. – Мне чертовски повезло, что я не попался под руку этим негодяям. Я успел дойти до замка, когда рвануло. Звук и там был слышен весьма отчетливо.

– Что ты делал в банке? – спрашивает Малин.

– Вносил деньги. Выручку некоторых наших отделений и личные средства. Ничего особенного. Проверял состояние своих фондов. У меня есть немного акций «Куртзон глобал». Могу рекомендовать.