Это опиум для народа. Карл Маркс говорил, что религия - это опиум для народа. Это правда, это правда на девяносто девять и девять десятых процента, и лишь на одну десятую процента это не так. Будда, Иисус, Лао-цзы, Заратустра - только этих немногих можно включить в эту одну десятую процента. Карл Маркс прав на девяносто девять и девять десятых процента в том, что религия оказалась опиумом для народа. Она держала людей в состоянии опьянения, в состоянии сна, и благодаря этому они могли выносить нестерпимое существование, они могли выносить рабство, голод, в надежде на лучшее завтра. Религии предлагают это лучшее завтра в другом мире, после смерти.

Люди приходят ко мне и спрашивают: «Что случится после смерти?» Я не отвечаю им, вместо этого я задаю им другой вопрос. Я прошу их: «Забудьте о том, что будет после смерти, позвольте мне узнать у вас одну вещь: что происходит до смерти?» Что бы ни происходило до смерти, то же будет продолжаться и после смерти. Это континуум: ваше сознание будет прежним, неважно, до или после. Тело может не остаться прежним, вместилище может измениться, но содержимое останется тем же. Что бы ни случалось, это случается с содержимым, а не с вместилищем.

Подумайте о гусе, не беспокойтесь о бутылке. У вас могут быть разные бутылки, сделанные красивее, из лучшего материала, более совершенные, - хрустальная бутылка, бриллиантовая бутылка - но это не имеет никакого значения. Имеет значение лишь ваше сознание - гусь.

Во первых, религия обещала народу опиум «завтра», «после смерти». Миллионы людей оставались в этом состоянии опьянения, под действием этого хлороформа, религиозного

хлороформа. Сегодня политика делает то же самое. Даже коммунизм оказался не чем иным, как опиумом для масс; коммунизм - это новая разновидность религии. Стратегия все та же: «Завтра придет революция, и все станет хорошо». Вы должны пожертвовать вашим сегодняшним днем во имя завтра, а завтра не придет никогда.

Шестьдесят лет прошло после русской революции, и завтра все так же далеко, как и раньше. Тридцать лет прошло после революции в Индии, революции Ганди, и завтра остается все так же далеко, фактически, еще дальше, чем раньше. Люди, которые жертвовали собой, жертвовали собой впустую, было бы лучше, если бы они остались в живых. Люди, которых убили, в действительности совершили самоубийство, в надежде, что они сослужат великую службу человечеству.

Не создавай в мире еще больше безумия, Вернер, он уже полон безумия.

Один из моих коллег некоторое время работал в психиатрической больнице. Производя обходы, он должен был спрашивать пациентов: «Почему вы здесь?» Ответ в какой-то степени выявлял степень ориентации пациента в реальности.

Однажды утром, психолог получил ответ, который убил его наповал. «Я здесь», - ответил пациент, - «по той же причине, что и вы, доктор. Я не могу сделать из нее и шагу во внешний мир».

Пациенты и врачи, люди и политики - все они в одной лодке. Все они Аятолллы Хомейни! В мире множество всевозможных маньяков. Вернер, если ты бросишь свою радикальную революционную политику, то будет, по крайней мере, одним Хомейни меньше, и это будет великое благодеяние.

Третий вопрос:

Ошо, я слышал, как ты говорил о том, что знание бесполезно. Тогда что же необходимо для того, чтобы вести нас к высшей цели?

Гитам, в твоем вопросе есть одна хорошая вещь, которую я оценил; ты говоришь: «Я слышал, как ты говорил...» С этого начинаются все буддийские писания; это очень искренняя вещь.

Христианские, иудейские, индуистские, мусульманские писания не начинаются таким образом, но все буддийские писания начинались: «Я слышал, как Мастер говорил...», потому что неважно, сказал ли это Мастер или нет, - «я слышал это»; это две разные вещи. Возможно, Мастер сказал одно, а вы услышали совершенно другое, потому что между вами и Мастером существует огромная преграда - преграда ума, предрассудков, концепций, представленных заранее идей. Итак, то, что вы слышите, не обязательно то, что было сказано.

