"Ловец" принял передачу с неизвестного передатчика, но неизвестный он лишь для всех, кроме Гауптмана.

- Слушаю.

Ответил сильно искаженный голос.

- Свежий улов из реки Секретной службы (СС).

- Из какой именно? - спросил немец, вспоминая все частоты "родной" СС.

- Вне каталога. Блуждали по чаще и случайно наткнулись.

- Похвастайтесь уловом, - увеличил громкость в наушниках.

Собеседник включил запись сообщения. Тишина, на заднем плане начинается мелодичное человеческое завывание - хор. Постепенно оно переходит на передний план. Подключается гитара с тремя аккордами. Входит в песню плавно, нежно, со смазкой, наращивая темп. Стоп!

- Хм, странно. Все реки пустуют, без живности, без рыбаков, а неизвестная полна кильки. Странно, не находишь?

- Нахожу. Сам ничего не понимаю.

Генератор помех начал негромко пищать раз в две секунды.

- Щит начал перегреваться. Конец связи.

Собеседник молча отключился. Гауптман выключил из сети горячий прибор. Работает, естественно, хорошо, но нагревается быстро, падла.

- Чай есть? - с порога "поздоровался" Спай. Услышали его даже крысы, которые бегают сюда из соседнего коттеджа... за едой или новости посмотреть, потому что их хозяин новости не смотрит из принципа.

В туалете сработал слив. Вышел Гауптман с газетой, в домашнем халате поверх стального нагрудника СН-42.

- У нас проблемы?

- Еще не знаю, Кими. Выясняю.

- Дай ключ от арсенала, - Спай поставил сумку со своим оружием на пол.

Гауптман подошел, положил газету на обеденный стол, взял стул и приставил к высоченному шкафу для трофеев, поднялся и снял с верхней полки монтировку с красной рукоятью. Передал напарнику как реликвию.

- Опять заедает? - с грустью спросил агент.

- Да, надо было брать фирменный.

- Йо, я же говорил, что надо было щеколду ставить.

- Потом, всё потом. А пока будь осторожен.

- Значит у нас таки проблемы!

- Будь готов к неожиданной эвакуации... или осаде.

- А...

- Объясню в кабинете.

Сцена 2. Разруха

В Портовом городе живет особый вид птиц. Представители этого вида каждый день, ровно в пять утра, выходят на балкон, справляют нужду, а далее начинают перекрикиваться. Кто-то ссорится, кто-то хвастается, а чье-то пение вообще не разобрать.

Это ты намекаешь на то, что их зовут Жаворонками, автор?

Блин, лучше бы эти млекопитающие были жаворонками. Чертовы алкоголики и наркоманы.

- Тяжелоатлеты, - коротко, но точно подметил Кэтсвил, проехав мимо трех представителей "коренного" населения на лавочке, орущих национальный гимн в утренней тишине. - Столько на грудь принимать... каждый день.

- Обыкновенные отбросы, - взгляд Догси упал на кузов сгоревшей машины, в котором спит стая дворняг. - В каждой стране и в любом народе есть слабые звенья.

- "Отбросы" в моём народе имеют хоть каплю... имеют океан гордости. Они никогда не позволят себе опуститься до такого уровня.

- Как бы их ни пытались опустить?

- Да, - свернул по указателю "Госпиталь", съехал на тротуар, чтобы объехать баррикаду из мусора.

- Давно ты не говорил о своём народе.

- Давно не было с чем сравнить.

Мужчина в лохмотьях обыскивает мусорные пакеты, рвёт и выбрасывает содержимое на асфальт, роется. О, нашел что-то. Спрятал в трусы.

Перед лобовым стеклом с визгом пролетела черная кошка. Натаниэль резко затормозил.

- И больше не возвращайся! - крикнула ей вдогонку молодая наркоманка в засаленном платье.

Агент опустил дверное стекло, высунулся в окно.

- Хороший удар! - похвалил, оттопырив большой палец.

Наркоманка послала в ответ воздушный поцелуй.

