Пайя быстро отыскала узкую щель между двумя деревянными балками и мгновенно протиснулась наружу. Коул с трудом последовал её приёму, изрядно ободрав кожу с плеч.

— Эту дыру я тоже нашла, когда была маленькой, — пояснила Пайя. — Надо было бы потихоньку расширять ее — ведь я росла. Но, к счастью, мы сумели пролезть. Зато Моруэнна подсказывает мне, что те, кто гонится за нами, слишком велики для того, чтобы выбраться через нашу щель.

— Уж Морган-то точно сюда не протиснется, будь уверена, — сказал Коул, гладя пострадавшие плечи. — Слушай, Пайя, я терпеть не могу бегать!

— Но мы должны еще бежать. Мой прежний план заключался в том, чтобы переждать здесь, оставаясь незамеченными, но они засекли нас и перелетят стену на флайерах. Нам придется спрятаться в лесу, где-нибудь поближе к опушке, пока дядя Гарт не вернется.

Она вытащила откуда-то корзину.

— Провизия, — сообщила она. — Видишь, я обо всем позаботилась еще прошлой ночью!

Коул подхватил корзину, и они пустились бегом, скрываемые выше пояса густо разросшимся кустарником и диковинными грибами огромных размеров.

Флайеры сновали над барьером, высвечивая его прожекторами; иные из них низко зависли над пустошью! по которой совсем недавно из последних сил бежали Пайя и Коул. А беглецы, одолев примерно полмили, расположились под деревьями близ лесной опушки. Спать им не хотелось.

Один раз он поинтересовался у спутницы:

— А как насчет стомперов?

Она тихо ответила:

— У них есть неплохая возможность добыть сразу два трофея. Уверена, Морган думает, что так и произойдет.

Наступил день. В солнечном свете они увидели в воздухе четыре патрульных флайера — вместо обычного одного. За спинами беглецов росли черноватосерые деревья с корой, глубоко изрезанной морщинами. Их стволы достигали восьми футов в диаметре и поднимались вверх, не выбрасывая веток, на много сотен футов. Там, наверху, из стволов вырастали ветви, на которых, в свою очередь, удобно устроились растения-эпифиты; весь этот гигантский разноцветный купол колыхался под ветром высоко над головами людей.

Пайя открыла корзину с едой, и они позавтракали, сидя на поросшем травой бугорке. Коул обратил внимание на то, что девушка одета в ее лучшее коричневое платье, и заметил на ее ногах новые красные туфли. Пайя молчала — казалось, она была в трансе.

Коул вспомнил их славный пикник на лесной вершине, их таинственный прекрасный остров, и его сердце разволновалось. Он увидел, что корзинка с едой — та самая, что была в пакете, который они брали с собой, отправляясь в прогулку на флайере. Но поделиться своими чувствами с девушкой он не решился.

Изредка они переговаривались о каких-то пустяковых вещах, а потом надолго Замолкали. Коул взял девушку за руку, и она не противилась. Лишь однажды, подбадривая себя, Пайя вспомнила о том, что завтра должен вернуться Гарт Бидграсс. Он отыщет их…

Прошло ещё какое-то время, и вдруг Пайя, прерывисто дыша, схватила Коула за руку, указывая Куда-то. Он стал послушно всматриваться в кусты и не сразу составил разорванные очертания (мешали ветки!) в целую фигуру. Там, за кустами, был стомпер, и он нервно вертел головой!

— Он учуял нас! — прошептала Пайя. — Прости меня, Флинтер, дорогой! Снимай одежду, быстрее!

Сама она мгновенно сбросила платье и спрятала его в траве. Коул тоже разделся; ужас покалывал его кожу — он хорошо помнил, о чем ему рассказывал Бидграсс. Стомпер двинулся в их сторону, хрустя ветками, но вновь остановился.

Мужчина и девушка, дрожа, опустились на колени около красно-оранжевого гриба. Пайя отломила кусок грибной мякоти и велела Коулу сделать то же самое.

— Когда он подойдет, притворись, что ешь это! — выдохнула она почти неслышно. — Не смотри вверх и не говори ни слова! Моруэнна, пребудь с нами!

