Через несколько секунд после исчезновения охраны, камера номер 1003 показала мое изображение. С недоуменным и тревожным видом я смотрела на красную, разделяющую коридор полосу. Через несколько секунд показалась и запыхавшаяся пленница.

Его совсем не заботило, что будет с ним. Казалось, он совсем не заметил, что в его камере кто-то есть. Александр сидел на полу пустынной комнаты, и, казалось, не дышал вовсе.

Я шикнула в сторону Розы "Времени нет!"

- ПРИВЕТ! - завопила Роза.

Словно лунатик, насильно возвращаемый к жизни, Александр уставился на Розу.

- Уходим! - сказала я, указывая на дверь дулом пистолета. Александр перевел взгляд на меня, на пистолет и вздрогнул.

- Тасманка! Убийца!

Я тихо выругалась.

- Почему на меня всегда такая реакция! Я же тебе говорила, что не желаю тебе вредить!

Парень вжался спиной в угол.

- Уходи!

Я поспешно спрятала пистолет за спину, не желая травмировать юношу еще больше.

- Роза! - Я кинула в сторону Розы умоляющий взгляд, а сама поспешно отошла подальше.

Сев подле парня на колени, Роза начала молить Александра. Временами она указывала рукой в моем направлении.

Через несколько секунд Александр встал, и мой слух уловил часть их разговора.

- А ей точно можно верить?

- Она ненавидит группу яростнее нас с тобой. Я в нее верю, поскольку мечтаю попасть домой. У нас есть иной выбор?

Парень тяжко вздохнул. Я опустила глаза. Со мной всегда обращались как с вещью, поскольку со мной никогда не делились мечтами и мыслями. Я компас, лестница, ведущая беглецов на свет солнца, поскольку я не имею души и сердца. Нужно прекратить распускать сопли на пустом месте и думать, думать!

- Каков план? - спросил Александр.

Я подняла на него тревожный взгляд и почувствовала легкий укол в самое сердце. Это болезненное ощущение я приписала ненависти, поскольку передо мной источник всех моих страданий. Мужчинам нельзя верить, кем-бы они не были:

Ясные голубые глаза, приятный слуху голос, красивая фигура.

"Он особенный" Говорил мне мой разум, но я поспешно отогнала его.

Он мужчина! Он способен на подлость! Но я должна спасти его.

Почему?

"Он особенный" - вновь услышала я голос разума и рассвирепела.

Он смотрел на меня недоверчиво. В его ясных глазах плескался страх.

Я для него монстр.

- За мной, - кратко приказала я и направилась вглубь коридора. Треск динамика ласкал мою душу как голос хранившего меня ангела. Кеша сопровождал меня, отслеживая путь по камерам.

В глубине одного из многочисленных коридоров группы я встретила главного охранника контрольно-пропускного пункта Тасмании - Дмитрия. Перед моими глазами ясно предстала странная картина - лаборант группы Spider Луи, что-то нашептывает в ухо Дмитрию. Я резко остановилась, и мое сердце участило свой ритм.

С самых первых дней в группе Тасмания Дмитрий обрел репутацию изгоя. Он был прямо противоположен Альберту, поскольку имел мягкое, слегка легкомысленное сердце, несмотря на внушительный комок мышц, спрятанных под кожей. Передо мной стоял очень высокий, накачанный, мощный и непобедимый воин с черными, как смоль волосами, и слегка дурашливыми глазами. Из его быстрой и непонятной речи я уловила, что Луи покинул группу и ждет нас за периметром. Как он это сделал, осталось для меня загадкой, поскольку КПП, помимо Дмитрия, охраняли еще шестеро снайперов.

Охота за светлячками.

Вдруг меня осенило, и я громко выругалась. Как я раньше не заметила этого! Камера с 1 по 25 показывали изображение Контрольно-пропускного пункта Тасмании, однако солдат не было видно. Куда они исчезли, недолго оставалось для меня тайной.

Уже несколько минут я числюсь сбежавшей из Тасманской общины. Я даже имею свой собственный сигнал, транслирующий мое местоположение на экраны башни FSI и на компьютер главного охранника. Три красные точки (я, Александр и Роза) постоянно перемещались в пространстве и на мои поиски были возложены все имеющиеся в Тасмании силы.

