"У нас линолеум".

"Какие мужчины тебе нравятся?"

"Взрослые и храбрые"

11 Ленгоры

Приехали на Ленинские горы.

Таня: "Я восхищаюсь, когда другие умеют то, чего не умею я. Смотри, как красиво прыгают с трамплина".

Он: "Хоть бы кто-нибудь свалился".

Таня: "Почему ты не храбрый?"

Иван: "Ты видела ножевые раны? Ты видела, как дерутся не в кино? Тебя били? Ты видела людей, привезённых из милиции? Ты знаешь, какие они? Шпана лучше".

Откуда такие знания у мальчика?

Таня: "Но ты ведь дал пощёчину кому-то на хлопке?"

Иван: "Меня за это хотели из института выгнать. Я думал - какой-то пацан обижает студентку. Оказалось - к ней пристал преподаватель. Мама в нашем институте преподаёт марксизм- ленинизм. Она пошла и сказала кому надо: "Он защищал свою девочку. А на самом деле девочки не было".

Тане подумалось, и не без оснований, что девочка была.

Таня: "Как же ты с друзьями нехорошо поступил на хлопке - дал пощёчину, послал драться, а сам только управлял?"

"Ты ничего не понимаешь! Это называется страховка. Я начал, а они меня страховали. Я бы хотел тебя познакомить с моими ребятами".

Таня: "А вообще узбеки красивые - высокие широкоплечие, прекрасно сложенные, с большими коровьими глазами, с густыми волосами..."

Он (с сочувствием): "Нет, акселерация коснулась только Европы, туда она ещё не дошла".

Таня: "Ну, тогда не надо. А вообще, Ваня, что это ты меня кому-то уступаешь? Что я тебе, не нравлюсь, что ли?"

Он: "Ну вот..."

Потом понял, что она смеётся.

Иван фотографировал Таню на смотровой площадке: "Я сделаю твой портрет"

Таня: "У тебя как со временем?"

"У тебя были дела?"

"Дела всегда есть".

Он, кажется, обрадовался. Собирался в каникулы ехать на Памир. Таня тоже хотела бы, но отпуск не скоро.

Говорили взволнованно, как будто это было важно, о Моцарте, философии и философической девице, знакомством с которой он хвастался Тане в Гусе. Он, оказывается, забыл, что хвастался. Таня помнила, потому что записала о том, что он с той девицей говорил, в свой дневник.

Иван: "Это мне надо завести дневник. А ещё что я говорил?"

И тут же он начал рассказывать о ташкентских воронах. Он пугал их, возвращаясь в два часа ночи от девчонки. Они бросали в него своим помётом.

Навстречу им на фоне ослепительно- белого снега царственно шагал бархатно-чёрный дог. Он понимал Таню, Ваню и весь окружающий мир, но на всё смотрел с высоты своего величия. Даже пейзаж, открывавшийся со смотровой площадки, оставлял его снисходительно-равнодушным.

Таня почти закричала, что хотела бы так сфотографировать этого пса, чтобы все почувствовали восторг от его великолепия.

"Я могу тебя научить", - просто сказал Иван.

Таня пожаловалась, что сшила первое в своей жизни пальто с белой норкой. Итальянское красное сукно, сшито в ателье... Вышла на улицу и увидела, что ей навстречу идёт толпа женщин в красных пальто из итальянского сукна с белыми норковыми воротниками той же формы. Оглянулась - и за спиной то же, только у некоторых сукно зелёное.

"Я бы тебя ни с кем не спутал", - признался Ваня.

Вышли на мост над Москвой - рекой. Шёл ледокол. Иван фотографировал. С берега доносилась латиноамериканская музыка.

Вспомнилось, как Таня с дядей танцевали под неё, а потом его дочь вышла замуж за грубияна, и дядя вскоре умер. Таня не стала об этом рассказывать, а спросила, какую музыку любит Иван. Индийскую любит? Они с мамой любят индийскую.

Ваня ответил, что ему нравится композитор Шварц, а из индийского он любит поэзию. Начал читать стихотворения Рабиндраната Тагора. Одно, другое... Память у него была отличная и Тагора Таня всегда любила. Потом читал Пушкина.

Когда замолчал, Таня сообщила, что когда они с подругой заканчивают прогулку, та спрашивает: "Ну как, понравилось?"

"Ну как, понравилось?", - улыбнулся он.

"Ты не замёрз?"

"Я мазохист и люблю, когда холодно".

Тане хотелось согреть ему руки, но что-то удерживало.

10 Обед на улице Горького

Поехали обедать на улицу Горького. Таня спросила, не пробовал ли он узнавать адреса в справочном киоске незамужних женщин по 5 руб за адрес. Он стоически молчал.

В диетке много народу.

На них уставилась женщина в модном жилете из тонкой шерсти. Они действительно производили странное впечатление: не то мама с сыном, не то старшая сестра с братом. Мама высокая, спортивная, неулыбчивая. Сынок смешливый, щупловатый. К женщине в жилете приблизился мужчина и они покинули поле зрения Тани.

Иван об этой паре: "Какая страсть".

Таня: "А? Где?"

Ваня настоял, что угощать будет он. Обед быстро был съеден, и они отправились гулять по улице дальше.

Татьяна продолжала вредничать: "Ты что-то раскапризничался. У тебя и телефон, и адрес мой, я вся тут - чего тебе ещё?"

"Ну, не тебе говорить о капризах. Как ты могла думать, что я приехал к тебе из-за прописки? Я бы минуту не смог пробыть рядом с таким человеком".

Таня: "Зайдём выпьем кофе".

Неожиданно для себя Таня заявила: "А ты знаешь, я рада, что ты приехал"

Иван съел две булки, Таня - пирожное. Руки негде было вымыть, и Таня брезгливо держала пирожное с помощью куска газеты. Он посмотрел на неё с жалостью и сообщил, что на руках есть защитная микрофлора. Сказал, что вчера сдал экзамены и прилетел в Москву в час ночи сегодня. Пришёл к Тане голодный.

Таня поахала. Иван подобрел. Начал хохмить. Таня уговаривала его не уезжать в Израиль.

"Я не уеду".

Поднимались по лестнице из перехода. Мимо буквально взлетел спортсмен.

Таня: "Это привычка - лыжники на тягунах ускоряются. Я хотела тебе написать : 27 <--->18".

"В какую сторону стрелка? Когда ты врала - когда говорила, что купила торт или когда не хотела впускать?"

Бедный парень! Он не мог забыть, что в квартире Тани ждёт его торт, а он полуголодный бродит по зимним улицам. Они доложили друг другу, что у каждого из них болит сердце.

Таня: "Я мало двигаюсь. На работе поднимаюсь без лифта на 7-ой этаж. Если добудешь на Памире мумиё..."

Иван: "Подарю в детский сад. Чтобы симпатичная воспитательница с ложечки..."