Тень стомпера упала на их спины. Коул почувствовал, как похолодела кожа, и с ужасом ощутил, что по спине ручьями струится пот. Он украдкой глянул на Пайю — она побледнела, но вела себя без напряжения, разжёвывая гриб с громким чавканьем. Поймав его взгляд, она тихонько клацнула зубами, и Коул понял, что это знак. Он принялся есть.

Стомпер приподнял его своим правым крылом. Ощущение Коула было такое, словно два больших сильных пальца, спрятанных в варежку, ухватили его и вознесли над землей примерно на три человеческих роста. Он увидел клюв, затем глаз, и собственный взгляд его затуманился от страха.

Помедлив, стомпер вновь опустил правое крыло, подцепив еще и розовое девичье тело, безмятежно пресмыкавшееся внизу. Чудовище развернуло Пайю лицом к Коулу и моментально поднесло их обоих к своему клюву; человеческие глаза встретились с треугольным оком стомпера.

Девушка чуть улыбнулась, и ее безнадежный взгляд передал Коулу то, что она хотела сказать; «Прости меня» и «Прощай, Флинтер!» Его глаза вылезли из орбит: «Нет! Нет! Я не хочу так!»

Пленившая их двупалая рукавица внезапно превратилась в девятипалую, и пленники погрузились в темноту. Ничего не видя, они, тем не менее, по покачиванию и потряхиванию догадывались — стомпер несет их в глубь леса Ланди. Крыло было гладким и теплым, но отнюдь не мягким. Оно пахло корицей и сандаловым деревом; от этого аромата Коул лишился чувств…

Очнувшись, он попал в фантастический сон. Светящиеся поверхности вырастали вокруг, уходя вверх и теряясь там во мраке; меж ними высились темные колонны. Губчатая земля, на которой он лежал, источала голубоватый свет. Сзади и справа, рукой подать, его обступали необычные грибы, поднимавшиеся в темноту; похоже было, что все это множество грибов самых причудливых форм произрастало в некоем определенном порядке.

Коул поднялся на ноги. Он был один.

Перебравшись через толстый корень, выступавший из земли под углом, Коул увидел Пайю. Она лежала, не шевелясь; он позвал ее по имени, и она легко встала и подошла к нему. Круглое лицо, пухлые руки, высокая упругая грудь, покачивающиеся бедра — ведь это его женщина! Они обнялись без тени стыда, и она зарыдала, благодаря Моруэнну.

— Вот мы и в лесу. Лесной народ, — улыбнулся Коул. — Какие будут указания?

— Мы должны есть только споры белых грибов — по крайней мере это не так опасно. Нам придется безостановочно двигаться — бродить, бродить, бродить, чтобы мы постоянно чувствовали усталость и голод. Запомни — мы будем играть в открытую, искренне, по-настоящему. Иначе…

— Мы будем жить, — сказал Коул. — Выберемся отсюда и будем жить среди нормальных людей, сохранив свой разум. Постараемся держаться прямой линии, будем отмечать отклонения, когда придется обходить препятствия. Верь мне — все равно мы выберемся.

— Я пойду за тобой до конца. Быть может, Моруэнна спасет нас!

И началось какое-то сказочное путешествие. Они еле успевали переводить дух, карабкаясь через узловатые корни и сучья. Вся корневая система, вся эта древесная плоть, похоже, была сплавлена, перемешана и составляла единый организм, невообразимо огромный и живой; он был пронизан множеством стволов, растворявшихся в бесконечной темноте. Размышлять не было времени. Освещенное пространство дрожало, напоминая наполненный светом пузырь, и люди двигались — вперед и вперед. Мужчина прокладывал путь, а женщина старалась не отставать.

…Мужчина попробовал перелезть через оказавшийся на дороге белесый корень странно правильной формы. Он лежал перед ними, вздымаясь выше головы человека, и стал неожиданно корчиться, когда мужчина ринулся на штурм. Глянув вдоль ствола, люди увидели, что имеют дело с гигантской змеей, которая уставилась на них немигающим взглядом светящихся глаз. Мужчина попятился назад, отталкивая женщину прочь от чудовища, а монстр между тем распахнул свою пасть, открыв человеческому взору зубы невиданных размеров — даже не зубы, а тупые ножи и могучие жернова. Эти ножи вонзились в тело большого гриба и принялись рвать его на куски. Мужчина и женщина бросились прочь.