Кирпичные двухэтажные "особняки". У некоторых обвалилась крыша, у некоторых - пол. Гнилой кирпич. Лучшее жилье в городе, если не считать район для богачей на другом конце города. А богачи здесь своеобразные. То, что в Мехико считают за средний достаток, здесь - доход избранных. Поэтому район "избранных" огорожен электрическим забором с колючей проволокой. И укреплен пулеметными вышками и зенитными орудиями калибром 88 мм.

Шутка. Только забор, электричество и колючая проволока.

Кэтсвил остановил Жук перед входом в Госпиталь.

Чистенько. Видно, что этот кусок улицы убирают каждое утро. Не исключено, что работники Госпиталя.

- Приём, штабная крыса, - Мария зевнула на последнем слове. - Мы на месте. Скажи, пусть встречают. Фейерверки, салюты, торт.

- Торты, - поправил Натаниэль.

- Подождите минуту.

Меньше, чем через минуту, парадные двери Госпиталя отворились. Первым на ступеньках появился связной, разодетый в праздничный смокинг. Следом за ним, пританцовывая под неизвестно откуда играющую музыку, вышли две симпатичные девушки в национальных одеждах. У одной в руках поднос с энчиладами, у другой - с двумя стаканами сладкой газировки.

Агенты подошли к ним, пожали руку связному, отведали традиционной пищи, запили нетрадиционным напитком, культурно поблагодарили. Девушки, с заклинившими улыбками, пританцовывая, ушли за кадр. Связной осмотрелся - никого.

- За мной!

Проктологическое отделение. "Жопа" медицинского заведения. Четвертый этаж, Н-образное помещение. В центре лифт, ведущий в подвал, в операционную. Коридор слева за лифтом - три общие палаты, манипуляционная в самом конце. Коридор справа - палата повышенной комфортности, две одиночные, а в самом тупике - пост медсестры.

В одном конце перпендикулярного лифту коридора - столовая. В другом - две перевязочные и кабинет начальника отделения между ними.

- Нам в общую палату, - шепотом сказал связной и углубился в коридор слева за лифтом. - Номер три.

А палата-то, конечно, мда. Когда вращали ползунок "комфортность", то случайно ушли в минус. А потом еще раз в минус. Но в данном случае минус на минус не дал плюс. Даже описывать не буду. Думаю, сами представите.

На дальней койке, в гордом одиночестве, лицом в подушку, отходит после операции...

- Тот, кто вам нужен, - связной немного повысил тон. - Оставлю вас наедине.

От хлопка дверью пациент проснулся, оторвал лицо от залитой слюнями подушки. Ощетинившееся, мятое, обвисшее лицо.

- О, привет. Кем будете, а кем нет?

- Мы от дона Итальяно, - слово взяла Мария-Луиза. - Ааа, что у вас с...

- Горб на сраке? Это пакет со льдом. Мне прооперировали копчик.

- Так рано?

- Я особый пациент, - ответил, будто в тысячный раз за полчаса. - Вернемся к нашим баранам. Я не проведу вас к Ней.

- Мы как-то догадались. Она сама найдет нас? - спросил Натаниэль Циммерман, присев на свободную койку.

- Ей насрать на вас! Это Она вам нужна, а не вы Ей. Гони бумажку.

Догси нашла выписку под кульком с бананами на одной из тумбочек, отдала пациенту.

- А карандаш?

- Мы тебе не склад канцтоваров, - обозлился Кэтсвил.

- Цыц, молодой! А ты - следи за своим другом!

- Ты... - только начал агент.

- Тихо! Слышите? Шаги! Бабёнка, открой дверь.

"Бабёнка" неприязненно посмотрела на пациента, но дверь открыла. Через две секунды мимо палаты прошла медсестра.

- Ох, вот это медсестричка! Каждый день пялюсь на её жопу.

- Спасибо за откровенность. Пиши, - взяв себя в руки, сказал Кэтсвил.

- Где мой карандаш? А, вот он, родной, сука. Короче, торопыги, запоминаем адресок. Запомнили? Хорошо.

Пациент скомкал выписку и проглотил, не поморщившись.

- Даже это вкуснее говна из местной столовки.

Связной, переодевшийся в майку и спортивные шортики (не знаю, чем обоснован такой выбор), подкрался к палате и достаточно громким шепотом сообщил:

- Они здесь.

Агенты вопросительно уставились на связного, потом на пациента.