Каждый Тасманец или заложник Тасманской группы имел датчик, внедренный прямо в плоть. Избавиться от него можно только при помощи небольшой операции.

Сегодняшним вечером не прошло и часа после отбоя, как в сети группы уже витал страшный вирус, уничтоживший почти все данные, а через несколько минут исчез и преступник.

Луи Ия - одна из самых сложных и непредсказуемых персон во всей этой истории. Его гениальность не раз спасала мне жизнь. Это был юный, семнадцатилетний испанец невысокого роста и хилого телосложения напоминавшее гитарную струну. Его изобретательность и лукавство уже в тринадцать возвысило Луи из ранга "стажер" в самый высокий разряд Тасманской империи. В возрасте одиннадцати лет юный гений уже искал высокооплачиваемую работу, поскольку желал оплатить лечение больной матери. Купившись на лестное предложение работать "химиком" (это была мечта Луи), тот с радостью согласился и уже в возрасте шестнадцати лет изобрел препарат подавлявший, а то и уничтожавший любой вирус, какой хранила старушка земля. Его он желал отдать больной матери, но так и не сумел выбраться из стен группы. Его мать умерла от СПИДа в 2005 году. С этих самых пор Луи постоянно вел скрытую войну с империей.

Через несколько минут мы оказались у КПП Тасмании. Как я и думала, охранников не было. Однако это не так. В самом темном углу, слегка подсвеченный экраном работающего компьютера, сидел охранник и громко матерился, стараясь исправить систему, зараженную вирусом ДД ("для дураков", как нарек его Луи).

Уже наступила ночь, и сияние уличных фонарей отбрасывало на улицу причудливые тени и промозглый ночной воздух, казалось, ожил оживленный ветвистыми движениями теней. Я прислонилась спиной к промерзшей стене и закрыла глаза. Роза присела на колени и теперь встревоженно смотрела на меня снизу вверх. Александр был неподалеку, но старался держаться как можно дальше от меня. Тот стоял в пяти шагах от меня, упершись обеими руками в стену, словно боялся рухнуть. Я вздохнула и плотнее зажмурила глаза. Роза встревожилась.

- Двадцать один, двадцать два, двадцать три...

Считала я вполголоса, не открывая глаз.

Дмитрий ушел к охраннику и скоро мой слух уловил звук битвы. Прошла минута. Роза стояла на коленях, смотря снизу-вверх в мое лицо. Александр тоже заволновался. Тот подошел ближе и теперь внимательно наблюдал за мной. Я считала вполголоса:

- Пятьдесят один, пятьдесят два, пятьдесят три...

Александр выразительно посмотрел в сторону Розы и показал интернациональный жест, покрутив пальцем у виска. Роза пожала плечами.

Внезапно мой голос стал более тяжелым, словно я говорила, превозмогая боль. Глаза зажмурились так плотно, что у моего свежего лба образовались складки морщин. Через секунду я схватилась за голову и застонала. Александр побледнел, расслышав едва слышимый вопль "Не время!"

Все забыли о Дмитрии, сосредоточив внимание на мне, а я была слишком занята, что бы осознавать хоть что-либо. Дмитрий не покинул пост, хотя звуки борьбы уже стихли. Упав на колени и схватившись за голову, я стала извиваться в агонии, плотно обхватив голову руками. Мне было тяжко; очень тяжко, но я всеми силами сдерживала крик боли и тошноту. Меня волновала не боль. К чему так рьяно стремилась моя душа, так это встретить свою смерть на свободе, в райском городке под любым названием. Где угодно, лишь бы ДОМА. Перед смертью я желаю найти маму, уронить голову к ней на грудь, расплакаться, и гордо удалиться, встречать свою несчастную судьбу. Столь ужасную, но и столь короткую.

Но нет! Я не желаю умирать тут, у порога вшивой Тасмании, когда впереди маячит призрак свободы!

Я не замечала, что лежу на коленях у Александра, чье лицо стало еще более серым, чем стена, у которой мы сидели. Роза стояла, прислонившись спиной к стене, и смотрела совсем в другую сторону.