Литмир - Электронная Библиотека

– Я помню, но все равно неприятно. Еще немного, и начну в потолок выть, тоска беспросветная, спасибо, что хоть ты со мной иногда разговариваешь.

– Ты в клинике единственный мой коллега, преступно такого игнорировать.

– Коллега?

– Я о том, что ты пациент со стороны, я нанята по контракту тоже со стороны. Ни у тебя, ни у меня нет местного гражданства, так что в чем-то мы коллеги.

– Что за гражданство?

– Привыкай к цивилизованным стабам, во многих из них действует система гражданства, местами она строгая.

– Паспорта дают? – ухмыльнулся Карат.

– И паспорта в том числе, – вполне серьезно ответила Грета.

– Не шутишь?

– Какие тут могут быть шутки? Без паспорта или оформления вида на жительство ты ограничен в правах. Тебя даже не впустят в некоторые развлекательные заведения. Сложности почти во всем, и некоторые могут довести до бешенства.

– Например?

– Ну… Ты не можешь носить с собой заряженное оружие, да и незаряженное не разрешено проносить в центральный район.

– Бред какой-то. Как можно в Улье оставаться без оружия?

– Здесь, в городе, абсолютно безопасно.

– В Кумарнике тоже так говорили, в итоге я там чуть не остался без ног.

– Здесь иначе. Здесь все иначе. Этот стаб не так велик, как многие, но в нем сложно получить гражданство. К тому же этого мало, полным гражданином можно стать лишь спустя три года, и это звание надо еще заслужить.

– Для Улья – многовато лет.

– Если устроиться так, как я, на спокойном месте, почти без выходов, это несложно. И выгодно, ведь полный гражданин имеет право на собственный дом, бесплатную медицину, обеспечение основных личных потребностей. Да там длинный список. А еще есть привилегированные граждане и элита, но туда простым людям вообще нереально попасть.

– Да тут прямо-таки кастовая система.

– Хорошо сказал, – почему-то нахмурилась Грета. – Касты. Настоящие касты. Кто успел в самом начале попасть в нужный список, теперь живет, не зная горя. Кто не успел, уже не успеет. У тебя точно нет других жалоб?

– Все то же самое – скучно.

– Если тебя развлекают разговоры, могу слегка обрадовать.

– Чем? Решила поболтать подольше?

– Не совсем. Речь идет о другом собеседнике.

– Надеюсь, ты не о Краповом? Я не уверен, что эта каменная статуя умеет говорить.

– Я тоже, – улыбнулась Грета и серьезным тоном добавила: – В стабе есть что-то вроде своей службы безопасности. К новеньким у них особое внимание, сам понимаешь, и с тобой хочет пообщаться один из сотрудников. После того что случилось в Кумарнике, ты многим интересен.

– Шуст говорил, что его уже обо всем расспросили двадцать раз.

– А теперь твоя очередь.

– И когда состоится этот разговор?

– Если ты готов, прямо сейчас могу позвонить.

– У вас и телефоны есть?

– Своя станция сотовой связи.

– Круто устроились.

– Привыкай к большому стабу. Так что, можно звонить?

– Можно.

* * *

– Здравствуй, Карат, – с порога произнес высокий светловолосый мужчина.

Улыбка на его лице выглядела на редкость неестественной, ее словно вырезали из розовой резины и небрежно приклеили.

– И тебе привет, не знаю кто.

– Меня зовут Смит. Просто Смит.

– Странное имя для русскоязычного стаба.

– Ну ты же, наверное, знаешь, что прозвище себе выбирать нельзя.

– Женщины могут.

– Слабому полу у нас многое прощается. Кстати – напрасно. Современные женщины сильнее, чем мы, пострадали от последствий навязывания масскультуры. Большинство из них или до отвращения безвкусны, или пребывают в плену бесконечно далеких от реальности заблуждений, касающихся того, что именно приятно мужчинам. В итоге называют себя так, что иной раз едва от хохота не сгибаешься, а это нехорошо, ведь дешевый юмор плохо сочетается с романтикой. Как твое самочувствие?

– Не знаю. Но ваши лепилы говорят, что через два-три дня смогу отсюда выкарабкаться.

– Лепилы? Интересным словом ты назвал наших лекарей.