Гитам, хорошо, что ты говоришь: «Я слышал, как ты говорил...» Ты не говоришь: «Ты сказал...» - ты говоришь: «Я слышал... Может быть, это правильно, может быть, неправильно; возможно, ты сказал это, возможно - нет».

Это должны запомнить все мои саньясины: когда вы цитируете меня, помните, это то, что вы слышали. Тогда возможно, это было сказано, возможно, этого не было сказано вовсе; могло быть сказано что-то другое.

И именно так часто бывает.

Ты говоришь:

Ошо, я слышал, как ты говорил, о том, что знание бесполезно.

Нет, я не говорил этого. Знание очень полезно - бесполезна мудрость! Знание нужно на рынке, в бизнесе, в политике. Знание нужно везде - в науке, в технологии - знание нужно везде. Знание очень полезно, утилитарно; мудрость абсолютно бесполезна, но в этом и заключается ее красота. Это не товар, вы ни каким образом не можете ее использовать; вы не можете продать ее, вы не можете купить ее. Она не принадлежит к утилитарному миру; это цветение.

В чем польза цветка розы? В чем польза песни птицы? В чем эта польза? Если вы посмотрите на существование - звезды, облака, горы, реки - в чем польза всего этого? Все это бесполезно. Почему так красивы бабочки? Почему Бог с такой заботой нарисовал им крылья? Для чего все это?

Помните, внешний мир это мир утилитарного; внутренний мир это мир значения, не утилитарности. Внешний мир имеет совершенно другое измерение - там оно нужно. Вам нужен хлеб, вам нужно масло, вам нужен дом, вам нужны лекарства, вам нужна одежда, кров; вам нужны тысячи вещей. Но внутренний мир просто роскошь; это не потребность, это - радость. Это чистое наслаждение.

Если кто-нибудь спрашивает вас: «В чем польза любви?» - вопрос не имеет ответа, из-за самого факта использования слова «польза». Любовь это не товар; мир может продолжать существовать без любви - он уже обходится без нее. Все идет очень хорошо; фактически, лишь когда приходит любовь, начинается беспокойство. Из-за этого все общества против любви.

Мир прекрасно обходится без музыкантов. Кому нужны музыканты? Они не смогут вести поезд, управлять самолетом; они неблагонадежные люди.

Мне приходилось путешествовать по Индии. Один мой друг, который умер всего несколько месяцев назад, очень любил путешествовать. Я старался садиться на самые быстрые поезда, потому что должен был объехать всю страну, а он любил путешествовать на пассажирских поездах, которые останавливались на каждой станции, каждой маленькой станции. Путь, который можно было бы совершить за десять часов, занимал четыре дня, пять дней, иногда семь дней. И когда он был со мной, он всегда настаивал...

Однажды я согласился, и это действительно было удовольствием, потому что он знал, где найти самый лучший чай, где - самое чистое молоко, где можно достать лучшие сладости, где можно достать лучшие яблоки, манго. За эти пять дней путешествия с ним я совершенно забыл, куда мы направлялись - не нужно было куда-либо направляться! И все знали его - портье, станционные смотрители, машинисты - потому что он всегда путешествовал этими маленькими поездами. И на каждой станции поезд останавливался на час, на полчаса, на два часа.

Одна маленькая станция была действительно красивым местом. Вся станция была окружена большим манговым садом, сотнями манговых деревьев. Он вышел со мной на станцию и начал взбираться на дерево. Я сказал: «Что ты делаешь?» Он ответил: "Манго созрели!" И я сказал: «Если поезд отправится, у нас будут неприятности!» Он сказал: «Не волнуйся. Забирайся со мной». И я залез вслед за ним. Я постоянно говорил ему: «Время прошло, поезд отправляется». Он отвечал: «Не волнуйся. Видишь вон того человека вверху?» - Там действительно был еще один человек. - «Это машинист. Пока он не слезет, поезд не двинется с места!»