Литмир - Электронная Библиотека

Верблюд: Позже дед учил меня стрелять.

- Запомни главное правило; не ссы, и все получится.

Раза с тридцатого получилось. Увидев это, Дед растрогался.

- Когда я умру, пацан, двустволку заберешь себе! Храни ее, как "Капитал" Маркса. Я мог бы оставить тебе дом, но на черта тебе дом, когда у тебя есть ружье? С ним у тебя будет и дом, и все, что пожелаешь. Живи, пацан, и помни деда.

После чего он вытолкнул меня на улицу с ружьем и порядком опустевшим мешком патронов, облил дом бензином и поджог.

Пауза. Верблюд молчит, обдумывая свои слова.

Верблюд: Больше я не видел деда. Даже не был на его могиле.

Жираф: Какая трогательная история! Сейчас описаюсь просто от сострадания.

Верблюд резко оборачивается, видит Жирафа, вскакивает. Музыка умолкает, видимо, не нужна больше.

Верблюд: Жираф!

Жираф: Верблюд! (Пауза) Хорош, тоску нагонять.

Верблюд: Вы не знаете Жирафа. Ну, конечно, откуда вам знать Жирафа. Он же тоже с закидонами. Долбанный кинофрик.

Жираф: Да пошел ты!

Верблюд: Я раньше тоже его не знал, пока...

Жираф: Ну, давай, расскажи в сотый раз, как мы с тобой познакомились! Это ведь жуть, как интересно.

Верблюд: И расскажу, пусть потомки знают своих героев, мы, в конце концов, одни на этой планете в Зомбаков не превратились.

Жираф: В живых трупов! Сколько раз тебе говорить, не уподобляйся этому американскому быдлу! В живых трупов!

Верблюд: Мне Зомбаки - больше нравится.

Верблюд отходит в сторону, оглядывается назад.

Верблюд: А познакомились мы в магазине. Я как обычно сидел без дела, слушал Гайдна и читал Стивена Кинга.

Играет музыка. Гайдн. Кто же еще? Не "Максим" же.

Верблюд: И тут зашел он, огляделся, подмигнул мне, и, подойдя к дискам с фильмами Ларса Фон Триера, расстегнул ширинку и начал поливать их толстой убойной струей. Я, естественно, впал в ступор.

Жираф показывает пантомиму, как он заходит в магазин, подмигивает Верблюду и т.д.

Верблюд: Эй, парень, ты шизанулся? Какова хрена ты делаешь?

Жираф: Ничего не поделаешь, терпеть не могу Ларса Фон Триера. Гребанный ботан! И все фильмы его стоят того, чтобы на них мочились.

Верблюд: Да ты ненормальный!

Жираф ухмыляется и продолжает свою пантомиму.

Верблюд: Ты ненормальный!

Жираф: Вместо жалких реплик, лучше присоединяйся! Ну, давай, парень! По глазам же вижу, что ты и сам готов порвать старика Ларса на Британский флаг.

Верблюд с трудом удерживает себя, чтобы не присоединиться к Жирафу, который, закончив свое дело, разворачивается и направляется к воображаемому выходу. Лицо Верблюда вытягивается от удивления. Жираф останавливается, поворачивается, довольно хохочет.

Жираф: Что, смотришь? Думал, я счас свалю? Ха, парень, ты бы видел свою рожу, фотошоп отдыхает!

Верблюд: Зачем... Зачем ты обо... обмочил диски?

Жираф: Ну, и тупица же ты... Я же сказал, что терпеть не могу Ларса фон Триера.

Верблюд: И что мне теперь с ними делать?

Жираф: Да ничего, высохнут - втюхаешь кому-нибудь. А еще лучше - выкинь их на помойку. Да, парень, тебе следует поступить именно так - выброси их.

Верблюд: Так они стоят, как моя зарплата.

Жираф: Ну, с этим никаких проблем! (улыбается, протягивает Верблюду две крупных купюры) Теперь выбросишь?

Верблюд: Гавно-вопрос.

Жираф: Слушай, парень, тебе не надоело тут тухнуть?

Верблюд: Ну, это же моя работа.

Жираф: Вату катать - вот твоя работа! Поперли лучше "Славных ублюдков" Тарантиныча заценим!