– Давай уже прямо спроси, не доводилось ли мне посиживать в неких весьма отдаленных местах. То есть не чалился ли я.

– Мне больше нравится выражение «топтал зону». Прямо-таки зримые животные ассоциации воображение вырисовывает. Но нет, спрашивать не стану. Все, что было в прежней жизни, в ней и осталось, необязательно это поднимать.

– Но вашей братии такие подробности биографии очень интересны, не так ли?

– Упоминая нашу братию, ты, выражаясь сухим языком воровской малявы, подразумевал ментов-мусоров? Не отвечай, и так понятно. Карат, я всего лишь человек, который помогает поддерживать порядок на территории, где люди пытаются придерживаться человеческих законов. Скажи мне в прежней жизни, что стану одновременно ментом и контрразведчиком, ни за что бы в такую чушь не поверил. До Улья занимался рекламой, такой вот непредсказуемый зигзаг судьбы.

– А я занимался буровыми работами, и контингент у нас был самый простой, в том числе из бывалых. Тех самых – топтавших зону. Регион у нас такой, своя кадровая специфика. Плюс, как заметил по Кумарнику, блатные словечки у многих рейдеров в чести, а мне приходится соответствовать. Образ жизни навязывает свою лексику.

– Да, язык у большинства скатывается до примитива. Ну так и жизнь у нас простая, лишние сложности не нужны. Я как раз о Кумарнике и хотел с тобой побеседовать.

– Спрашивай. Да только вряд ли что-нибудь новое услышишь, ведь Шуст уже все рассказал, скрывать ему нечего.

– Твой друг не видел главного – самого боя. Рассказал только о последствиях. Хотя мы о них уже знали, одна из разведгрупп провела съемку с дрона.

– У вас свои дроны есть?

– Простенькие, кое-как приспособили гражданские образцы под нужды разведки. Удобно, когда ближе опасаешься подъезжать. Съемку успели сделать до появления внешников.

– Туда что, еще и внешники приехали? Ну прям аншлаг…

– Грохотало в Кумарнике на всю округу, они это тоже слышали, у них своя сеть акустических пеленгаторов. Видимо, послали дрон, он снял разбросанные тела, вот и приехали. Целая куча ценного биологического материала, и при этом даже стрелять не надо. Для них – удачная находка.

– Да уж, повезло так повезло.

– Согласен, нечасто им так везет. Ты видел кого-нибудь из Детей Стикса без маски?

– Ты о килдингах?

– Себя они так не называют, это наше прозвище для этих сектантов, чтобы не путать с Детьми Улья. Тоже секта, но куда безобиднее, ее мало где запрещают, а вот килдинги на всех нормальных территориях вне закона. Так видел или нет?

– Двоих: Шило и Сабину.

Смит присвистнул:

– Не знаю первого, но Сабина – личность широко известная в узких кругах.

– Шуст говорил, что она у них вроде верховной жрицы.

– Твой Шуст слишком много знает, а это не всегда хорошо.

– И поболтать любит, а это тоже никуда не годится.

– Согласен – нехорошее сочетание, с таким обычно долго не живут. Насчет килдингов все на уровне слухов, нам неизвестны детали иерархии секты, но Сабина там и правда не на последнем месте. Описать ее сможешь?

– Смогу, но вряд ли это поможет.

– Почему так думаешь?

– Она давно попала в Улей, но при этом выглядела, как уродливая старуха. А ведь стариков здесь нет, возраст быстро откатывает.

– Да, уже через полгода семидесятилетний может выглядеть не старше сорокалетнего.

– Вот и я о том же. Не думаю, что такая внешность задержится у нее надолго, это явная маскировка или просто блажь.

– Да, я слышал, что она мастерица менять облик. Но все же набросай потом ее описание. Может быть, детали какие-нибудь сумеешь вспомнить. Грета даст бумагу, она же и передаст ее нам.

– Хорошо. Еще я слышал ее голос, тоже могу описать.

– Все описывай. А что там с Шилом? Кто он такой?

– Да просто рядовой сектант или около того.

– Все равно описание не помешает.

– О нем нет смысла говорить.

– Почему ты так решил?

2
{"b":"552788","o":1}