Верблюд: Круто! А как же магазин?

Жираф: Не смеши меня, братан. Готов поспорить, что я единственный посетитель за последние две, а то и три недели.

Верблюд: Ну, вообще-то, да. Ладно, черт с ней, с этой ватой, пойдем наслаждаться миром киноискусства!

Жираф: Вот это - правильное решение! Парень, ты начинаешь мне нравиться! Тим.

Верблюд: А я думал - Жираф!

Жираф: Ха-ха! Смешно! Тогда ты будешь Верблюд!

Жираф протягивает руку Верблюду. Тот с опаской смотрит на нее.

Жираф: Ах, да, совсем забыл, ты же небось неженка!

Жираф обтирает руку об штанину и протягивает Верблюду. Рукопожатие.

Жираф: Ну, че, доволен?

Верблюд: Угу! Теперь про Зомби!

Жираф: Живых трупов! Ты понял? Живых трупов!

И опять музыка. Жуткая, противная. И опять вылезают эти бешенные Зомби. Жираф и Верблюд расходятся в разные стороны. Идет игра в салочки, кто говорит, к тому и чешут Зомби. Епты, они же шустрые, прямо шумахеры.

Верблюд: Потом пришли они. Ну, Зомби эти.

Жираф: Живые трупы!

Верблюд: Поначалу их было двое. В городе подняли шумиху, поймали их, начали изучать. Затем пришли еще несколько. К этим отнеслись уже спокойнее. У нас же принято быть толерантным, никто не хочет, чтобы его обвинили в расизме. Тем более, что среди них были темнокожие. Вскоре уже никто не обращал внимания на то, что город кишит живыми трупами.

Жираф: Дошло даже до абсурда, люди стали с ними фотографироваться, подкармливать, предлагать работу.

Верблюд: Как и все новое, Зомби (переглядывается с Жирафом, тот явно недоволен) быстро прижились в нашем городе. Никого не беспокоило, откуда они пришли, чего хотят. Зомби пользовались нашей терпимостью. С каждым днем гостей становилось все больше.

Жираф: Да че, понятно откуда они пришли. Гребанные америкосы выслали, к нам все из запада и идет. Они же поиметь нас хотели. Думали, мы загнемся тут же. Думали, их дядюшка Сэм землю нашу русскую топтать будет! Фигушки вам! Сами загнулись, уроды звездополосатые! У них же ни в одном кино ни одного нормального русского нет, вечно дебилами нас изображают в какой-нибудь тупой шапке, да в окружении медведей. Они же реально верят, что у нас медведи по улицам разгуливают!

Верблюд: Уже считалось престижным иметь у себя в доме труп. Им ставили памятники, рисовали портреты, стали выбирать в депутаты. Казалось, что уже никто и не вспомнил бы, что были времена, когда в городе находились только живые люди.

Верблюд вытаскивает из кармана небольшой мячик, наклоняется и бросает. Мячик катится по полу. Зомби отшатываются от него в разные стороны, толкаются, падают, встают и направляются за мячиком. Кто-то хватает мячик, его тут же отнимают. Идет драка. Конечно, ведь мячик стоит того, чтобы за него дрались.

Жираф: А затем их вовсе не осталось. Ни одного! Живых людей, в смысле!

Верблюд: Но я, правда, тогда этого не знал.

Жираф: И я не знал. Проснулся утром.

Верблюд: И я проснулся у себя в кровати.

Жираф: Подошел к окну!

Верблюд: А я к телефону! Мне лень к окну идти было.

Жираф: Выглянул. А там эти твари и больше никого. Бешенные стали. Всех сожрали, гниды америкоские.

Верблюд: А я ему позвонил. Жив?

Жираф: Ха-ха, Верблюд, я живее всех живых! Думал, ты это уже выучил. Рад, что и ты дышишь и не гниешь, старина.

Верблюд: Что, хотел записать меня в мертвечатину? Я прямо через трубку чувствую это твое подленькое желание.

Жираф: Черт! Верблюд, ты меня раскусил, придется теперь тебя укокошить.

Верблюд: А иначе никак нельзя?

Жираф: Нельзя, Верблюд, ты и сам это прекрасно знаешь. По всем законам драматургии я должен тебя расфигачить.

2
{"b":"552603","o":1}